Лена Балакина - Игнис. Пепельный Хребет

Под грустные взгляды ребят тяжеленую кипу вынесли куда-то за пределы аудитории, подхваченную невысоким юношей, ожидающим своего наставника за дверью. И, улыбнувшись на прощанье, преподаватель удалилась, перенаправив недовольные детские возгласы на сладко сопящего у окна мальчика.

⪦ 1 ⪧

Бом… Бом… Бом… Протяжно, с толком и расстановкой отбивали башенные стрелки десятый час пополудни. Однако непутевого мальца они не трогали.

– Раян! – заверещала Мишель. – Почему ты портишь лекции Силестии?! – но мальчик не отвечал, продолжая сопеть себе под нос. – Раян!

Мишель разозлилась и со всей силы начала трясти спящего принца, издавая причудливые всхлипы. Тогда Томас, заметив настойчивое желание девочки разбудить своего младшего брата, недовольно произнес:

– Если хочешь до него достучаться, облей водой. Он же дуб дубом, – вздохнул мальчик. – Так и норовит от лекций удрать. Вот и дрыхнет.

– Это да, конечно, но облить водой? – забеспокоилась леди. – Так нельзя. Ему больно будет. Лучше мне помоги. Тем более, что…

Юноша не слушал. Пока Мишель делала пустые для его ума замечания, он уже успел подойти к раковине, расположенной возле учебной доски, и набрать в ладони достаточное количество неприятной жидкости.

– Томас!

– Глупая! – возмущался принц её безграмотности. – Не говори, чего не знаешь. Если идельха от соприкосновения с водой больно будет, людям даже эфир не придется использовать для победы над нами… – ворчал он, занося ладони с водой прямо над головой Раяна и « бац! », – …а только сделать так и всё, – облив соню, Томас закончил демонстрацию и вытер руки о форму.

Секунда. Мальчик резко встрепенулся и закашлялся, выжимая намокшие пряди. Худющий, с длинными волосами белого цвета, он мог показаться детям не только высоким, но и болезненным. Однако пламенные идельха даже при такой фигуре каждого второго могли огреть.

– Вот видишь, проснулся! – заулыбался виновник торжества.

– Да нет, я же хотела сказать, что…

– Томас! Ты это специально? Знаешь же, что я терпеть не могу воду! – ругался напуганный мальчик, протирая рукавом выступившие слезы. Благо мешковатая форма на нем позволяла это сделать.

– Не надо было спать на уроке! Из-за тебя Силестия нам меньше рассказала о стихии идельха и её происхождении.

– Это не повод меня обливать! – нахмурился Раян, но тотчас понизил тон, глядя на озадаченное лицо Мишель. – …В следующий раз расскажет. И мне какой толк слушать? Я всё равно огнём пользоваться никогда не смогу, ты же знаешь.

– А о других ты подумал? Может, она вообще больше не придёт. Если тебе неинтересно, шёл бы экономику изучать к маразматику Бхайверу! – скорчил лицо Томас. – Отлично сойдётесь. Два белобрысых чудака. Заплетись уже, стыдоба.

– Я не чудак! – послушно собрал пряди в хвост мальчик. – У меня с рождения волосы белые! А с твоими ярко-рыжими только ворон пугать!

– Нарываешься? – отвесил он братишке подзатыльник, и так, что тот чуть не вывалился из окна следом за обвалившейся кирпичной кладкой.

– Еще чего! – с обидой в глазах бросился брат на брата.

Ломалось. Крутилось. Звенело. Пока пол тихого класса не осталось в руинах после схватки двух глупых мальчишек.

« Богиня, опять они за своё . Два принца – два остолопа. И почему только наш элемент такой тяжелый? » – мысленно буркнула Мишель, не желая встревать в бессмысленную ссору, когда стены в помещении загудели, подрагивая, заставив иде прерваться.

– Это… эспа? – поинтересовался Раян, отвлекшись от драки.

Пол, потолок, а если выглянуть в незастекленное окно, и сам город с замком и окрестностями протяжно выл. Кареты, запряжённые лошадьми, останавливались, движение по городу прекращалось. Дребезжа, дома заметно покачивались, готовые к последствиям. Их шум, двигая душные проспекты, сливался воедино, давя на уши. Но иде на улицах вели себя вполне обыденно, и словно ждали чего-то, какого-то сигнала к дальнейшим действиям.

– Разве сейчас полночь? – ловко перекинулся иде через сломанный подоконник.

Под гудение города масляное солнце расплывалось за Пепельным Хребтом на горизонте. Однако стрелки башенных часов на площади только близились к заветному часу.

– Просто кое-кому спать меньше надо… – причитал побитый Томас. – Сегодня эспа позволили пробудиться раньше из-за внепланового Спуска.

– Внепланового? – удивился юнец и притих. Ведь у пламенных только одна вещь могла пойти не по плану.

– Война на Северной Заставе. Тяжело раненых спишут, пока не поздно, – цыкнул собеседник, – А, ну да, ещё бы ты был в курсе, мастер дрыхнуть, когда не надо.

– …Уж лучше спать, чем твои вечные возмущения с хвастовством слушать, – бормотал Раян, отведя взгляд и мысли в открытое окно. Ведь спустя несколько минут гулкий шум эспа стих, предоставляя ему возможность пронаблюдать за самым интересным действом будничного дня.

Кап. Кап. Кап. Секунда за секундой, капля за каплей на едва побагровевшем холсте просторных мощеных улиц по велению горожан вспыхивали первые стихийные фонари. Бодро и шустро вереница лампадок шествовала по проспектам, и юноша знал причину их скорого появления. Ведь издревле внутри источников освещения идельха заключали желеобразные порождения пламени. И когда те, полыхающие словно миниатюрные звезды, помещались в клетки плафонов, то жаром приносили успокоение теплокровным жителям.

« Эспа… » – произнес заветное имя Раян. Он знал, что порождения пламени не были единственным элементом, оберегающим столицу. И даже в эту ночь, без воли хозяев стихийные порождения проживали собственную жизнь.

Не отвлекаясь на пылкие замечания брата, мальчишка с жадностью впился в далекие образы знойной столицы. Жидкий огонь в фонарях, водяные сферы в ошеломляющих красотой фонтанах, бьющие струями. Крошечные каплевидные эспа направляли потоки рек в мирной тишине; закопанные в землю, обогащали ее недра, проклевывая семена в подходящую пору; приманивали теплый ветер. Стоило только обуздать их прихотливый нрав, и, управляющие родным элементом, эспа приспосабливались служить на благо идельха. Правда, с оговоркой, что хозяева предоставят им возможность хулиганить несколько раз на дню. Иначе столица превратится в руины, которые сами по себе расползутся по всей округе на радость завоевателей с диких земель.

Как бы сказал один ученый, если оказался здесь: « Эспа – это своенравный сгусток стихии. В зависимости от своего настроения он изменяет природу вокруг, не заботясь о мнении иде» .

Но стоило упрекнуть их словом мастера, как немедля порождения стихали. Поваленные деревья врастали в грунт, разрушенные дома собирались воедино. Ведь под каждой кочкой, в каждом камешке, запрятанные в оболочке томились они, – эспа, – коими славился единственный град в мире, целиком сотворенный из живого материала, – Дерроут, – столица сильнейшей военизированной расы Витерры. Правда, немного неуклюжей из-за своей неподъемной массы, но не будем об этом досадном недостатке, ладно?