Анна Каберне - Ледяная душа

Загнанный в ловушку зверь зарычал сильнее, вновь вспыхнул огнём и Николас ощутил жар, но терпел, стиснув зубы. Он занёс руку и вонзил иглу в шею чудища, выдавив лекарство полностью в заражённый организм.

Рёв стал сильнее и превратился в истошный вой, который отражался от стен и бил в перепонки. Пламя стало ярче, опалило Николасу ладони и прежде, чем он успел отскочить, его отбросило магической волной в стену.

После этого в камеру ворвался отряд, первых агентов сразу откинуло назад. Ещё мгновение длился вой, а затем исчез вместе с огнём.

Тогда Вендетта снова пробралась внутрь, окружив тело Хьюго и прицелившись в него из кёльтов. Вошедший следом Габриэль махнул рукой, и агенты отставили оружие. Вирен присел рядом с Хьюго, попытался прощупать пульс, но обжёгся о горячую кожу и одёрнул руку. Тогда он кивнул Вендетте и несколько агентов в перчатках перевернули Хьюго на спину. Вирен прошёлся по нему взглядом. Вены обрели синеватый оттенок. Он осторожно оттянул верхнее веко, зрачки сразу же сузились от света, но уже пришли в нормальную форму и цвет.

– Получилось! – ликующе отозвался Николас, встав на ноги. – Я справился.

Пусть его ладони жгло огнём, он искренне улыбался. Габриэль уже хотел сделать шаг навстречу, но тот прямо на его глазах, пошатнувшись, рухнул без сознания.

Хьюго пришёл в себя в полдень того же дня, когда солнце сияло в зените. Он лениво разлепил глаза и их тут же ослепило, он поморщился, закрылся предплечьем. В помещении было достаточно светло, чтобы он ничего не мог разглядеть, и когда кто-то закрыл окно шторкой, Хьюго вздохнул, потёр ладонью лицо и осмотрелся.

Он понял, что находится в больничной палате, но не мог вспомнить почему, а как только напрягал память, голова начинала болеть. Хьюго зашипел.

– С возвращением, – прозвучал нежный голос миссис Джонсон.

Теперь он заметил сидящую у кровати няню с мягкой улыбкой на губах. Хьюго постарался выдавить из себя улыбку в ответ, но все мышцы в теле отдавали лёгким покалыванием, как только он что-то делал.

– Тебе сейчас отдыхать надо, потренируешься улыбаться, как только станет легче, – миссис Джонсон усмехнулась. – Тебе теперь придётся делать это чаще, везунчик.

– Почему я в больнице? – спросил Хьюго и попытался подняться на локтях, но из-за боли отбросил попытки. – Мы были с Нико в пустыне, затем монстр, потом приём в отеле, а дальше, – он снова прошипел. – Всё как в тумане. Я гулял с Несси и там… там был ферокс! Он укусил меня, няня, я заражён!

Вспомнив события прошлой ночи, Хьюго тяжело задышал, занервничал, снова постарался встать, через боль он сел и уставился на миссис Джонсон испуганным взглядом.

– Тшш, уже нет, благодаря ему, – она погладила его по руке и кивком указала в сторону.

Повернув голову, Хьюго увидел лежащего на соседней кровати Николаса, с полностью перебинтованными руками и шеей.

– Это, – голос Хьюго дрожал, – сотворил я?

– Нет, – спокойно ответила няня, – не ты, а зверь, которого Нико, самой не верится, победил.

– Он его победил?!

– Победил, ещё как, и почти целёхонький вышел. Просыпался уже с час назад, о тебе спрашивал, волновался. Раны его уже зажили, целитель ведь, да и другие маги над ним хорошо поработали.

– Миссис Джонсон.

– Что?

– Я теперь такая же, как они, ненасытная тварь?

– Ерунду несёшь, даже думать так не смей, тварь твою изгнали.

– Я как-то странно себя чувствую, – Хьюго потёр ноющие виски. – Вы можете закрыть форточку, птицы чирикают прямо в мозг.

Она удивлённо вскинула брови. Хьюго посмотрел на неё и понял, что окно закрыто. Он натянуто улыбнулся.

– Изгнали, говорите.

– Ну, может, не изгнали, но точно усыпили.

– Как такое вообще возможно?

– Ты девочку тогда спас от ферокса, – няня замешкалась.

– Да, была такая, помню.

– Она дала некое лекарство, которое принимал её отец, чтобы сдерживать вирус. Нико ей сразу поверил, примчался в Зенит и добился у Габриэля разрешения вколоть тебе, ну, а про остальное ты догадываешься.

– Примерно. Так тот волк её отец. – Хьюго вздохнул, пытаясь осмыслить рассказ. – Вымершие фероксы, лекарство… чертовщина какая-то. Где сейчас господин де Моро?

– Не знаю, он не заходил к тебе.

– Решает, стало быть, что теперь делать со мной, – Хьюго издал смешок. – С таким уродцем.

– С тобой уже всё решили и сделали. Это же какое чудо!

– Чудо? На долго ли лекарства хватит? – Хьюго снова усмехнулся.

– Как только всё утихнет, решится остальное, а сейчас отдыхай, пока есть возможность, – няня по-доброму улыбнулась, встала со стула, не удержалась себя и чмокнула Хьюго в лоб, а затем вышла из палаты.

Он остался наедине со страхами и спящим другом. Хьюго хотел, чтобы тот скорее проснулся и даже думал запустить в него одним из яблок, похоже, принесённых миссис Джонсон. Но не решился, позволил Николасу отдыхать, он ведь и так хорошо потрудился.

Хьюго признался себе, что впервые удивился этому парню, тому, что он смог его победить. Полуобращённый Хьюго был опасен даже для сильного мага, а Николас справился без подготовки. Хотя в их маленьком тандеме головным центром и силой всегда выступал Хьюго.

– Недооценил я тебя, извини, – вяло бросил он в сторону Николаса.

Хьюго скинул с себя одеяло, мельком глянул на ноющий укус и откинулся на подушку в ожидании завтрашнего дня, который принесёт в его жизнь новый переполох.

Ночь оказалось пережить не так просто. Хьюго постоянно ворочался в больничной кровати, сминая под собой одеяло и простыню. У него поднялся жар, а сознание держал в оковах один и тот же сон: будто бы он, окутанный тьмой, слышал выстрелы. Настолько отчётливо, что это вовсе не казалось сном. Гулкие выстрелы отдавались пульсацией в висках, из-за них Хьюго проснулся, неожиданно для себя вскрикнув.

Он открыл глаза, осмотрелся по сторонам. В палату через открытое окно пробирались утренние солнечные лучи, придавая реальности такую яркость, что кошмар, мучивший его уже несколько ночей, быстро растворился в памяти.

Хьюго свесил ноги с постели, закатал свободный рукав тряпичного халата и прошёлся подушечками пальцев по следу от волчьих клыков. Рана успела затянуться, воспаление спало, но шрам, будто въевшийся в кожу, остался. Уже навсегда. Теперь отметка постоянно напоминала ему о кровавой ночи.

За прошедшие три дня с полнолуния совершенно ничего не изменилось. Габриэль так и не пришёл к нему, шум в его жизни не поднялся, в палату не ломились журналисты и учёные со всего континента в попытках увидеть «мага-монстра», а на соседней кровати всё так же лежал Николас. Даже окружающая обстановка не изменилась. Разве что теперь половину комнаты занимают букеты с самыми разными цветами, присланные Николасу коллегами. От них весь воздух пропитался противно-приторным ароматом.