Эйми Картер - Пять Осколков

– Бенджамин Флюк и…

Саймон затаил дыхание.

– Нолан Торн.

Широко распахнув глаза, он посмотрел на Джема.

– Ну, хоть не Гаррет, – выдавил он из себя, но утешение было слабым. Да, Нолан – наследник Звериного короля, но практически весь ПРИЮТ считает, что он умеет превращаться только в огромного серого волка, как и его дядя. А учитывая, в каком Нолан настроении, Саймон не удивится, если он решит драться до крови.

Дрожа, Джем спустился к песку, где его ждал Нолан, источавший решительность. Саймон нервно наклонился вперёд, чтобы лучше видеть, и временно отбросил все мысли о Уинтер. Ничего хорошего от ситуации ждать не приходилось.

– Всё с ним будет нормально, – сказала Ариана, но даже в её голосе не было уверенности.

Малкольм дунул в свисток, и схватка началась. Нолан мгновенно обернулся волком. Джем попятился, едва не запутавшись в собственных ногах. Даже издалека Саймон видел на его лице панику.

– За шкирку хватай! – заорала Ариана, но Саймон молча смотрел, как нападает Нолан. Звери были готовы прилюдно унизить Уинтер посреди столовой – и он даже не представлял, что сейчас было на уме у Нолана.

Рыкнув, Нолан напрыгнул на Джема вихрем зубов и шерсти, толкая его лапами в грудь и опрокидывая на песок. Очки Джема отлетели, и Нолан обнажил зубы буквально в сантиметре от его горла. Он не укусил, но Джем поморщился от боли, и Саймон заметил, как волчьи когти глубоко врезались в чёрную форму.

– Нолан его ранил! – крикнул он, но его голос заглушили крики толпы. Почему Джем не сдавался?

Волк оттолкнулся от груди Джема, разрывая рубашку когтями, и схватил его зубами за ботинок. Не успел Саймон вновь закричать, Нолан потащил Джема по песку к краю ямы, демонстрируя трофей. И во время этого демонстративного марша нарочно наступил на очки парня.

Кровь Саймона вскипела, и он начал превращаться, не успев даже задуматься. На одно ужасающее мгновение, когда перед глазами всё потемнело, а конечности стали меняться, он понял, что не знает, кем именно обернётся. Но когда раскрыл рот и из горла вырвался орлиный клич, он расправил крылья и слетел в яму, поглощённый злостью. Нолан мог издеваться над Саймоном сколько угодно, но Джем не заслуживал подобного унижения.

– Отпусти, – потребовал он, приземляясь Нолану на спину и клювом хватая его за ухо. Видимо, он сжал сильнее, чем намеревался, потому что волк взвизгнул и мигом выпустил сапог Джема.

– Ты что творишь?! – взревел он, пытаясь его стряхнуть.

Когда Нолан отпустил Джема, Саймон разжал клюв и захлопал крыльями, взлетая на несколько метров.

– Ты его ранил. Бой окончен.

– Но он не сдался! – Нолан вскинулся и щёлкнул зубами, не дотянувшись до Саймона всего несколько сантиметров. Тот взмыл ещё выше. – Так нельзя!

– Так, хватит! – Переваливаясь по песку, к ним подошёл Малкольм, и с высоты своего полёта Саймон видел вздувшиеся вены на его шее. – Саймон, тебе прекрасно известно, что нельзя вмешиваться в чужие схватки.

– Но Нолан…

– Да, я видел, Саймон. Превращайтесь, оба, и ко мне в кабинет.

Саймон с лёгкостью приземлился рядом с Джемом и, несмотря на всё ещё клокочущую в нём ярость, усилием воли принял человеческий вид.

– Ты как, в порядке? – спросил Саймон, опускаясь рядом с другом на колени.

Джем кивнул, хотя царапины, видневшиеся через порванную рубашку, говорили о другом.

– Не видишь мои очки?

Саймон пошарил по песку, нашёл их – но, как он и опасался, они были искорёжены и разбиты.

– Нолан на них наступил, – сказал он виновато, протягивая их Джему.

– Генерал не обрадуется, – заметил тот. Левая линза треснула прямо посередине, а одну из дужек Нолан умудрился сломать пополам. Спасти их было явно невозможно.

– Так расскажи правду. Что бой был нечестным, – сказал Саймон. – Он же твой отец, он поймёт.

– Саймон. Ко мне. Живо, – окликнул Малкольм с лестницы. Мысленно застонав, Саймон встал и протянул Джему руку. Тот, пошатнувшись, поднялся.

– На уроках увидимся, – сказал Саймон им с Арианой, которая как раз спустилась с трибун. – И сходи сначала в медпункт.

– Я прослежу, чтобы он не развалился по пути, – сказала Ариана и, несмотря на то, что она была ниже Джема почти на голову, обхватила его рукой за пояс и повела к двери.

Саймон добрался до кабинета Малкольма и встал как можно дальше от Нолана. Когда Малкольм с тихим щелчком закрыл дверь, волоски на шее Саймона встали дыбом.

– Не знаю, что между вами случилось, но прекращайте уже, – сказал им дядя.

– А зачем на меня-то орать? – спросил Нолан, хотя Малкольм не повышал голоса. – Это Саймон у нас…

– Я всё видел. Не нужно пересказывать, – сказал Малкольм, присаживаясь на край стола. – Я готов твердить вам до бесконечности: вы братья. И вы будете идти по жизни вместе, поэтому можете либо научиться ладить, либо страдать.

– Не понимаю, как мы должны поладить, если он постоянно что-то такое вытворяет, – сказал Нолан, скрещивая руки на груди.

– А я не понимаю, как нам ладить, если ты постоянно издеваешься над моими друзьями, – жарко заявил Саймон. Малкольм вздохнул.

– До конца тренировки осталось полчаса, а потом вам нужно идти на уроки, – сказал он. – Я пойду вниз, наблюдать. А вы оставайтесь и поговорите. Будете сидеть здесь, пока не начнёте вести себя как братья. Всё ясно?

Ни Саймон, ни Нолан не кивнули, но Малкольм всё равно вышел из кабинета и закрыл за собой дверь. Несколько минут Нолан отказывался смотреть в сторону Саймона, уж тем более с ним говорить. И Саймон прекрасно понимал, что брат не примет ничего, кроме расшаркиваний и извинений, да и тогда, наверное, начнёт спорить, чтобы доказать свою точку зрения. И Саймон считал, что нет смысла даже стараться, – за одно утро они умудрились свести на нет всё, чего достигли за два месяца.

– Впервые за шесть недель дядя Малкольм пустил меня подраться, а ты взял и унизил меня, – наконец выплюнул Нолан.

– Потому что ты ранил Джема, – ответил Саймон. – Не обязательно было так его таскать. Он тебе ничего не сделал.

Нолан фыркнул.

– Он слабак.

– Под водой – нет. – Саймон покачал головой. – Мы с ним друзья. Если бы ты дрался против кого-то другого, не стал бы…

– Думаешь, меня волнует, что он твой друг? – спросил Нолан.

– Да. А ещё я думаю, что ты спустил на Уинтер Гаррета, потому что она моя подруга.

Ноздри брата раздулись точно так же, как у Саймона, когда он злился и пытался придумать, что сказать. А по прошествии несколько секунд его наконец прорвало.

– Вся школа знает, что ты любишь своих друзей больше, чем нас с дядей Малкольмом. Ты постоянно ходишь с ними и даже не говоришь со мной, если тебя не заставить. Мне иногда кажется… что если бы ты выбирал между нами, то выбрал бы их.