Олег Щербак - Дикие века

Естественно, отправляться в такой путь без оружия стало бы самоубийством. Так что обзавелся тяжелым асгвайровским боевым ножом в две ладони длиной и сулицей – коротким копьем, пригодным для броска или обороны в ближнем бою. Ведь зачем использовать дар в тех случаях, когда все может решить железо. Но дорога до Черничного, ближайшего заметного поселения вышла спокойной, разве что пару раз наткнулся на свежие кабаньи следы, но Стихии уберегли от встречи с лесным зверьем вживую.

И вот после этого пешего перехода, когда я уже уставший и голодный ввалился в харчевню, в залу вошли Александр с товарищами и доверенными воинами. Осмотрев горницу, они заняли лучший стол, озаботили хозяина основательным заказом и принялись обсуждать дальнейший путь. Разговаривали они на беглом киренийском, украшая речь незнакомыми словами, но вполне понятно:

– Я тебе снова говорю, нельзя вдоль реки идти. Асгвайровские выродки разбили на берегу несколько своих застав, где они собирают «подати». И их там столько, что местная знать предпочитает с ними не связываться. Раз уж решили идти пеше, то смысл им платить?

– Да знаю, но леса тоже становятся беспокойными. Безмозглые твари каким-то своим чутьем чувствуют скорую войну и лезут из чащоб. В прошлые разы нам помогали лешие, а теперь их тут нет. Сидят в своих лесах безвылазно и что-то затевают. Даже блеск серебра не может их оттуда выманить.

– Александр, дорога нам известна, пройдем и без них. Посеребренное оружие у нас имеется, проверенных людей хватает тоже. Справимся, как всегда.

Постепенно беседа затихала, уступая место трапезе. Но когда тарелки и горшочки опустели, купец, которому обращались как к Александру, повернулся ко мне и спросил на восковском прямо:

– Парень, с какой целью подслушиваешь наш разговор? И не делай вид, что не разумеешь наш язык! Ты явно неместный – слишком рожа умная и одежда вся в дорожной пыли вдобавок.

– Я тоже отправляюсь в Престол, и если разрешите, то присоединился бы к вам, – путаясь во временах и окончаниях с непривычки, я все-таки составил фразу на киренийском, которую смогли все же понять.

Александр, нахмурился, почесав кудрявую бороду, воины рядом с ним подобрались, готовые исполнить любой приказ:

– Уж не подсыл ли ты, а то как-то подозрительно тут на перепутье ты нас встретил. Чем докажешь, что не с банды каких-нибудь душегубов?

– Ну, если бы я захотел, то и тут бы напал на вас, обычные люди мне не помеха. Но я в Престол направляюсь по делам Круга.

В подтверждение своих слов потребовалось нарочито небрежно продемонстрировать перстень, а лицу придать безразличное выражение. Дескать, не вчерашний ученик, а опытный чародей, отправивший уже к Морре не один десяток душ.

– Хм, ваша братия у меня на родине не в почете, но колдун в дороге и впрямь может пригодиться. В ваших варварских землях всякое бывает. Но наемник мне не надобен, а благотворительностью заниматься не буду. Место в повозке, харч и охрана моих парней стоит два грифона серебром. Один сейчас, другой по прибытии. Если поможешь на лесной дороге, то скошу цену, а то и заплачу со своего кошеля. Отправляемся завтра, как рассветет.

– По рукам, почтенный.

Вопреки опасениям Александра дорога оказалась безопасной хоть и долгой. Весна постепенно уступала место лету и главной досадой стали самые обычные мошкара и комары, а не упыри или разбойники. Несколько раз мы встречали другие караваны. Охрана облачалась в брони, доставала из чехлов оружие и настороженно разглядывала чужаков, ловя такие же подозрительные взоры. Но до стычек дело так и не доходило.

Копринус оказался очень образованным человеком, который не только помог мне в понимании языка южан, но и рассказал немного о своей родине. Выяснилась и причина неприязни к Кругу. Оказывается, новая правящая династия сделала упор на обучение таинству чародейства обычных людей, считая это более надежным способом усилить свое войско и власть. И одаренные старой закалки, кто не захотел вступать в новые ордена, стали сразу вне закона. Исключением являлись только дети Ишты. А недавняя война с Талабскими городами подтвердила жизнеспособность такой стратегии, когда после очередной крупной победы Кирения обзавелась новыми данниками, добычей и землями.

За историями на привалах, за неисчислимым множеством шагов по самой обычной дороге – новым опытом в моей жизни, время прошло почти незаметно. Попрощавшись с лесами, мы выбрались на берег Ляры – мощной полноводной реки, пронизывающей насквозь почти все Вольные Княжества от Меднограда до Приюта Сокола. Именно здесь, на восточном берегу, первый Великий Князь Велислав, обнаружив записи Рада, повелел заложить поселение, позже ставшим столицей всех объеденных под одной сильной рукой племен.

Тракт вблизи Престола оказался благоустроенным в отличие от лесных дорог. За те две версты, что прошли мы от чащобы до городских ворот, встретили сразу три постоялых двора и одну заставу с дозором княжеской дружины. Я разглядел на башне и стенах стрельцов со снаряженными луками и самострелами, а где-то за стенами еще чувствовались и одаренные Шенах и Аквиры. Но перегораживать дорогу нам не стали, ознакомившись с охранными грамотами, справедливо считая, что у ворот города устроят полноценный досмотр каравану.

Престол представлял собою огромный город на берегу Ляры. Место сосредоточения силы и могущества Вольных Княжеств. К тому моменту, когда вместе с поездом Копринуса я прибыл сюда, столица делилась на несколько крупных концов, ну или районов, кварталов называть можно на любой манер. Безусловно, на первом месте была крепость, поспешно меняющая уже обветшалые деревянные стены, помнящие еще первого князя, на новые, массивные, каменные. Каменщики при помощи одаренных возводили укрепления: башни, стены, ворота. Там же жили старшая дружина, заклинатели и жрецы.

Следующим по значимости считалось Вече – торговая площадь, где в древности вожди еще диких племен решали самые важные вопросы, связанные с властью и деньгами. Знатные роды, удачливые торговцы, посольства строили себе рядом хоромы, соревнуясь друг с другом в роскоши. К слову, незастекленных окон тут было не встретить, как и топящихся по-черному изб. Так что про варварские земли Копринус явно преувеличивал.

Дальше шли всевозможные мастеровые улицы, переулки и городища. Кроме рабочего люда тут вперемешку уживались мелкие купцы, городские дружинники, переселенцы и даже лешие. Как Вече, так и мастеровые кварталы прикрывало второе кольцо стен, тоже по большей своей части деревянных. Снаружи же, раскинулись обрабатываемые поля, пастбища, крестьянские хозяйства и хаты самых бедных горожан. Поодаль, на другом берегу разбили лагерь наемные стяги, предлагающие свои мечи боярам, купцам и путешественникам.