Евгений Холмуратов - Так гласят легенды

Эл’Ари взмахнула рукой, и в ней оказался свежий мягкий персик. Она дала его первому среди эльфов. Он принял фрукт из рук богини и медленно откусил.

– Отныне вы свободный народ. Пользуйтесь моим покровительством, знайте мое имя. Я, – богиня указала на себя, – Эл’Ари.

В тот же момент, когда Эл’Ари создавала эльфов, ее названная сестра, четвертая из Пятерых, богиня войны Нид’Фаэль тоже пыталась воссоздать свой народ. Она собрала глину в корзины, что сплела по пути в степи, рядом с ней положила листву, ветви, камни, а также кровь различных животных, на которых она успела поохотиться. Ее руки не были такими ловкими и тонкими, как у Эл’Ари, поэтому скульптуры она лепила неаккуратными. Одни были ниже других, а кто-то и вовсе напоминал животное.

Нид’Фаэль работала четыре ночи и три дня, прежде чем на пустой поляне собрались тысяча и две сотни ее скульптур. Каждая из них была смешана с дарами земли или кровью животного. Наконец, богиня войны встала и подняла руки к небу.

– Восстаньте, ибо того требует ваша мать и покровительница! Восстаньте, ибо на вас лежит ответственность! Восстаньте, будьте же частью моего народа! Возродите наш мир, уничтоженный заразой! Вы – фоморы, Дети Нид’Фаэль!

И скульптуры ожили. Но они мало походили на людей. Впоследствии их назовут гномами, кентаврами, русалками, единорогами и прочими именами, а люди станут считать их своими врагами, но сейчас они лишь, как младенцы, непонимающе смотрели на свою мать.

– Нет. – Нид’Фаэль покачала головой. – Вы не из моего народа. Нет в вас нашей силы, благородства и долголетия. И все же я ваша мать и покровительница. А значит, я должна позаботиться о вашей доброй жизни. На такой земле счастья не построишь. – Богиня повернулась на юг. – Надеюсь, у Эл’Ари получилось, ибо я собираю армию. И никто не уйдет от нее.

Уже через год ядовитые слова верховного друида Фрея разнеслись по всему континенту. Возле себя он собрал верных людей и основал Церковь Длани. Они поклонялись Пятерым, как истинным богам, но те видели в людях лишь мертвецов, отчаянно ищущих пути спасения под крылом могущества. Эл’Ари увела эльфов далеко на север, под горные хребты, где их не могла достать война. Где ее дети смогли бы жить в мире и покое. Нид’Фаэль же, наоборот, стремилась организовать армию. Такую, чтобы смести любого с лица земли. И она была близка.

И все же старшие среди Пятерых были недовольны самоуправством младшего. Мал’Ра соблазнил Фрея тайным знанием, которым нельзя делиться. Пятеро пришли в этот мир не ради власти, поклонения или завоеваний. Они просто убежали из дома, который поглотила болезнь. Пятеро не в праве требовать большего, чем возможности испечь хлеб и места, где этот хлеб вкусить.

Люди, исконные жители этого места, уже назвали появление Пятерых на их земле не иначе как началом новой эпохи. Пока они судачили, убивали фоморов и укрепляли границы, Ши’Ен все записывал. Он всегда носил с собой чернила и крепкие листы, как и в тот день, когда Мал’Ра пришлось поплатиться за свою дерзость.

Пятеро собрались недалеко от Святилища Талуриана, которое теперь именовалось не иначе как Святилище Эл’Ари. Мал’Ра пришел последним, словно бы не он был причиной встречи. Как только младший из них появился на пороге Святилища, Нид’Фаэль кинула в него свое копье, специально промахнувшись. Серебряная вспышка пролетела мимо головы бога теней и застряла в стене.

– Ты не имел права! – крикнула она.

– Мы пришли сюда, убежав от смерти, – сказала Эл’Ари. – Мы – лишь гости, а ты вознес нас до самых высот.

– И что же в этом плохого? – спросил Мал’Ра. – Я лишь показал им, кто мы. Дома мы с вами были обычными, но здесь наша сила кажется людям божественной. Так воспользуемся же этим! Эл’Ари, Нид’Фаэль, мои любимые сестры, разве не вы создаете целые народы в попытках воссоздать наш? Ри’Ет, моя дорогая Ри’Ет! Не ты ли живешь среди смертных так, будто бы родилась в их городе? Ши’Ен, единственный брат, и мудрейший среди нас! Не ты ли записываешь историю людей, будто нашу собственную? Они нарекли нас богами, так быть посему! Пусть люди помогут нам вернуть наш народ к жизни, пусть их земля станет нашим новым домом!

– Ты лжец, Мал’Ра! – снова крикнула Нид’Фаэль. – И у нас дома ты был самым малодушным, но здесь тебя одолела гордость! Пусть люди думаю все, что им угодно, мне плевать на них.

– Ведь твои дети видят в тебе богиню! – спорил бог теней. – Что же я делаю такого, чего не делаете вы?

– Люди, что жили здесь, принадлежат другому богу, – ответил Ши’Ен. – И когда-нибудь нам всем воздастся за твое неблагоразумие. Но сейчас спорить нет смысла. Нам не исправить того, что сотворил Мал’Ра.

– И что же, мы все спустим ему с рук? – спросила Нид’Фаэль. – Я требую наказания! Требую, ибо он решал за нас всех! Больше я не назову тебя братом, бог теней.

– Какого же наказания ты требуешь, сестра? Смерти? – спросил Мал’Ра. – Даже у вас не хватит могущества убить меня. Но что же ты, моя сестра Ри’Ет, молчишь? Неужели жизнь среди людей сделала тебя кроткой?

– Нет, мой дорогой брат. – Ри’Ет подошла к богу теней и погладила его по щеке. – Я меньше всего желаю тебе смерти. Как не желаю тебе и любого наказания, но ты пересек черту, за которую никому нельзя заходить.

– Мы не станем убивать его, – сказала Эл’Ари. – Но впредь, чтобы тебя не слушались люди, мы превратим тебя в злую шутку над всем прекрасным. Никто больше тебе не поверит. Каждый, кто увидит тебя, признает в тебе врага своего и попытается убить. Это мое слово, и на правах старшей я говорю его.

Все, кроме Мал’Ра, подняли руки. В свои мысли они заточили всю злобу и обиду, весь тот гнев и отчаяние, на которые были способны. Их названный брат закричал. Его прекрасные мягкие глаза превратились в восемь маленьких красных точек; из боков вырвались четыре короткие руки и покрылись черным мехом. Кожа стала бледной, и даже волосы, оставшиеся ослепительно белыми, казались темнее. Теперь, изуродованный, он стал походить на огромного паука, злобно взирающего на весь мир.

– Иди, Мал’Ра, куда тебе вздумается, – сказала Эл’Ари.

– Я уйду, – ответил бог теней, и стало заметно, что даже его голос изменился. Он стал ниже, гуще и темнее. – Найду самую глубокую пещеру и поселюсь там, раз вы наградили меня таким обликом. Но помните! Я всегда буду где-то рядом, прятаться в тенях.

Мал’Ра сделал шаг назад и упал в тень, словно бы провалился под землю. А четыре новых бога остались в Святилище, раздумывая над тем, на что еще способен младший среди Пятерых и не совершили ли они ошибку, оставив ему жизнь.

Эта история известна среди фоморов как повесть о Лорэль, последней из русалок. Гномы-барды слагают о ней бесчисленные песни, дриады вспоминают ее в молитвах, склонившись перед деревьями, кентавры утверждают, что дух этой девы стал самой яркой звездой на небе. Но в этой истории важнее всего не сама русалка, а человек, что однажды пришел на побережье.