Владимир Шорохов - Тхан

– Что тут написано? –насчитала уже более двадцати языков.

– Не могу знать, – извиняющим тоном ответил затменник Миктшу.

– И как же читать, если вы не знаете языка? Кто знает?

– Никто. Это старые письмена, поступили к нам после того, как был обнаружен погибший караван.

Сюда, как в единый орган знаний, свозили все, что находили. Ния уже знала, что монахи организовывали свои экспедиции в разные уголки мира. Тщательно все описывали, зарисовывали, собирали, а после везли в университет. Но очень часто экспедиции длились по несколько лет, а кто возвращался, часто умирал от неизвестных болезней. Так и лежали эти архивы, запечатанные в ящики в надежде, что рано или поздно кто-то сможет их расшифровать.

– Слышите? – Тхан встала и подошла к узкому окну. Издалека доносилось пение мужских голосов, – это молитвы во спасение.

Ния уже слышала его ранее. Монахи-певцы поднимались на плоские крыши, они, словно ноты, размещались на разных этажах. А после, как по команде, начинали, сперва протяжно, а после чуть ли не горланя, петь. Но со временем их пение становилось мелодичным, протяжным. Ей нравилось слушать их чистые голоса, они были кристальными.

– О чем они молятся?

– О спасении. Идет война, говорят, что армия Исрева уже близко. Они напуганы, просят богов о помощи.

Ния вспомнила свой призыв, когда ничего более не оставалось, как только молиться и просить защиты. Она еще до перерождения билась вместе с серебряными щитами, и тогда чуть не погибла. Ния посмотрела на свой оранжевый кристалл вызова, но тот молчал, и ее душа также молчала. Значит, призыв монахов был адресован не к ней.

– Почему не уехали? – Спросила Ния у Тхан.

– Я ждала караван вглубь страны, он должен был прийти еще месяц назад, но так и не появился. А сейчас поздно. На дорогах опасно, разведчики Исрева уже везде засели. Да и признаюсь честно, мне некуда ехать, я так и не закончила работать тут.

– Значит, придется пережидать осаду вместе?

– Похоже на то.

Уже смеркалось, когда на пыльной дороге появился всадник, он хлестал фери что есть мочи. Ворота у башни, что преграждала путь на мост, были уже давно закрыты.

– Разведчик, – с волнением в голосе сказал дозорный и дал команду открыть ворота.

Клюв фери был забрызган пеной. Тяжело дыша, животное еще какое-то время бегало по небольшому двору и никак не могло успокоиться.

– Идем, доложишь Сирому.

Воин, что прибыл, быстро пошёл за офицером.

– Милорд, – на ходу снимая тубус для документов, громко сказал разведчик, – они прибыли.

– Где?

– Уже прошли развилку, что у птичьей горы. Я насчитал более трехсот всадников.

– Передовой отряд, – сказал один из офицеров.

– Так точно, милорд. Остальных я не заметил, иначе бы не успел. Видел пыль на горизонте, она растянулась между холмами мертвой вдовы.

– Ступай.

Сиром взял из трясущихся от усталости рук донесение и сел за стол.

– Нам ждать их утром.

– Они не сунутся ночью.

– Может, атаковать, пока их немного.

– Нет, – спокойно ответил командир крепости.

Он хоть и был молодым воином, но служил до этого на границе и несколько раз участвовал в стычках с Себе. Это не кочевники с юга, передовой отряд не пойдет на провокацию, они сразу отступят. Сиром знал каждый камень в этой небольшой, но прочной крепости, знал не только плюсы, но и минусы. Стены стояли на той же плоскости, что и дорога, ведущая к башне. Ров, что был впереди, задержит ненадолго, а после будет кровавый бой. Как долго они смогут противостоять? Неделю, месяц или, при первой же атаке их захватят?

Сиром послал гонца в город-крепость, что находился за мостом, сообщить о приближении врага. Сам же поднялся на крепостную стену и, щурясь до боли в глазах, стал смотреть на появившееся пыльное облако. Оно росло, вот в нем стали виднеться очертания всадников, те, не снижая скорости, мчались прямо в его сторону.

Все, кто стоял на стене, замолчали. Передовой отряд доскакал на выстрел лука, выпустил несколько стрел в сторону защитников и уже не спеша, молча, стал удаляться.

Поспать так и не удалось, Сиром еще раз провел совещание офицеров, все знали, что делать. Он лично проконтролировал затворы на воротах, приказал поднять мост, что перед башней, и, сев между зубьями стены, стал просто ждать.

– Сэр, почта, – доложил адъютант и протянул небольшую бумажку, что прибыла с птицей.

Холодная и бессонная ночь немного вымотала командира, он взял донесение и стал читать.

– Что сообщают? – спросил уже старый офицер и, наклонившись вперед, заглянул за выступ стены.

Сиром не стал ничего говорить, а только протянул донесение.

– Значит, они уже там, – пробежав взглядом, тут же сказал он. – Строят оборону, будто мы на них нападем. Три дня у нас в запасе, в это время к ним подтянутся все резервы и обозы. Они вышлют парламентёров для сдачи, а после у нас будет еще неделя, пока они не соберут две осадных башни. И все…

– Да, все, – как-то спокойно ответил командир крепости и, уже с облегчением откинувшись на холодный камень, уснул.

Ты знаешь, что это обязательно произойдет, не сегодня так завтра. Нет ничего хуже, чем ждать. Небольшой гарнизон располагался в крепости Очищения (почему ее так назвали, уже никто и не знал). Но солдаты не спали. С самого утра вдалеке выстроился большой отряд Исрева и направился в их сторону. Но, не дойдя несколько сот шагов, остановился и простоял несколько часов, а после они развернулись и ушли. Вечером повторилось все с самого начала.

В сторону защитников не летели стрелы, не сыпались угрозы. Отряды просто приближались, стояли смирно, словно истуканы. Осарк, начальник караула, не знал, что делать, то ли поднять по тревоге гарнизон, то ли это всего лишь психологическая атака. Но и так никто не спал, а с наступлением ночи стало еще хуже. Сотни всадников на фери, держа в руках факела, разъезжали вблизи оврага. Создавалось впечатление, что земля ожила, и подземные демоны вышли на прогулку.

– Они прислали ультиматум.

На второй день к обеду появился парламентер, он не стал вступать в переговоры, а просто воткнул в землю шест и на него повязал тубус с письмом.

– Что в нем? – спросил Даваа.

– Требуют открыть ворота, передать ключи от города и хранилищ, обещают не тронуть…

– Вспомни, что было в Епиге, они даже не сопротивлялись. Крепость маленькая, отряд, что вылавливал контрабандистов. Всех офицеров казнили, а воинов клеймили. И теперь они здесь, пойдут в первых рядах.

Времени было мало, так всегда, его вечно не хватает, особенно сейчас. Даваа распорядился строить баррикады на узких улицах, расставить емкости с водой, чтобы быстрей тушить крыши. Он приказал наглухо закрыть все окна, что выходили на стены, в первую очередь это было связано с тем, чтобы диверсанты, которые проникли в город, не смогли подавать сигналов. А во-вторых, чтобы камни и горящая пакля не попали внутрь зданий.