Мария Рождественская - Сокровище Болот

Над болотом плыл туман. Было тепло и тихо. Во влажном воздухе плотными слоями вился сладкий запах цветущих лилий. Аромат был настолько сильным, что его узоры, казалось, можно разглядеть в виде полупрозрачных лент.

Переплетаясь с ними, в болотном тумане раздавался звук флейты. Простенькая мелодия из повторов и переливов, монотонная и завораживающая… Впрочем, слушателей не было, если не считать различную живность, вроде лягух и пушистых сиреневых пауков, занятую своими насущными делами и нисколько не разбирающуюся в музыке.

Девушка, сидящая под низким развесистым деревом с длинными бородами мха на ветвях, вздохнула, отложила дудочку в сторону и принялась заплетать белые волосы в косу.

Тихая охота сегодня никак не клеилась. Гриббы убегали быстрее, чем она успевала до них добраться, вода после дождей поднялась и затопила многие удобные для сбора ягод места, а промокшая насквозь одежда вызывала зуд и желание оказаться где угодно, лишь бы в сухости.

Скромный заплечный мешок из промасленной ткани всё же прятал в себе тростниковый туесок с десятью горстями кислых красных ягод, пучок черных перьев с синим отливом и несколько причудливо изогнутых палок. Ягоды пойдут на отвар, а из остального можно будет сделать украшения на продажу для Большой ярмарки.

Наконец коса из четырех прядей и двух веревочек была заплетена. Девушка оглядела островок земли, на котором сидела, досадливо вздохнула и заставила себя встать на ноги. День клонился к вечеру, пора было возвращаться домой.

Иногда ей мечталось о том, чтобы просто идти и идти куда-нибудь, куда глаза глядят, не вспоминая о необходимости каждый закат встречать в одной и той же опостылевшей деревне. Сердце сладко ныло, увлекаемое желанием покинуть родные края. Однако обязанности и долг – не давали вздохнуть свободно.

Разноцветный ковер мха пружинил под ногами. Ямки следов тут же заполнялись водой. Мирт уже начал краснеть, и влажное тепло дня, словно одеяло, в котором проделаны дырки, потихоньку пронизывали струи холодящего воздуха из родниковых низин.

Дорога по болотам всегда опасна, и неважно, родился ты там или впервые их видишь. Бездонные ямы таятся в шаге от проторенных троп, маленькие синие змейки греются на камнях и убивают за один укус, блуждающие огоньки гипнотизируют и заводят далеко от обитаемых мест, к странным обитателям яви тумана. Всё это жутковато и неотвратимо давяще для чужаков… И всё это же знакомо, привычно и не вызывает особых чувств у жителей болотных деревень.

На тропе давно уже лежала густая тень, солнце скрылось за деревьями, хотя ещё и не село, заливая облака тускловатым оранжевым светом. Идти оставалось уже недалеко, скоро будет Старая гать, проложенная неизвестно кем из неизвестно где взятых длинных стволов деревьев, а там уже можно будет подниматься к воротам деревни на подвесные мостики. Дома строили на сваях, частью взятых как раз из гати. Когда-то давно она была куда шире, и говорят, по ней даже могла проехать телега с четырьмя козами в упряжке. С тех пор прошло уже много лет, телеги по болотам давно не ездили, и коз в них не запрягали, чему те были, несомненно, очень рады. Со свай, поручней и досок свисали бороды серого мха, любящего селиться на свободной древесине. Его ажурные плети были особенно густыми именно здесь, дав название деревне: Длинные мхи.

Перебежав тонкие, гнущиеся под ногами мостки над глубоким рвом с прозрачной коричневой водой, в котором плюхались пока безвредные мальки лягух, девушка поднырнула под низко свисающие ветки кустов с длинными узкими листьями и удовлетворенно кивнула сама себе. Солнце село, оставив в небе пламенеющую полосу, а она добралась до деревни вовремя.

Около входов в хижины уже зажигали желтые фонарики на козьем жиру. Судя по вывешенной на просушку одежде у соседних домов, многие сборщики вернулись раньше, чем она. С окраины деревни слышались громкие голоса, гулко раздающиеся в вечернем воздухе. Девушка на ходу прислушалась, стремясь разобрать, о чем говорят. Выделялся басовитый незнакомый голос:

– Через круг будет Большая ярмарка! Слушайте, слушайте!

Ежегодно проходящая ярмарка проводилась в Сокорье, куда было быстрее всего идти через соседнее селение – Чистое. Все торговцы и менщики заранее и сообща устанавливали дату следующей сходки, но жизнь на болотах была так нетороплива и однообразна, что, несмотря на приметы, указывающие на приближение дня встречи, в основном все жители полагались на быстроногих гонцов, которые встречали караваны на перепутьях и затем оббегали деревни, чтобы сообщить о них.

– Ой, да как же так?! До него ж идти целых три дня. Как неожиданно опять…

Заслушавшись и задумавшись, девушка сделала слишком длинный шаг и поскользнулась на мокрых досках. Ей с трудом удалось удержаться на ногах, удачно вцепившись в перила мостков, но ноги отозвались тупой болью в натруженных за день мышцах.

– Щщус за шиворот! – выругалась она. – Ломаные доски!

Новости про скорую ярмарку, как и скудная добыча, не радовали. До Сокорья ещё идти и идти, а времени на то, чтобы найти что-то подходящее на обмен становилось всё меньше. Круг – это всего-то десять дней, не успеешь оглянуться, как пролетит.

Жилище встретило её темнотой.

– Эй! – раздражение наполняло этот выкрик до краёв, – почему свет не зажжен?! Эй?

Из сгустившихся сумерек дома выплыло белое пятно, оказавшееся головой девчушки помладше в мешковатом темном платье. Насупившись, она наклонила голову и сказала:

– Ну, так жира же нет… Иф пошёл попросить у тетки Ришки.

– Да куда же он мог деться, если мы всего на прошлом круге выменяли столбик? Что вы тут без меня опять творите, Эй?

Девчушка наклонила голову ещё ниже и ничего не ответила. Старшая девушка с возмущенным вздохом человека, который не может, ну совсем не может понять, как можно творить такую глупость, шагнула в дом:

– Умираю, как хочу переодеться. Принеси сухое платье.

В темноте в ответ раздалось шуршание, шаги, звук ударяющейся друг о друга глиняной посуды, невнятное ворчание детским голосом, но в результате она всё же получила запрошенную одежду. Некоторое время царило молчание, но потом младшая сестра не выдержала:

– Нашла что-нибудь, Руфин, а?

– Немного, увы. Горсть ягод и кое-что на поделки Ифу. Кстати, ты ведь сегодня должна была плести сети? Тебе дали за это еды? Покормили?

– Да… да, ещё чуть-чуть осталось. – Шуршание в темноте возобновилось: – На.

Девочка впихнула лепешку в руку старшей.

– Сколько ты сплела? – жуя, задала вопрос Руфина. Эй задумалась, но потом просияла:

– Много! Больше трёх! Мне сказали, я хорошо плету. Потом Ифа научу, пусть он сети делает, а я буду плести накидки. И мы их будем менять на всякие полезные вещи. Да, Руфин?