Лори Ли - Лес душ

Его голос звучит так, будто он уже принял решение. Хотела бы я видеть выражение его лица.

– Мне нужно увести вас с собой для дальнейшего допроса.

– Те шаманы на нас напали, – произношу я, цепляясь за свою наглость. – Мы едва выбрались оттуда живыми. – Я указываю на валяющуюся кучей рядом с Яндором одежду, которую сменила до этого. – Ваше высочество, – добавляю я поспешно.

Принц Мейлек говорит добродушно:

– Если это и правда так, то вам совершенно нечего бояться.

Мне есть чего бояться, но я лишь резко киваю подбородком. Он должен понять, что я имею в виду.

Я бы предпочла порку от офицера вместо его бестолкового обещания. В Гильдии по крайней мере понимала, где мое место. Но рядом с принцем Мейлеком меня выводит из себя его спокойная манера общения, потому что понимаю, что нельзя доверять словам. Он умеет успокаивать людей, но я прекрасно осведомлена о его тактике. Никогда не умела делать это так же легко, как он.

Принц Мейлек выбирается из своего седла и спрыгивает на землю. Мои пальцы рефлекторно сжимаются крепче вокруг рукоятки меча. Силой воли заставляю себя расслабиться, заставляю себя держать меч опущенным вниз. Как Тень, я бы пожертвовала своей жизнью ради него. В конце концов, он все еще мой принц. Однако умереть, защищая его, вовсе не то же самое, что преклонить голову и передать свою жизнь в его руки.

– Вам никто не причинит вреда, если вы невиновны, – он указывает на мой меч. – И если ты отдашь мне свой клинок и больше не будешь калечить солдат.

– И почему вы станете верить моим словам?

– Потому что ты верила моим когда-то.

Мою грудь сдавливает от воспоминаний. В свой второй год обучения в Гильдии принца, когда мне было двенадцать, офицер хлестнул меня палкой по рукам за то, что я была так глупа и осмелилась одержать верх над ним в тренировочном поединке. Я не могла держать в руках меч несколько дней. Принц Мейлек обнаружил меня у фонтана в парке, сжимающей свою раненую руку. Он развернул измазанную кровью повязку и обмыл мои костяшки с такой заботой, какую я вряд ли когда-то забуду.

– Я прикажу, чтобы офицера сняли с должности, – пообещал он тогда.

Сейчас, когда пятеро стрелков держат свои стрелы наготове, целясь в мое сердце, принц мог бы с легкостью приказать нам идти за ним и доставить нас прямиком к королеве. Вместо этого, однако, он выбрал путь дипломатии. Пусть он и показывает себя как человек чести, однако годы опыта и обучения у Кендары позволили мне уяснить, что у каждого есть своя личная, тайная цель.

И все же я не знаю, что еще делать, кроме как сдаться и ждать, когда появится подходящая возможность. Меч выпадает из моих пальцев, ударяясь о землю с глухим металлическим звуком.

Принц Мейлек дает знак своим блейдам, которые послушно убирают свои луки и стрелы.

– Они не станут сбегать, – говорит он, и в его голосе слышится предостережние, принадлежащее капитану. – Не так ли?

Я скрещиваю руки.

– Сбегать некуда.

– Хорошо. Погоня бы испортила утро и мне, и тебе.

Принц Мейлек позволяет нам закончить собирать свои вещи. Блейды отходят, что дает мне возможность поговорить с Саенго. Как только мы забираемся в свои седла, то отправляемся сквозь деревья, скача в две линии.

Несмотря на то что Саенго скачет позади меня, мне не нужно видеть ее, чтобы убедиться в ее безопасности. Связь между нами поддерживается даже сейчас, пламя ее беспокойства не переставая жжет мне спину. Мои пальцы сильнее сжимают поводья Яндора. Что же я с ней сделала? С нами сделала?

Яндор издает гортанное ворчание, негодуя от моих тревог. Я глажу его по шее, успокаивая, хотя это движение помогает успокоить и мои собственные мысли.

Теперь, когда я не нахожусь в опасности быть моментально застреленной из лука, я изучаю густые заросли этой части леса, которые могли бы послужить мне в помощь. К сожалению, пока принц Мейлек путешествует с нами, мои возможности ограниченны. И я не могу рисковать, вынуждая Саенго оказаться посреди моего поля боя. Не стану совершать одну и ту же ошибку дважды.

Мысленно я вздыхаю и перевожу взгляд на своих стражников и их скакунов. Никогда не видела драгулей так близко прежде. Драгули, как и дрейки, являются двуногими подвидами драконисов.

Каждая деталь драгуля принца Мейлека намекает на его статус. Его чешуя белоснежная, с переливающимися розоватыми вкраплениями. Его голова широкая и шипастая, а нос короче, чем у дрейков. Золотые доспехи покрывают его тело, начиная от места на носу над ноздрями, переходя на лоб, а затем опускаясь на шею. Четыре сияющих черных рога закручиваются над его головой, тоже раскрашенные золотистым узором, который роскошно сочетается с его обмундированием. Свирепых помощников в бою и символ высокого статуса – драгулей – получают в свое распоряжение лишь рейвины и блейды, элитные войска Эвейвина.

Я задумываюсь, удалось бы Яндору вообще сбежать от них или драгули быстрее? Дрейки крупнее, не такие изящные, однако у Яндора нет груза в виде помпезных доспехов.

– Блейды, – бормочу я, тихо фыркая.

Принц Мейлек косится на меня, а затем снова на блейдов.

– Согласен, они могут вести себя порой весьма угрюмо, но что именно тебя так раздражает?

Я опускаю голову. Не планировала, чтобы он услышал.

– Дело в мантиях? – он поправляет свою собственную, и материя вьется позади него, наполненная воздухом. – На самом деле очень неудобно, но идеально подходят для драматичных моментов.

В любой другой ситуации я бы засмеялась. Однако теперь я лишь хмуро гляжу на деревья перед нами.

– Простите меня, ваше высочество. Я просто задумалась кое над чем.

– Что ж, поделись со мной.

– Владелица чайного дома должна была сказать вам, что прошлой ночью к ней пришли трое шаманов, но нашли тела только двоих. В компании из пяти блейдов и трех солдат вашей главной задачей должны быть поиски и поимка шамана, который сбежал, а не двоих четверокурсников.

Он поворачивает голову, чтобы взглянуть на меня, раздумывая.

– Теперь я понимаю, почему Кендара так тебя нахваливает.

При упоминании имени Кендары я продолжаю смотреть строго перед собой.

– Неужели?

Эта мысль наполняет меня радостью и опасной, хрупкой надеждой.

– Постоянно. – Его голос звучит смущенно, признавая это, хотя я понятия не имею почему. – У меня такое чувство, что я уже все о тебе знаю.

– Даже я сама не все о себе знаю, – мягко говорю я, вспоминая свое отражение в водной глади и те незнакомые мне глаза. Если Кендара так свободно с ним обо всем разговаривает, она должна безоговорочно ему доверять.

Однако это меня не удивляет. Когда принц Мейлек и Кендара находятся рядом, лицо и голос Кендары смягчаются так, как никогда не смягчались при мне. Наверное, я мало слышала, как матери разговаривают со своими детьми, но достаточно, чтобы понять, что между Кендарой и Мейлеком связь подобного рода.