Евгения Ляшко - Волчья тропа

«Может это какой-то орден воинов, которые могут приручить волка?» – думала Вероника, вспоминая один из визитов во Владикавказ. Когда она с матерью гостила у местной осетинской семьи, и однажды вечером глава дома дядюшка Аслан рассказывал о предках аланах, которые произошли от скифских и сарматских племён. Это были молодые воины клана ордена волков, у которых были мощные боевые псы, похожие на догов – алаги. Молодёжь вела кочевой образ жизни и совершала воинственные набеги, как часть посвящения в воинское сословие.

Дандамис видел, что Вероника не может разобраться с его попыткой объяснить свою сущность. И тогда он сделал следующее. Он сложил обе ладони и положил на них голову, показывая спящего человека. Затем он указал пальцем на Веронику и перевел её взгляд на дверь.

«Он хочет, чтобы сегодня ночью, я снова пришла сюда» – догадалась Вероника и, улыбаясь, кивнула.

Когда все уснули, Вероника вышла из дома. На полянке под светом луны ровным рядом сидели несколько волков. Дандамис общался с ними, издавая какие-то рычащие звуки. Его дог спокойно сидел подле хозяина.

«Видимо он не так давно произошёл от волка, что не нападает на них» – подумала Вероника о хозяйской собаке. И вдруг поняла, что ни лошадь, ни пёс не имеют имён. Дандамис им посвистывает в разных тональностях, чтобы подозвать к себе.

«Он заклинатель животных что ли?» – осенила Веронику новая догадка.

И вдруг из леса вышла женщина. Она одета была также как Дандамис. Её лицо было взволновано. Вероника открыла рот, но не издала ни звука. Она пыталась понять происходящее. И вот Дандамис заметил женщину. Его лицо приобрело маску глубокой печали. Он прикрыл глаза, постоял так и затем снова их открыл. Было видно, что он удивлён. Женщина всхлипывая, что-то сказала, и они бросились друг другу в объятия.

Глава 5

Дандамис не верил своим глазам. Арга снова обнимала его, как будто не было этих двух лет разлуки. Как будто не было их соперничества. Она нашла его волчью трапу. Какой же сильной она стала! Но он нужен ей. Они снова будут вместе. Вдруг Арга отстранилась. Её глаза горели огнём, испепеляя что-то позади его. Дандамис оглянулся. Вероника стояла на пороге дома.

– Она носит в волосах твои знаки! – закричала в бешенстве Арга и, откинув с дороги как щенка Дандамиса, устремилась к Веронике.

– Это лишь невинное дитя! – воскликнул Дандамис, догадавшись о причине вспышки ревности.

Но было слишком поздно. Арга уже размахивала своим клинком. Акинак взмыл над головой Вероники, сверкая лезвием в свете луны. Девушка подняла глаза и уставилась не мигающим взглядом на красивую женщину, пытающуюся её убить. В глазах не было страха. Только какое-то капризное любопытство, подсказывающее сознанию, что всё это не может происходить на самом деле.

Арга выругалась. Она схватила Веронику за руку и потащила за собой в лес.

Дандамис закричал: – Остановись! Что ты делаешь? Ты нарушишь хрупкое равновесие!

Арга встала как вкопанная. Затем медленно повернулась к Дамдамису и сказала: – Да, что ты со своим вторым годом посвящения можешь знать о равновесии? Ты никогда не сможешь тягаться со мной!

Дандамис вытянул к Арге обе руки: – Я никогда не соревновался с тобой. Я просто любил и сейчас люблю тебя! Оставь в покое это дитя. В доме ещё двое из этого мира. Они вместе. Позволь мне всё тебе объяснить?!

– Не позволю! – процедила сквозь зубы Арга и, крутнувшись, исчезла в темноте леса вместе с Вероникой.

Дандамис готов был разрыдаться. Два с лишним года назад он думал, что потерял эту похитившую его разум женщину навсегда. В постоянном соперничестве с мужчинами она хотела доказать, что может превзойти их во всём. Отец не мог найти на неё управы, но по закону мог отправить на обучение, если она действительно способная. Арга с успехом прошла все организованные для неё жреческим сословием испытания. Она одна из немногих представителей семьей воинов смогла перейти черту и выйти в высший круг. И что оставалось делать ему, чтобы не стать рабом собственных чувств. Казалось, они любили друг друга, но эта её жажда быть сильнее развела их окончательно. Дандамис хотел быть обычным воином. Он не был заражён тщеславием. Его устраивало то, что он мог продемонстрировать в своём воинском сословии. Но из-за её прорыва, чтобы не то что соответствовать, а просто сократить разрыв появившейся дистанции с возлюбленной, он решил пройти все воинские посвящения и добиться наивысших привилегий. Он понимал, что если Арга действительно его любит, то она сохранит чувства и дождётся его. Год он прожил на тропе псов, изучая науку преданности и подчинения. Почти год он положил, ходя по волчьей тропе, проникаясь законами природы и блуждая вслед за своими серыми провожатыми между мирами. И вот теперь, когда счастье было у него в руках, снова результаты обнулились. Дандамис повернулся к стае. Волки по-прежнему были на своём месте.

– Именно поэтому мы и привели тебе этих троих. Твоё испытание состоит в том, чтобы научиться справляться со своим чувством. Не может истинный воин принимать решение защищать родину или нет, предварительно посмотрев в глаза женщины, ожидая от неё одобрения. Твои инстинкты должны преобладать над мирскими страстями. Путь воина суров. Ты принадлежишь сначала родине, а потом себе, – сказал вожак стаи, поблёскивая янтарным взглядом.

Дандамис взял себя в руки.

– Я должен нарушить равновесие и забрать парней пока они спят с собой, – сухо сказал он.

– Это ответ настоящего мужчины. Только не забудь ногу восстановить, когда будешь перевозить их через радужные ворота. Ты вернёшься, когда будешь окончательно готов, – щёлкнул зубами вожак.

Дог засеменил за хозяином.

– Я поступаю правильно. Эти молодые мужчины пришли вместе с Вероникой. Теперь они должны пройти волчью тропу вместе со мной. Их судьба начертана свыше, независимо от их желания, они пройдут воинское посвящение, – пробубнил он сам себе.

Степан и Тарас спали, ничего не подозревая. Если бы они могли открыть глаза, то увидели, как проплывают по воздуху через лазурный мост, перемещаясь в новый для себя мир, наполненный непредсказуемыми приключениями.

Степан проснулся, но не спешил открывать глаза.

«Какая разница всё равно придётся весь день сидеть пнём и ждать пока земля просохнет, чтобы потом, опираясь на уже подготовленный костыль вернуться в часть. А так можно ещё немного понежиться, если это слово подходит к моему жестковатому спальному месту» – лениво думал он.

По привычке потянувшись, Степан с удивлением обнаружил, что нога больше не болит и ничего не стесняет его движений. Всё ещё не открывая глаз, он протянул руку и обнаружил, что нога в полном порядке. Степан сел с размаху, желая рассмотреть чудо, и тут же какой-то хриплый звук вырвался из его груди. Немного прокашлявшись, он стал трусить рядом спящего Тараса: – Вставай! Ну, вставай же! Здесь какие-то чудеса, да и только!