Ольга Пак - Гости застывшего времени

– Пошел отсюда вон, и никогда здесь не околачивайся!

И он направился к усадьбе так быстро, как только мог, оставив странного юношу кричать ему вслед.

Правящая Семья… Как же! Рэд даже фыркнул от возмущения. Эти оборванцы днями шатались под палящим солнцем, неспроста у них головы едут кругом. Распластавшись звездой на широченной мягкой постели, Рэд был готов погрузиться в сон. Но не жди, как говорится, сна, коль голова дум полна. А дум было много, и одна странней другой: как так вышло, что он провел столь нелепый день? Как его день мог кончиться оборванцем с нездоровым уклоном? В конце концов, он – сын Регионала, а не какой-нибудь одинокой торговки с Центрального рынка. Такое сравнение показалось ему до смехотворного нелепым, и он снова фыркнул. И в сон он погрузился далеко не сразу… Как часто бывает: долго и безуспешно заставляешь себя уснуть, а потом это выходит не пойми, каким образом. Но, к счастью или несчастью Рэда, это все же произошло.

Он, Рэд, стоит перед усадьбой. К нему спустилось облако, на котором беззаботно разлегся амиф.

– Веды 7 7 Веды – жрецы Правящей Семьи не одеваются столь вызывающе, – строго говорит зверек, грозя чем-то вроде пальца.

Странно, но почему-то это все не вызывает у него никакого удивления. Подумаешь, говорящий амиф! Ну и что, что сидит на облаке: он вправе сидеть, где угодно. Да и пальцем грозить, кто ему мешает… Единственное: а как в реальной жизни выглядит палец амифа?

Рэд кланяется зверьку, и вновь это его не удивляет. Ему так захотелось, так отчего же не поклониться? Он медленно опускается на колени, и все эти действия ему подсказывает зверек. Палец невольно начинает чертить фигуру на земле. Где-то он подобное видел…

– Это Аран 8 8 Аран – печать Правящей Семьи, имеет форму прямоугольника , – говорит амиф, – печать Правящей Семьи.

И про Семью слышал.

– Теперь закрывай глаза и абстрагируйся от всего происходящего, – последние слова донеслись издалека.

Тут Рэд пробудился и медленно раскрыл глаза. Картинка растворилась в его спальне, и он нащупал под телом мягкую постель.

«Зря я думал про ритуал перед сном. Теперь он же мне и приснился. Можно подумать, что оборванец угадал», – немного посокрушался он про себя и позволил себе понежиться на широкой кровати. Но сон еще долго не выходил из головы. Приснится же такая чепуха!

Утром Рэд любил побаловать себя журчанием фонтана. Конечно, после утреннего душа и любования собой в зеркале. Уж кому, а ему и лысина шла на отлично. Одев легкую дышащую одежду и прошмыгнув мимо родительской спальни, так тихо, как мог, он пробрался в сад. Душистые камелии сотворили невероятный запах, поднимающий его настроение до верхней ступени воодушевления. Он почти летел, раскинув руки, здороваясь с гибкими, раскидистыми ветками удивительных пунцовых южных цветов.

– Рэгвальд, я…

– Да что такое! – Рэд почти подскочил на месте. За плотными кустами, показалось испуганное широкое лицо вчерашнего чудика, ждущего его на скамейке.

– Охрана! – завопил Рэд, развернувшись в сторону дома.

С неведомой прытью юноша подскочил к нему и преградил дорогу.

– Рэд, я перепутал, ослышался! И у меня…еще нет опыта, я еще не был помощником Веда!

Вед? Что за день постоянных дежавю? Рэд резко развернулся.

– Чего тебе еще от меня надо? – прошипел он сквозь зубы.

– Я не так расслышал. Сон тебе не снился до вчерашнего дня. Сон тебе должен был присниться сегодня! Ну ведь, приснился же? – тут он жалобно-вопросительно взглянул на Рэда, чуть ли не сложив пухлые руки, как в молитве, принятой в Северном Регионе.

Стараясь ничем не выдать факт сегодняшнего сна, Рэд принял нейтральное, как ему казалось, выражение лица.

– Я ничего не видел.

Отчаянное выражение лица оборванца трудно поддается описанию. Видимо, он плохо выражал свои ощущения. Казалось, что он надкусил добрую половину острого перца.

Тут даже Рэд, не выдержав, засмеялся.

– Видно, что ты так себе ладишь со своей… эм…физиономией.

Но тот пропустил все замечания мимо ушей.

– Во снах от Правителей присутствует амиф. И ты чертил Аран, – все так же жалобно, но не теряя настойчивости, продолжал выдавать оборванец.

Парнишка вдруг засуетился на месте, как волчок.

–Кстати, пришло время утренней связи, – он уселся прямо на месте, где стоял, – садись напротив. Никогда еще не проводил парный ритуал! – в каком-то радостном возбуждении проговорил оборванец.

– Ты хочешь сказать, что я должен усесться прямо на землю? – презрительно спросил Рэд, скрестив упрямо руки.

Оборванец посмотрел на него, словно не веря тому, что он может не сесть.

– Я это и сказал. Тебе же снился сон. Значит, с этого утра ритуал обязателен, – он сложил пухлые ручки.

Рэду захотелось повторить. Колени послушно прогнулись, и он сел на свежестриженную травку, и только удивился, почему не сделал этого раньше. Пальцы послушно сложились в Аран – так, как будто он проделывал этот ритуал уже много раз. Веки опустились, и оборванец, сад, опьяняющий аромат камелий, приятное журчание фонтана – одно за другим исчезли, оставив его одного в пустом пространстве. Тело не ощущало ни грамма, и спокойно держалось без всякой опоры. Не хотелось ни о чем думать, и он впервые осознал, каково это – не иметь ни единой, даже самой несуетливой, мыслишки в голове.

Минутой или часом спустя – точно и не скажешь, ведь то пространство было и без времени, и без места, Рэд почувствовал желание открыть глаза. То же самое сделал и его странный напарник. Обнаружив себя вновь в саду, Рэд впервые в жизни ощутил полное спокойствие. Словно он был на своем месте и делал то, что должен. Тем не менее, ему все еще казалось нелепым слушаться какого-то проходимца.

Зато его напарник по ритуалу сиял, как самая ухоженная голова в Регионе.

– Теперь ты мне веришь? Мы избраны для великого дела. И нам пора отправляться.

Рэд усмехнулся, стараясь показать, что все это не произвело на него впечатления.

– С чего бы мне менять свою комфортную жизнь на столь сомнительную комп..

Он не договорил – случилось непредвиденное обстоятельство: свет в его глазах померк, и Рэд оказался в кромешной тьме.

ОДИ ВПЕРВЫЕ ЗА 1000 ЛЕТ СПУСКАЕТСЯ В ИСТОРИЮ

Оди с интересом озирался в удивительном жилище человека. Слишком большая комната для одного человека (а Оди знал, что вся комната принадлежит здесь одному человеку) неприятно потрясла его своими размерами. Слишком большая, слишком расточительно и неудобно, – подумал он, качнув головой. Он, конечно, не раз ее видел, но одно дело смотреть Историю в колбе и совершенно другое – быть приглашенным спуститься. Пусть и столь не вежливо.

Его самого тоже осматривали. Два серьезных глаза с прищуром внимательно следили за каждым его поворотом головы.