Клайв Льюис - Хроники Нарнии. Вся история Нарнии в 7 повестях

Стояли они перед домом Кеттерли, и всё было точно так же, только исчезли кебмен, лошадь и колдунья. У фонарного столба не хватало железки; на мостовой лежал разбитый кеб; толпа ещё не разошлась. Все занимались главным образом оглушённым полисменом, и то и дело слышалось: «Вроде очнулся!..» – или: «Ну как, получше?» – или: «Сейчас прибудет «Скорая помощь».

«Вот это да! – подумал Дигори. – Здесь не прошло и секунды».

Многие удивлялись, где же великанша и лошадь. Детей не заметил никто – ни тогда, ни теперь. Дядю Эндрю никто бы и не мог узнать в таких лохмотьях и в меду. К счастью, дверь была открыта, служанка стояла на пороге (вот уж день так день!), и дети быстро втащили дядю в дом, так что никто ничего и не спросил.

Дядя кинулся вверх по лестнице, и они испугались, не хочет ли он спрятать оставшиеся кольца, но беспокоиться было не о чем: он спешил подкрепиться. Из своей спальни он вышел в халате и затрусил в ванную.

– Ты добудешь все кольца, Полли? – спросил Дигори. – Я хочу сразу пойти к маме.

– Добуду, – ответила Полли. – Скоро увидимся. – И побежала на чердак.

Дигори перевёл дух и тихо вошёл в мамину спальню. Среди подушек, как и много раз прежде, белело её исхудавшее лицо, от одного взгляда на которое вы бы заплакали. Дигори вынул из кармана яблоко жизни.

Как и колдунья, здесь, в нашем мире, оно выглядело иначе, чем в том, своём. Вокруг было много красок – цветы на обоях, занавески, голубая мамина кофточка, – но сейчас всё это казалось бесцветным. Даже солнечный свет казался тусклым. Яблоко отбрасывало зайчики на потолок. Ни на что другое и смотреть не хотелось. О запахе я говорить не буду – словно открыли окно в небо.

– Какое чудо! – воскликнула мама.

– Съешь его, очень тебя прошу! – сказал Дигори.

– Не знаю, разрешит ли доктор… Нет, конечно, оно не повредит мне…

Дигори порезал яблоко на кусочки и дал их маме один за другим. Когда всё доела, она улыбнулась, и голова её снова упала на подушки. Она впервые заснула без этих гнусных таблеток, а Дигори знал, что ни о чём она не мечтала так сильно. Лицо у неё стало немножко другое. Он нежно её поцеловал и тихо вышел, а сердцевину яблока взял с собой. До самого вечера, глядя на обычные, будничные вещи, он то и дело терял надежду, но вспоминал Аслана – и обретал её.

Вечером он зарыл сердцевину яблока в саду.

Наутро пришёл доктор и после осмотра вышел с тётей Летти в гостиную.

– Мисс Кеттерли, это самый поразительный случай в моей практике. Это… это чудо какое-то! Мальчику я бы ещё не говорил: не надо возбуждать надежду слишком рано, – однако, на мой взгляд…

И Дигори перестал его слышать, а попозже вышел в сад и просвистел условный сигнал (вечером Полли прийти не смогла).

– Ну что? – спросила Полли, выглядывая из-за стены. – Как мама?

– Кажется… кажется, хорошо. Ты прости, я ещё не хочу об этом говорить. А как кольца?

– Вот они. Не бойся, я в перчатках. Давай их закопаем.

– Давай. Я отметил место, где закопал сердцевину яблока.

Полли перелезла через стену, и они пошли туда, но, оказывается, отмечать было не нужно: что-то уже росло из земли – не так быстро, как в Нарнии, но росло. Рядом, поближе, Полли и Дигори закопали все кольца, в том числе – свои.

Через неделю уже не было сомнений, что миссис Кёрк выздоравливает. Ещё через две она вышла в сад. А через месяц всё в доме изменилось: занавеси раздвинули, окна открыли настежь, тётя Летти стряпала для сестры всё, что та хотела, повсюду стояли цветы, рояль настроили, мама снова пела и так забавлялась с Дигори и Полли, что тётя сказала: «Знаешь, Мейбл, ты у нас младше всех!»

Беда не приходит одна, не приходит одна и радость. Месяца через полтора они получили письмо от папы из Индии. Умер его двоюродный дед, старый лорд Кёрк, и оставил папе приличное наследство. Теперь ему не надо было служить, он мог навсегда вернуться в Англию. Большое поместье, о котором Дигори слышал с детства: со всеми конюшнями, теплицами, парком, виноградниками, лесами и даже горами (правда, уже за оградой) – стало теперь их домом. Казалось бы, чего ещё? Но всё-таки я сообщу вам несколько необходимых сведений.

Полли проводила в поместье все праздники и каникулы, научилась доить коров, ездить верхом, плавать и лазать по горам. В Нарнии же звери жили радостно и мирно, и никто не тревожил их много сотен лет. Радостно жили и король Франциск с королевой Еленой и детьми, причём младший сын стал королём Орландии. Сыновья их женились на нимфах и дриадах, дочери выходили замуж за лесных и речных божков. Фонарь светил день и ночь, и когда много лет спустя другая девочка в снежную ночь пришла из нашего мира в Нарнию, то почти сразу увидела его. А случилось это вот почему.

Дерево, которое посадил в саду Дигори, хорошо разрослось, но здесь, на нашей земле, далеко от Аслана и от живо-творящего воздуха Нарнии, яблоки на нём уже не смогли бы исцелять умирающих. Они были совсем обычные, хотя и самые красивые в Англии. Однако дерево не забыло, откуда взялось. Иногда оно трепетало без ветра, потому что ветер дул в Нарнии: английское дерево вторило нарнийскому. А может быть, в нём все ещё осталась волшебная сила. Когда Дигори вырос и стал знаменитым учёным, путешественником, профессором и лондонский дом принадлежал ему, дерево сломала буря. Сжечь его как дрова он не смог и заказал из него шкаф, который перевёз потом в поместье. Сам он не знал, что шкаф волшебный, но другие это открыли, и так начались те путешествия в Нарнию, о которых вы можете прочитать в других книжках.

Переезжая в поместье, семья Кёрк взяла дядю Эндрю с собой, потому что отец сказал: «Поможем ему, бедняге, да и Летти пора отдохнуть».

Чародейство дядя оставил и вообще очень изменился: перестал быть таким себялюбцем, – но очень любил увести гостя в бильярдную и рассказать о даме королевского рода, которой показывал некогда Лондон. «Чертовский темперамент, я вам скажу, – прибавлял он в заключение. – Но какая женщина, мой дорогой, какая женщина!»