Аарон Эхаз - Луна

Король явно был глубоко озабочен. Он протянул руку, чтобы ободряюще потрепать мальчика по плечу.

– Каллум, расслабься… Тревожиться не о чем. И оставим эти формальности.

– Как скажете, – отозвался тот, но всё равно не сумел расслабить напряжённые плечи.

Король помолчал, созерцая росписи на высоком потолке, потом перевёл взгляд на пасынка и улыбнулся.

– Каллум, хотя я и не родной отец тебе, я всегда хотел, чтобы ты питал ко мне сыновние чувства. Мы – одна семья. Просто решил тебе об этом сказать. – Он перевёл дыхание. – Вот ещё что… Прости меня, если я бывал к тебе суров. Знаешь, мне непросто просить у тебя прощения. Итак, я написал тебе одно такое послание. Просто записал несколько важных вещей.

Из складок мантии король извлёк свиток пергамента и протянул мальчику. Каллум осторожно повертел его в руках: свиток был запечаткн красной королевской печатью владыки Католиса.

– Вы… написали мне письмо? – недоумённо спросил он.

– Да. Это очень личное письмо. Оно не предназначено ни для чьих глаз, кроме твоих. В своё время ты поймёшь. Я хочу, чтобы ты сломал печать не раньше, чем… В общем, ты сам поймёшь, когда наступит срок.

– В смысле не раньше, чем вы умрёте? – внезапно взорвался Каллум. – Вы думаете, я ничего не знаю? Думаете, я не понял, что происходит?

Король удивлённо отступил на шаг, вопросительно глядя.

– Я знаю про ассасинов, – выдал Каллум.

Король наклонился, чтобы положить пасынку руки на плечи, заглянул ему в глаза.

– Война полна превратностей, Каллум, – сказал он тихо. – Я надеюсь, что в ближайшее время тебе не придётся ломать печать на этом письме. Но мы должны быть готовы к худшему. На всякий случай.

– Почему вы просто не можете остановить этих эльфов, послать за ними войско? – выпалил мальчик, чуть не плача. – Как-нибудь с ними договориться, заставить их уйти? Вы ведь король!

– Всё не так просто, – ответил Харроу.

– А по-моему, очень даже просто! – отчаянно отозвался принц. – Эльфы ведь тоже хотят жить. Мы все хотим жить. По крайней мере на этот счёт мы все согласны друг с другом!

Король улыбнулся. Каллуму не откажешь в логике.

– Между нашими народами века кровавой истории, Каллум. Много зла и преступлений с обеих сторон. Я знаю, тебе трудно это принять, но в некоторых преступлениях виновен лично я. И их мне так просто не простят.

Каллум отступил на шаг. И впрямь его голова не вмещала, что его отчим-король мог совершить что-то подлое, непростительное – но вот сейчас он сам в этом признавался. Что же такого он мог сделать, за что не заслуживал прощения?

Каллум ужасно хотел бы найти верные слова, чтобы успокоить короля, на чьих плечах лежал груз прошлых тяжёлых выборов. Но как он мог просто сказать взрослому мужчине, своему королю, что все мы иногда ошибаемся и нужно просто найти силы идти дальше, идти вперёд?

– Я сделал несколько ужасных вещей, – продолжал король. – На тот момент они казались мне неизбежными и необходимыми. Но теперь я очень о них сожалею.

– Должен быть способ всё исправить, – не выдержал Каллум. – Может быть, не стоит так застревать в прошлом? Я имею в виду людей и эльфов… Может ведь найтись способ идти дальше как союзники, а не как враги.

– Меня радует твой юношеский оптимизм, – вздохнул король. – Но, боюсь, уже слишком поздно. Сделанного не воротишь.

– Но вы же король! – умоляюще воскликнул мальчик. – Вы можете сделать всё что угодно, у вас есть власть и сила!

Харроу только горько усмехнулся.

– Это обычная детская иллюзия, мальчик мой, что у взрослых есть власть и сила – и большая свобода. На самом деле всё наоборот. Любой ребёнок куда свободнее короля.

Каллум скептически сощурился – но не стал спорить: он знал, что за всю историю Католиса не было короля упрямее Харроу. Если он почему-то вбил себе в голову, что должен искупить свои ошибки, что заслужил ужасную участь, не существовало способа его переубедить. Каллум посмотрел на свиток в своей руке.

– Я собираюсь отдать вам письмо обратно через несколько дней, – сказал он твёрдо. – Не хочу, чтобы мне пришлось его читать. – Он внимательно сверлил взглядом лицо отчима, ища в нём знак, что у того есть надежда пережить нынешнюю ночь и мир снова станет прежним, нормальным.

Но король Харроу упрямо покачал головой.

– Позаботься о брате, Каллум, – тяжело сказал он и повернулся к пасынку спиной.

Каллум понимал, что это означает: аудиенция окончена, ему приказано уйти. Он медленно двинулся к дверям, стараясь не думать, увидит ли он ещё когда-нибудь своего единственного оставшегося родителя.

Со дня свадьбы короля Харроу с матерью Каллума король всегда относился к нему как к родному сыну. По крайней мере старался. Однако же… Каллум ни разу в жизни не называл его папой. Никогда не говорил, что любит его. И теперь с каждым шагом, приближавшим принца к дверям, сердце мальчика сжималось всё болезненнее.

Не плакать, только не реветь, приказал он себе. Тронная зала – не место для детских истерик. Нужно показать королю, что он сильный, что он справится… Каллум замер на пороге, собираясь с духом. Главное – не реветь… и не оглядываться.

Однако тут мальчика за плечи обхватили сильные руки короля. Он зажмурился и пылко ответил на объятие, невольно всхлипнув. Поражённо увидел, что по щекам короля тоже катятся слёзы. Он изо всех сил стиснул отчима в объятиях, спрятав лицо у него на груди, и надеялся, что это зачтётся за все упущенные важные слова, за все упущенные шансы.

Когда Каллум наконец оторвался от отчима, увидел, что у стены молча стоит лорд Вирен. Харроу тоже его заметил, разомкнул объятия.

– Гм, Вирен, что у вас? Что за манера пробираться в залу без стука, – недовольно сказал он, отпуская мальчика.

В руках Вирена виднелась какая-то странная плетёная корзина, рядом топталось несколько солдат.

– Простите, сэр, я не хотел прерывать вашу… семейную сцену, – ровно выговорил верховный маг.

– Это называется – прощальные объятия с сыном, чтоб вы знали, Вирен, – сдержанно сказал король. Лорд-маг порой сильно его раздражал.

– Да, разумеется, сэр. Мы с моими детьми тоже не брезгуем подобными жестами… при соответствующих обстоятельствах.

– Вот и славно. Итак, что это вы мне принесли? – король кивнул на корзину. – Мне кажется, Вирен, сегодня не лучший день для пикника.

– В этом мы с вами сойдёмся, – кивнул маг, шевельнув тёмными длинными бровями.

– Я уже ухожу, – поспешно сказал Каллум, оглянувшись на короля в последний раз и встретив его взгляд, полный любви, перед тем как закрыть за собой дверь.

Вирен демонстративно подождал, когда мальчик удалится, и наконец ответил:

– Сорен и прочие гвардейцы занимаются усилением охраны. Однако поиск в лесах ничего не дал. Эльфы не обнаружены, и мы не успеем найти их до заката.