Григорий Григорян - Сиракана. Книга 1. Семеро

Последний участник их сегодняшнего собрания был вторым после Гильярмо новичком в их "дружной семье". Маг Торвальд был избран архонтом от Таранта.

Как государство, человеческий Тарант не представлял из себя, на первый взгляд, ничего примечательного. Начиная свое существование в качестве расположенной посреди лесов имперской провинции, он с тех пор почти не продвинулся в своем развитии.

Как бы нехотя отделившись вслед за остальными имперскими провинциями, он принял арилорскую сталь, знания и новые устои, предложенные Городом. Начав было расширение на запад до Вторжения, после него Тарант потерял то немногое, что имел. Все изменил один человек. Поступив в юности в смехотворное подобие тарантской магической академии, он, со временем, возглавил ее и вывел тамошнюю магию на совершенно новый уровень. И это привлекло внимание остальных архонтов, как и тот факт, что Торвальд был "эфирным" магом.

Вырвавшись когда-то из эфирных порталов, "Серый Косарь" распространялся не последовательно, а довольно хаотично. Так, в частности, население Тессарига было затронуто им лишь частично, ну а некоторые страны, как например Тарант или Венед, вовсе избежали его воздействия. Живущие там после частичного уничтожения торугов человеческие маги никогда особо не блистали талантами, а Ассамблее [11] Другое название совета архонтов. был интересен сам факт использования ими Эфира. Но и тут Торвальд показал себя с лучшей стороны, став новатором, значительно улучшившим тарантскую магию, позволив мелкому княжеству выдержать несколько войн с агрессивными соседями. Под маской улыбчивого безобидного старичка с морщинистой кожей и жидкой бороденкой пряталась личность, наделенная немалым умом и имевшая далекоидущие планы.

– Полагаю, братья и сестры, – начал верховный архонт, – ни для кого не секрет – по какой причине я собрал вас всех сегодня.

Присутствующие согласно закивали. Каждый маг, ставший архонтом, с помощью специального заклинания устанавливал незримую магическую связь с остальными, что позволяло семерым общаться и взаимодействовать более свободно. Посему, смерть одного ощущали все. Оглядев собравшихся, верховный архонт продолжил:

– Вчера ночью в великой Пустыне был убит наш собрат Гильярмо…

– А что он, вообще, там забыл? – перебил его резкий бас.

Сольвинус возвел очи горе. Дамиан, как всегда, не сдержался.

– Он был там с какой-то миссией, – неуверенно начал Паблус. – Во всяком случае, так докладывали наши катреонские агенты. Сам Гильярмо после прибытия на родину с нами уже не связывался…

– Я не о том! – резко перебил его Дамиан. – Что этот болван, вообще, забыл на своей любимой родине? Соскучился по монашеской келье?!

– Дами, – ну хватит уже! – раздался капризный голос. На лицах некоторых из присутствующих появились понимающие улыбки. Как известно, противоположности порой притягиваются. Роман двух архонтов давно уже не был секретом, как и их постоянные склоки, на которые остальные члены совета привыкли не обращать внимания – милые бранятся, только тешатся.

– Довольно! – резко бросил Тирас, – мы здесь не для выяснения причин, а для борьбы со следствиями.

– А что, я разве не прав?! – не унимался Дамиан. – Он обучался, жил среди нас. Он сам был одним из нас. Но стоило "Светоностному" свистнуть – он побежал домой, как послушная собачонка!

Сольвинус желчно усмехнулся. Произнесенные внешне недалеким Дамианом слова почти дословно отражали его собственные мысли.

– Это было целиком и полностью его решение, – не унимался, меж тем, Дамиан, – он сам, отбросив всякую логику, сунул голову в этот имперский гадюшник. Понятно, что при таких обстоятельствах…

Архонт внезапно запнулся на середине фразы – на него в упор, не мигая, глядели серые глаза главы совета.

О знаменитом взгляде верховного архонта ходили чуть ли не легенды. Его не просто побаивались – боялись до дрожи все в Ассамблее – от учеников, до его собственных собратьев. В нем не было угрозы или, даже, намека на опасность, но почему-то были считанные единицы, способные выдерживать его дольше нескольких секунд.

Пробормотав под нос нечто невразумительное, Дамиан, чуть ли не пристыжено, опустил голову.

– Был нанесен удар в самое наше сердце, братья и сестры, – продолжал Тирас тихим, постепенно повышающимся голосом. – Подлый удар, нанесенный со спины имперским кинжалом. Уже второй удар, который мы пропустили!

Верховный маг выдержал небольшую паузу, мельком оглядев присутствующих. Один за другим, те опустили глаза. Включая Сольвинуса, который задним числом подметил, что никто, опять же, включая его самого, не посмел напомнить главе совета, что потеря Города имела место из-за его ошибки.

Меж тем, голос верховного мага звучал все громче и жестче:

– Нам ясно и недвусмысленно дали понять, что отныне ни один из нас больше не может чувствовать себя в безопасности. Что силентиарии – жалкие недомаги, могут спокойно зарезать архонта, как разбойники какого-нибудь зазевавшегося купчишку в темном переулке их любимой, насквозь провонявшей нечистотами, столицы! Поэтому нелепо и, более того, попросту глупо рассуждать тут о каких-то "обстоятельствах"! – последнее слово, окончательно вышедший из себя старик, буквально выплюнул, бросив яростный взгляд на резко притихшего и, казалось, чуть сжавшегося в своем углу Дамиана.

– И что же ты предлагаешь, Тирас? – спросила Юфимия мягким, спокойным голосом, не сводя с него взгляда. Несмотря на презрение ко многим действиям некромантки, Сольвинус почувствовал невольное уважение – именно она была из тех немногих, кто осмеливался так спокойно смотреть в глаза верховному магу совета, особенно в минуты его ярости. Зеленые глаза женщины на миг встретились с серыми, а затем верховный архонт выдохнул, успокаивая дыхание и расстроенные чувства.

– Верно, – произнес он прежним, спокойным и холодным, голосом. – Должно существовать решение, и оно, безусловно, существует.

На секунду засунув руку под плащ, архонт вынул ее и разжал ладонь. На руке мага матово поблескивал черный кристалл, будто поглощавший вокруг себя весь свет.

Сольвинус буквально почувствовал, как холодеют руки и по лицу разливается бледность.

– Это безумие! – вырвалось у него помимо воли.

Серые глаза-кинжалы впились в него своими остриями.

– Безумие, Сольвинус? – переспросил верховный архонт. – Да, ты прав – безумно все то, что окружает нас сегодня. Безумен весь наш мир. Старая Империя восстала из праха и одну за другой пожирает земли вокруг себя. Не только наш город, но и нашу гордость и честь отняли у нас, и оскорбления на этом не закончились! Мы прозябаем в этом лесу, по существу, на иждивении двуличных сидов, которые до сих пор каким-то образом терпят наше присутствие. Чудовище на Серебряном троне, будто насмехаясь, шаг за шагом рушит все наши труды. Что в целом свете может быть безумнее этого?