Маргарита Криштафович - Иная

– Спасибо за информацию, я учту, – спокойно произнес Ильдар, допивая свой кофе.

Затем молча встал и отправился в душ. Мы же с Дамиром продолжили набивать животы, обсуждая предстоящий день.

Святослав заранее ввел нас в курс дела и рассказал о том, что ожидает первокурсников. Его брат Марат, так же как я, Дамир и Ильдар, учится на факультете Внутренних войск, только на третьем курсе. Поэтому мы в общих чертах имеем представление о том, какие предметы нам будут преподавать и какие испытания готовят преподаватели для проверки студентов на выносливость, силу и находчивость. Знаем мы и то, что в конце первого года обучения по итогам испытаний среди всех первокурсников Академии отбирают пятерку лучших в элитный спецотряд военной контрразведки. Этот спецотряд следующие два года, после подписания документа о неразглашении информации, помимо общеобразовательной программы дополнительно осваивает особые техники и методики, известные и применяемые лишь в узких кругах секретных структур. Брат Святослава отбор не прошел. А мы с Дамиром, конечно, горим желанием его пройти.

Закончив завтрак, отправил короткое сообщение Виталине, чтобы придать девочке уверенности. Она там наверняка дрожит и волнуется.

«Привет! С бодрым и веселым утром! Успехов во всех начинаниях!», – написал я, чувствуя приятное тепло в груди.

Дико захотелось, чтобы Виталина прикоснулась к моим волосам, провела по ним своей тонкой ручонкой, пропуская пряди между пальцев. Но тут же спохватился, какие пряди? Уже два месяца я ношу короткую стрижку. И что это на меня нашло? Не время предаваться фантазиям, пора отправляться на занятия.

Проснулась я от приятной, но слишком громкой мелодии. Чтобы избавиться от нее, с головой забралась под одеяло, натянув сверху еще и подушку. Не помогло. Мелодия не прекращалась, более того, она усиливалась. Да что же это такое? Стараясь не обращать внимания на громкие навязчивые звуки, попыталась сконцентрироваться и разобраться, где я. Вспомнила! Я же в студенческом общежитии и сегодня у меня первый день занятий!

Тут же подскочила и уставилась на входную дверь. Голографическая картинка, расположившаяся как раз напротив моей кровати, отобразила улыбающуюся Доминику. Блондинка в нетерпении переступала с ноги на ногу и явно пыталась мне что–то сказать. Подходя к голограмме, включила звук и услышала звонкое:

– Просыпайся, спящая красавица, уже утро!

– Я уже проснулась, – сонным голосом произнесла я, открывая дверь и пропуская подругу. – Привет.

Она же весело зачирикала, направляясь к пищеблоку:

– Я так и знала, что ты по привычке отключишь будильник и спокойно заляжешь в спячку, ни о чем не беспокоясь. Еще и надпись мысленно повесишь: «Не будить до весны». Поэтому я решила, что тебя нужно хорошенько встряхнуть, чтобы ты сообразила, где находишься и как здесь очутилась. Уже минут пять стою под дверью и слушаю этот оглушающий звонок, а ты не реагируешь, соня. У тебя занятия, между прочим, начинаются через полчаса. Ну что, так и будешь стоять в пижаме с прической в стиле «что естественно, то небезобразно»?

– Как через полчаса? – я судорожно сглотнула, взглянув на чаттер. – Вот же, черные квадратики, я ведь опаздываю!

И понеслось. От сонливости не осталось и следа. Как ведьма на метле, я носилась по комнате, впопыхах снимая пижаму, натягивая на себя первые попавшиеся брюки и футболку, одновременно одной рукой причесывая волосы, а другой засовывая в рот бутерброд с сыром, который Доминика услужливо заказала в пищеблоке. На ходу сделав глоток ароматного какао (м–м–м, как же я люблю какао!), стрелой метнулась в ванную, схватила зубную щетку и, выглянув на секунду, крикнула Доминике:

– Спасибо, Доми! Что бы я без тебя делала?

– Что, что. Отбивала бы дробь зубами перед Августиной Раечкиной в попытках оправдать свое опоздание на ее лекцию. Когда увидишь эту женщину, поймешь, что я имею в виду.

Доминика весело хихикала, а я, кое–как справившись с утренними процедурами, выскочила из ванной, сделала еще несколько глотков умопомрачительного какао, быстро завязала волосы в высокий хвост, схватила рюкзак с вещами (как здорово, что приготовила его вчера!), впрыгнула в стоящие у двери черные туфли и подтолкнула Доминику к выходу.

– Бежим, должны успеть!

Не помню, как бежала по роскошной мраморной лестнице главного корпуса, совершенно позабыв о лифтовой кабинке. Не представляю, каким чудесным образом ничего не перепутала и не заблудилась в многочисленных лабиринтах коридоров, но очутилась я у нужной мне аудитории.

Как очумелая, влетела в помещение, приложила ладонь к считывающему устройству на панели входной двери для отметки своего присутствия и плюхнулась на крайнее свободное место в первом ряду. Лицо пылало, сердце колотилось так, что его удары отдавались в ушах. Чуть отдышавшись, огляделась и с непередаваемой радостью обнаружила, что преподавателя еще нет.

– Успела, – выдохнула с облегчением.

А потом опешила. Рядом со мной сидел парень (это невероятно, со мной на факультете будет учиться парень!) и с интересом меня разглядывал. Судя по всему, полуЭЛ. Смутившись от такого пристального внимания, я снова залилась краской и уставилась в стол, делая вид, что не замечаю его взгляда. И вообще ничего не замечаю вокруг. А еще я маленькая, невидимая и сама не понимаю, как здесь очутилась. Но тут же вздрогнула, когда парень неожиданно произнес:

– Карим.

– Виталина, – шепотом ответила я, поворачиваясь к нему и еще больше заливаясь краской.

По–видимому, стать невидимкой у меня не получилось. Зато превратиться в маленькую красную свеклу очень даже.

Симпатичный. Нет, не так. Потрясающе красивый! Золотистый блондин с немного вьющимися волосами длиной до плеч, с яркими голубыми глазами и пухлыми четко очерченными губами на смуглом мужественном лице. Ровный прямой нос, идеальные брови, изящные скулы. И родинка на щеке. Слева.

Сердце на мгновение замерло от такой красоты, а потом снова заколотилось с удвоенным усердием. Угораздило же меня усесться именно на это место, рядом с единственным парнем в аудитории! Да еще с таким красавчиком! Не могла пройти чуть дальше, вот в тот дальний угол у окна? Там много свободных мест. Эх, черные квадратики, и почему я такая везучая? Теперь вот думай, как не выдать что–нибудь эдакое. Я ведь могу, когда волнуюсь.

Засмотревшись на своего соседа, не сразу заметила, что в аудитории установилась оглушающая тишина. А затем раздался громоподобный глас, по–другому не скажешь. Этот глас был такой мощности, что, казалось, он звучал со всех сторон сразу и даже где–то внутри меня. Восхищение от созерцания прекрасного выветрилось в мгновение ока. И смущение куда–то подевалось. Вместо этого мне захотелось немедленно нырнуть под стол.