Виктория Ратгольц - Агнесс

Это книга явно что - то значит для них.

– Постой, – на плечо мужчины опустилась тонкая кисть девушки. – Туда нельзя.

– Почему? – обернулся Принкс.

– Местное правило. Позволь объяснить тебе все. Я Элизабет, кстати. Или просто Лиз.

– Рад знакомству, – кивнул Стивен в ответ, вызвав у новой знакомой неподражаемую лучезарную улыбку. – Я готов слушать.

Как маленький ребенок, аккуратно ступающий шаг за шагом по тонкому бордюру, она начала отмерять шагами периметр видимой только ей фигуры. Элизабет прошла от одной стены несколько вперед, развернулась на девяносто градусов и продолжила шествие до следующей стены.

– Это линия комфорта. За нее нельзя заступать чужим.

– То есть, я не могу заступать за воображаемую границу этого квадратика? – догадался Принкс.

– Верно. И никто не может. Кроме Льюиса. Это его личное пространство. И такое есть у каждого.

Чтобы доказать это, Элизабет указала рукой в сторону похожего набора личных вещей в противоположном углу: матрас, пластиковые контейнеры курьерской службы, набитые всякой всячиной, и десяток нелепо прикрепленных полок с книгами.

– А это чье пространство?

– Виктора. Он часто хранит там вещи для вылазок, потому редко подпускает посторонних. Но в целом он весьма добрый и заботливый.

– Я заметил, – Стивен тяжело вздохнул.

– Поверь, он не такой, каким кажется. Он просто оберегает каждого из нас. Мы ведь одна большая семья, потому Виктор считает обеспечение нашей безопасности своим долгом. Хотя его об этом никто и не просит.

Как раз в этот момент к своему месту отдыха направлялся Виктор, ведя за собой Льюиса. Они оба были увлечены беседой, но это не помешало парню бросить злой взгляд в сторону стоящего на его пути военного.

– Поладим мы явно не скоро, – заключил Стивен. – Продолжим?

Ответив, казалось, вечной улыбкой, Элизабет продемонстрировала следующие экспонаты помещения. Он познакомился с содержимым «кухни», представляющей собой сборник очередных контейнеров и множество канистр с чистой водой. Оставшийся угол помещения занимала просторная ниша на высоте пары метров, с которой свисали несколько рукавов кофт.

– Это зона Кузнечика. Насколько мне известно, там еще тот бардак. Но ему нравится.

– Ты ни разу туда не заглядывала?

– Ни разу. Он пускает туда разве что Агату.

– Агату? Та маленькая рыжая девочка?

– Именно она. Кузнечик сильно к ней привязан. Иногда мне кажется, что в нашей компании настоящие брат и сестра не я и Ким, а они вдвоем. Хотя Кузнечик редко бывает серьезным и старается съязвить едва ли не каждому, но Агата для него – лучик солнца в этом мире. Он часто носит ей подарки с поверхности.

– Как Агата попала сюда?

Элизабет пожала плечами:

– Мне только известно, что с одной из вылазок он вернулся с маленькой девочкой на руках, которая была сильно напугана. Ничего не объясняя, он накормил ее и уложил спать. На следующее утро он заявил, что отныне она живет здесь, и это не подлежит обсуждению. Это было за год, до появления меня и Кима. И с тех пор нас шестеро.

– Странная история, – подытожил Стивен.

– Она у всех здесь странная.

Далее маршрут проходил по темному коридору, такому же мрачному, как и линии поездов метро. Однако сделав пару шагов навстречу темноте, Стивен увидел маленький лучик света из замочной скважины справа от него. Раздался стук о металл.

– Открыто, – послышалось изнутри.

Дверь отворилась, приглашая войти в скромный медицинский кабинет. Пыль, паутина и мрак остались позади. Составленные друг на друга контейнеры были застелены белоснежными кусками ткани, на которых сверкали флаконы, бинты, шприцы и даже пара скальпелей.

– Где вы все это достали?

– Подворовываем, как и продукты, – ответил перебирающий сумку Ким. – Обычно ребята приносят оставленные у порогов коробки доставки, и если в них есть хоть что -то напоминающее медицинское оборудование, то это отправляется прямиком ко мне. Здесь каждая таблетка на вес золота.

– Ты здесь за врача?

– Не профи, но первую помощь оказать сумею. Хотя однажды пришлось проводить мелкомасштабное хирургическое вмешательство…

Стивен бросил беглый взгляд на юношу и недоверчиво добавил:

– Откуда такие знания в твоем возрасте?

– К сведению, мне 18. Разве этого мало для получения минимальных знаний?

– Я потратил ни один год жизни на службе, изучая, в том числе, медицину, однако ничего серьезнее перевязки себе не доверил бы. Предпочитаю шприцам и хирургическим ножам автомат.

– Ты предпочтешь убить, нежели спасти чью -то жизнь? – прервала мужской диалог Элизабет. Стивен даже поразился, с какой легкостью она это произнесла, словно речь идет о погоде за окном или уже надоевших новостях.

–Я… Я вовсе не это имел в виду, – неловко стал исправляться Принкс.

– Все в порядке, ты еще научишься, – поспешила утешить девушка.

– Научусь чему?

– Мыслить, – вступил в беседу Ким. – Мы, попав сюда, тоже не думали, о чем говорим.

Стивен неловко спрятал руки в карманы, ощущая себя провинившимся школьником.

– Как давно вы уже здесь?

– Пару лет. В сравнении с остальными, мы новички. Нас подобрал Виктор во время последней зачистки.

Последняя зачистка?

Стивена неожиданно бросило в дрожь.

– Расскажи о том, как вы сюда попали.

– Не самый лучший из дней, если честно, – прошептала Элизабет, делая тонкий намек брату, но тот лишь деловито почесал подбородок и задумчиво посмотрел на свисающую с потолка лампочку.

– Что первым делом тебе бросилось в глаза, когда ты увидел меня и Лиз? Только честно.

– Внешность, – выполнил просьбу Стивен. – Я прежде не встречал людей с такой формой глаз.

– Разрезом глаз, – поспешила исправить Лиз. – Так будет корректнее. И в тот день все люди вокруг отличались по внешнему признаку. Темная кожа, иной разрез глаз, странные шрамы, слишком высокий рост.

– Да, – вновь подхватил Ким. – Всех нас объединяло одно – нас собрали на центральной площади. Каждый получил сообщение. Так называемое «наставление». В нем было написано место и время. До сих пор поражаюсь, как мы послушно последовали приказу, словно собаки. Чертовы военные.

Последние слова он процедил сквозь зубы, не обратив внимания на напряженность Стивена.

– Далее по банальной схеме. Окружение, газ, паника. Многие люди просто остолбенели. Некоторые пытались бежать, единицам это удалось, спасибо заброшенным входам в тоннели метро. Хотя если бы не Виктор, мы тоже вряд ли бы остались в живых.

Очистка пару лет назад. Я не помню никаких человеческих жертв тогда. Я вообще помню ее только отрывками.

– А ты точно сломанный, – искренне обрадовалась Элизабет. – Уже начинаешь мыслить. О чем сейчас размышляешь?