Евгения Ляшко - Волчья тропа

Она вышла из центра комнаты и устроилась на краю лавки у окна. Ей вспомнились родные. Грусть окутала её с головы до пят от беспокойства за них: – «Как они все сейчас переживают. Мать, наверное, вообще себе места не находит».

Тарас погрузился в глубокие размышления – «Образованный и разумный человек может быть приверженцем разной религии или называть Бога информационным полем Земли, но истина остаётся в том, что нет тех, кто вообще ни во что не верит. Человек, это высшее создание, но не потому, что он сам о себе так думает, а потому что его создал Высший разум. А где я в этой так сказать пищевой цепочке? Могу ли я себя назвать человеком грамотным, умеющим справляться со страстями?»

В наступившей тишине было слышно, как поскуливает хозяйский дог, ожидая своей миски с едой. Дандамис наблюдал за изменившимся общим настроением, и хотел даже спросить, что произошло, но эти отроки изъяснялись на неведомом ему языке.

«Смышлёная девчонка уже старательно выговаривает новые слова. Совсем скоро она заговорит. Они почитают Апи и этого пока достаточно» – думал Дандамис, успокаивая пса лёгкими похлопываниями в холке.

– Вероника, извини за нескромный вопрос. А сколько тебе лет? – с интересом спросил Степан.

– Шестнадцать, а что? – залилась краской Вероника.

– Умна не по годам, – замотал головой Степан, словно не веря услышанному.

Глава 4

Ночью Вероника проснулась от того, что стало тихо. Дождь перестал поливать землю. Ветер прекратил свой заунывный вой. Она вздохнула и повернулась на другой бок, но сон больше не шёл. В маленькое окошко под крышей падал лунный свет. Степан спал на первом этаже на сдвинутых лавках, покрытых циновкой и подобием матраца с сеном. Тарас и сама Вероника ночевали на втором этаже, на таких же матрацах, которые лежали на выстланном камышом помосте. За загородкой было место хозяина, где виднелось выполненное из плохо обтёсанных брёвен широкое спальное ложе. Вероника встала. Она хотела спуститься вниз и выйти во двор. Краем глаза она заметила, что хозяйское ложе стоит нетронутым.

«Наверное, на ночную охоту пошёл» – решила Вероника и направилась к входной двери.

Над лесом висела жёлтая луна, периодически скрываемая редкими облаками. Птицы и звери мирно спали, не издавая ни звука. Влажный воздух заставил обхватить плечи обеими руками.

«А тут свежо. Надо идти обратно, а то взбодрит так, что до утра ворочаться буду» – подумала Вероника.

Она развернулась уходить, но неожиданно ей показалось, что, что-то происходит перед домом. Она вжалась в косяк двери и стала вглядываться в кромешную тьму перед собой.

«Показалось» – выдохнула про себя Вероника.

Она повернулась, чтобы войти в дом и с размаху врезалась в хозяина. Дандамис резко схватил Веронику и зажал ей рот рукой. Она затрепыхалась словно пойманная птаха, но силы были не равны. Уступив в борьбе, она с мольбой посмотрела в глаза Дандамиса, которые в свете луны отливали янтарём. Его лицо было спокойным и безмятежным. Вероника удивлённо уставилась на Дандамиса. Он отпустил её и поднял указательный палец к губам.

«Он всего лишь хотел, чтобы я не шумела» – догадка озарила лицо Вероники.

Дандамис улыбнулся и показал ей рукой наверх. Вероника тут же кивнула и помчалась спать.

Утром она бы и не вспомнила о ночном происшествии, если бы не увидела огромное количество следов перед жилищем. Дандамис по обыкновению ушёл на охоту. Степан попросил вывести его на свежий воздух и устроился на завалинке под домом рядом с Тарасом. Вероника хотела прогуляться, но поняла, что грязь не позволит ей этого сделать. Она прыгала от одного местечка к другому, стараясь не замочить сандалии, пока не обнаружила характерные волчьи следы. Рядом были следы хозяйского дога, более округлой формы, что резко контрастировало с продолговатыми отпечатками и более выступающими когтями. Вероника жила вблизи природы и с детства могла отличить след собаки от волка. Неприятный холодок пробежал по её спине.

«Он что приручил волков, и они здесь логово устаивают по ночам?» – нахмурилась Вероника.

– Что ты тут рассматриваешь? – услышала она, подошедшего Тараса.

– Да вот тут следы имеются, – быстро проговорила Вероника.

– Я бы сказал, что это какое-то скопление следов, – насторожился Тарас, а затем повеселевшим голосом добавил: – Так это дог Дандамиса тут прыгал. Смотри, его отпечатки ведут к самому входу.

– Да, наверное, – сделала вид, что согласилась Вероника и стала прохаживаться дальше.

Теперь она вглядывалась в следы более внимательно и старалась их не затоптать. Через какое-то время она насчитала примерное количество ночных посетителей.

«Дог с хозяином приветствовали порядка десятка волков! Да это же целая стая! Теперь понятно, почему он всегда с добычей возвращается!» – обрушилось на неё откровение.

Дандамис вернулся раньше обычного, как всегда, не с пустыми руками. Пока он освежёвывал косулю Вероника сделала новое открытие. Дандамис охотился на основные виды животных, которыми питается волк. Он не ловил птиц. Зайцы также были редки. Он приносил в основном кабанов, косуль, лосей. Дандамис почти не ел за столом. Он больше пил бульон, в котором варилось мясо. Другой странностью было то, что, несмотря на достаточно аскетические условия, он всегда был чист и опрятен даже тогда, когда возвращался с охоты. Его борода и волосы выглядели так, как будто он только что их завил.

«Кто ты?» – задавалась вопросом Вероника, наблюдая, как Дандамис готовит ужин.

Он словно почувствовал её взгляд и обернулся. Вероника не потупила взор, а лишь глубже стала всматриваться в его бездонные глаза. По лицу Дандамиса промелькнула неуловимая эмоция. Он улыбнулся только уголками рта и жестом пригласил Веронику сесть рядом с очагом.

Тарас и Степан были заняты обсуждением вариантов своего возвращения в часть, потому не обращали внимания на творившееся вокруг них действо.

Дандамис на пальцах попытался что-то объяснить Веронике. Она долго хмурилась, стараясь понять. Однако ничего не получалось. Неожиданно она взяла ветку из огня и, притушив горячий конец начала рисовать на стене. Вероника изобразила три силуэта: человека с луком, собаку и волка. Затем она указала веткой на Дандамиса и на рисунки на стене. Видя непонимание на его лице, Вероника изобразила человека и дорисовала платье. Затем она указала на себя и на рисунок женщины, прошептав: – Это я. Это Вероника.

Дандамис кивнул. Он взял из костра новую ветку и нарисовал рядом с художеством гостьи силуэт охотника, у которого на груди начертил две головы: собачью и волчью. Вероника ошарашенная смотрела на рисунок.

«Сама придумала эту шарараду. Вот теперь и разбирай, что он имеет в виду» – пронеслось в её хорошенькой головке.