Сергей Пахомов - Рюммери

– Ну а промолчать не пробовали? – поинтересовался торговец. – Язык держать за зубами никто не запрещает.

Щуро покачал головой:

– А что ты докажешь молчанием, если тебя спросят, к примеру, не предашь ли ты?

Лис не ответил, на что Щуро лишь усмехнулся.

– И каждый раз, когда поднимается солнце, взлетает эта ваша Птица? – поинтересовался торговец.

– Угу, – буркнул порядочно захмелевший Щуро. – Лучше бы солнце не появлялось, днем и без него светло.

Они посмотрели друг на друга и одновременно прыснули со смеху.

В комнату вошла тетя.

– Ложись, дорогая, – слегка заплетающимся языком проговорил Щуро. – Мы еще немного посидим, ты же не против?

– О, Вечный Лес, конечно, нет! – ответила женщина. – Развлекайтесь.

Рюмси была уверена, что увидела на лице тети недовольное выражение, но оно мелькнуло и сразу исчезло, уступив место привычной грустной улыбке. Казалось, никто, кроме Рюмси, не заметил этого, а если и заметил, то не подал виду.

Лис поднял кувшин и, увидев, что тот пуст, почему-то обрадовался.

Он достал невзрачную бутылку и налил в чашки густой бурой жидкости. Сладкий аромат разлился в воздухе. Чашку, где поменьше вина, приятель протянул Рюмси:

– Держи – немножко можно. Особенно такого напитка.

– Это же… – приподнял брови Щуро. – Дегейское!

Рюмси не требовалось объяснять, почему Щуро так удивился. Дегейское вино знали все.

Девочка мгновенно ощутила аромат пряностей и чего-то ласкового и знакомого. А когда отпила, по всему телу сразу же пробежало тепло, словно она попробовала на вкус солнце. Голова слегка закружилась, но ощущение оказалось приятным.

– Дегейское, – ухмыльнулся Лис. – Времена нелегкие, вот и досталось мне почти даром. Взял бы больше, – добавил он с досадой. – Но меня опередил один… неприятный тип.

– Нелегкие? – повторил Щуро. – Эти слова не описывают всей жути.

– Слова вообще редко могут передать все. Название вашей деревни – Счастливчики – не очень-то подходит для теперешних событий, – сказал Лис.

– Название ведь не вчера придумали, хотя ты прав, сейчас оно звучит, будто насмешка. Но когда сюда пришли первые поселенцы, я бы не нашел названия более подходящего. Представь добравшихся сюда людей, которые видят множество зданий, выстроенных из камня. Все пустые. Земля родящая, а рядом озеро и река. Вечный Лес, конечно, уж больно близко, ну так а где его нету? Счастливчики – не иначе.

Лис согласно кивнул.

– Да и само название Счастливчики тоже счастливое, – Щуро усмехнулся при такой игре слов. – Наподобие названий в царстве Гороха.

– И что общего?

– Знаешь деревню Загры?

– Не слыхал.

– А Рокот? – хитро улыбнулся Щуро.

– Ты и сам знаешь, что знаю. Мы там около месяца провели. Выгодно тогда торговали.

– Так вот, Рокот раньше назывался – Загры. А Заграми деревню назвал прежний головорез, который там властвовал – Загр Загребущий. Но когда его конкурент Рокот захватил деревню, то переименовал ее в свою честь. Судя по недовольным, и Рокота скоро скинут, и снова переименуют, если от голода не умрут, – Щуро немного помолчал. – А вот Счастливчики, Репа, Лоза и другие названия никто менять не будет, до них никому нет дела.

– По иронии, Счастливчикам везет сейчас меньше, чем той же Репе. Голода там пока нет, – сказал торговец.

– Разумеется, при Горохе-то, – признал Щуро. – Поговаривают, в его царстве рады всем, кто готов работать. Я бы и сам туда направился, но дорога уж больно далекая. Там, конечно, судя по тем же слухам, работаешь только за еду, но и Гороха тоже можно понять.

– Понять, дорогой Щуро, вообще можно всех без исключения. Поэтому я стараюсь понимать лишь тех, кого понимать выгоднее для меня, – слова торговца прозвучали слегка вкрадчиво.

– Как всегда. Ничего нового, – равнодушно ответил Щуро, поставив опустевшую чашку. – И что же тебе выгоднее сейчас?

– А то, что с голодными людьми торговать полезнее.

– На этот счет не беспокойся, сейчас тебе везде хорошо будет, – безрадостно проговорил Щуро.

– Не совсем. Не все деревни одинаковы, – ответил Лис, разливая в чашки вино. – Таких деревень, как Счастливчики, где голод только начинается, не так уж и много, и это одна из причин моего приезда аж сюда. В большинстве деревень и городов голод уже бушует вовсю. Даже мимо проходить опасно – порвут на части. Голодным людям терять нечего. И у них нет страха. Голод – вот единственное их чувство. Друг, – торговец слегка изменился в лице, залпом выпил и сразу же продолжил: – Я видел, как толпа голодающих набрасывается на таких же торговцев, как я. А есть деревни, которые впору кладбищем назвать. Воистину подходящее будет название. Там воняет смертью. Мертвые валяются прямо на улицах, и хоронить их некому, – торговец понизил голос. – Как думаешь, друг, меня легко напугать?

– Нет, – отозвался Щуро.

– А я испугался, – признался он. – Клянусь Создателем, сказать, что это страшно – ничего не сказать.

Лис неловко поднялся из-за стола:

– Пойду я уже, – он слегка поклонился и добавил: – Все хотел тебя спросить, дорогой Щуро, ты не жалеешь, что бросил торговлю?

– В настоящий момент, как это ни странно, не жалею.

Лис удивленно поднял брови, погладив только нос, бородка осталась без ласки.

– Прости меня, друг, но наживаться на горе – это… неправильно, – ответил Щуро. – Особенно когда люди умирают с голоду.

– Знаешь, что говорят черти? Если бы люди не должны были умирать, Создатель сделал бы их бессмертными, – на пухлом лице торговца появилась неприятная ухмылка. – Подумай над этим, дорогой друг. В их словах есть немного истины, – улыбка сползла с лица торговца. – Насчет неправильно. Долго ты со своей… справедливостью проживешь на одних затирухах и лепешках из лебеды? Щуро, в мире всегда хватало дерьма и грязи и всегда будет хватать. И я сейчас не об испражнениях и размокшей от дождя почве.

Лис еще раз поклонился, прежде чем уйти. Дверь за ним захлопнулась с глухим стуком. Повисло молчание.

Рюмси решила, что должна что-то сказать:

– Нелегко ему. Торговцу, который не может лгать.

– Ему? Лису все равно. Сколько я его помню, а это лет куда больше, чем тебе, он никогда не лгал.

– Должно быть, он очень хороший человек, – предположила Рюмси.

– Рюмси, не всегда человек, говорящий неправду – плохой. Так же, как человек, говорящий правду, не обязательно хороший, – возразил Щуро.

– Вы ведь намеренно соврали Брэкки о том полумесяце, что голову пробил.

– А от тебя ничего не утаишь, да? – хмыкнул Щуро, но без злобы. – Таким способом я пытался его обезопасить. Ведь он не в меру любопытный. Я и так не рад, что Брэкки там крутится. Но времена такие, приходиться взрослеть раньше.

Он немного помолчал и спросил: