Юлия Пушкарева - Тени и зеркала

– И Пустошь, – подсказал Альен, отодвигая на край стола книги. Сейчас он как никогда ощущал, что площадь Домика не рассчитана на двоих.

– И Пустошь… И волки, и люди дикие, как эти самые волки. Страшная глушь, до ближайшего города дня три конного пути…

– Пять, – машинально поправил Альен. Масло, шипевшее над огнём в очаге, как раз разлетелось злобными брызгами, и ему некогда было придумывать ответы поумнее.

– Тем более. Ещё и эта избушка… Хотя тут не спорю, она вполне в твоём духе. Всё мрачное и неуютное, как ты любишь.

– Не такое уж неуютное, – возразил Альен, даже несколько оскорбившись. Он уже так привык связывать Домик с собой, что был не готов стерпеть подобные высказывания под его крышей. – И тут есть всё необходимое.

– В леске на севере Ти’арга – о, ещё бы… Я долго не верил, когда узнал, что ты здесь. Тебе же было открыто всё Обетованное, к тому же с твоим талантом…

– Вот только не будем, ради всех богов, о моём таланте, – пожалуй, слишком резко обрубил Альен – и сразу почему-то вспомнил медальон с Дарекрой на той могиле… Ему стало совсем не по себе. Как много знает Нитлот? В чём он успел покопаться, пока сидел здесь?.. Утешало лишь то, что Альен благоразумно не хранил в Домике ничего особенно подозрительного, но Нитлоту с его пронырливостью хватило бы любой ерунды… Альен вспомнил, что Нитлот всегда был силён в телепатии, и осторожно укрепил стены, окружавшие сознание. Тот никак не отреагировал – значит, пробиться пока не пытался. Что ж, уже неплохо.

– Как угодно, – сразу стушевался Нитлот и поспешил восхититься тем, как хорошо подрумянилась куропатка. Альен почувствовал, что и сам проголодался (может быть, от волнения), и уселся за стол напротив Отражения. Вся ситуация отдавала безумием, но он решил отнестись к этому философски. Фиенни всегда советовал поступать именно так.

Фиенни…

Альен медленно отложил двузубую вилку. Нитлот оторвался от еды, видимо почувствовав его взгляд.

– Что-то не так?..

– Да, – Альен помолчал, подбирая слова. Будто отвечая его настроению, где-то вдалеке заурчал гром – наверное, дождь скоро польёт как раз над сельским кладбищем… – Я хочу знать, что происходит.

– Ничего особенного, – Нитлот улыбнулся и отёр жир с подбородка. – Я всего лишь зашёл к тебе в гости.

Альен чуть не расхохотался.

– Спустя семь лет? Учитывая обстоятельства, при которых мы в последний раз виделись?.. Не считай меня дураком, Нитлот. Не мог ты от самой Долины искать меня просто так.

– Я и не говорил, что пришёл просто так, – мягко, но укоризненно заметил Нитлот. – А насчёт семи лет… Ты сам порвал все старые связи. Не верю, что ты не догадывался, сколько наших пытались наладить общение с тобой – хотя бы чтобы доучить владеть Силой. А ты бросился непонятно во что, как помешанный…

– Это никого не касается, – поморщившись, перебил Альен. – Это было моё решение, и для моей жизни достаточно такого уровня Силы. К тому же он, не стану скромничать, не столь уж низок.

– «Не столь уж»… – со странной улыбкой повторил Нитлот. – А ты по-прежнему витиевато выражаешься. Нескоро выветриваются привычки лорда, верно?

Альен хотел было съязвить, но осёкся, заглянув Нитлоту в глаза. Там, в их блёклой глубине, и лежал ответ на все его вопросы.

Ненависть.

Нитлот всегда ненавидел его – ужасно, до судорожной дрожи, непозволительно сильно для отрешённых на вид Отражений. Больше того – он жаждал смерти Альена, и с годами эта жажда только окрепла. И сейчас он все силы бросал на то, чтобы скрыть это, но заранее знал, что обречён на провал.

– Что тебе нужно, Нитлот? – медленно и отчётливо проговорил он. Становилось всё темнее, и за окном послышался шорох расходившегося дождя. – Говори прямо, хватит вилять. И ты всё ещё не объяснил, как нашёл меня. Проблема в том, что это почти невозможно.

– Это было непросто, – кивнул Нитлот, спокойно вычистив хлебом содержимое миски. – Но я не один трудился над этим. Половина лучших мастеров помогала мне, и меня выбрали послом. Не буду врать, что обрадовался этой идее, – чуть изменившимся голосом прибавил он. – Но ты знаешь Старшего – с ним бесполезно спорить.

– Что вас заставило броситься искать меня? И я жду подробностей.

Дождь приближался, и для Альена его стук по крыше и кронам стал почти оглушительным. Он встал, чтобы зажечь свечу и притворить ставни. Нитлот наблюдал за ним с пристальным прищуром.

– У тебя улучшился слух, верно?.. И, возможно, обоняние. Ты не предложил погреть для меня воды, хоть я и весь в грязи.

– Правильно, потому что мылом от тебя несёт, как от прачки… Но к чему здесь это? Ты заговариваешь мне зубы.

– О нет, это прямо относится к теме. Твоя Сила возросла в разы – такой уровень почти недоступен людям, а ты кормишься трудом деревенского колдуна из глуши, и то – даже не посещая деревни. Ты всё время проводишь в одиночестве и болезненно возбуждён. Что ты сделал с собой, Альен? Чему посвятил эти годы?.. И, в конце концов, какой дрянью ты себя пичкаешь?

Обескураженный таким напором и неожиданной в трусливом Нитлоте прямотой, Альен осторожно отступил в глубь избушки, к кровати, под которой – на всякий случай – давно был припрятан набор метательных ножей.

– Я не понимаю, о чём ты. Я путешествовал, занимался магией и наукой… Раз уж вы в Долине так хорошо осведомлены о моей жизни, то должны бы и это знать.

– Я вот об этом, к примеру, – Нитлот ткнул бледным пальцем в неприметную бутыль в углу; суетясь с обедом, Альен походя набросил на неё тряпку, но, как выяснилось, это не помогло. – Если это то, о чём я думаю, то я вообще не понимаю, как ты ещё ходишь и окончательно не растерял разум.

Злость Альена была сильнее смущения. Он с вызовом прошагал к бутыли, раскрыл её и выставил на стол. Нитлот брезгливо отшатнулся.

– Убери.

– Нет, почему же?.. Изучи, тебе ведь интересно. Ручаюсь, что ты неверно угадал состав. И, представь себе, это ещё не самое сильное зелье. Тебя это пугает, не так ли?.. Ты-то всегда был паинькой.

Ноздри Нитлота хищно раздулись, а выражение лица, затенённого полумраком, утратило остатки приветливости.

– Зато ты всегда гордился своей испорченностью – только вот никто, кроме меня, не желал замечать это… Ты хочешь знать, как мы нашли тебя. Это же очевидно – по следам, оставленным твоей магией. Отвратительным, тёмным следам. Ты посвятил себя злу, и я нисколько не сомневался, что таким станет твой выбор.

– Ох, бросим громкие фразы… Мой выбор не должен беспокоить тебя, каким бы он ни был. Я ушёл из Долины – почему нельзя было просто оставить меня в покое?

– И ты смеешь говорить это мне? – вдруг взвился Нитлот. Теперь они стояли лицом к лицу, разделённые исцарапанным столом; их тени от свечи были огромными, точно чудовища из сказок. Альен почувствовал, как возобновилась боль в груди. – Мне, её брату?..