Зинаида Порохова - Пересечение вселенных. Книга 5. Миры

– Верно! Махрово! Вы правы, уважаемый! – согласилась стая. – Не ради славы, а ради БВЛ!

Очередная группка туристов изумлённо воззрилась на расшумевшихся на стене ворон, странно квакающих. Но, тут же забыв о них, понукаемая курсирующими вокруг охранниками, направилась к следующим строениям. И не удивительно. Не захочешь, поспешишь. Здесь не кормили, местных удобств не имелось, задерживаться или возвращаться назад по маршрутной тропе было строго воспрещено. Так что скорость передвижения была для посетителей этого мёртвого города жизненно важна. Некогда ворон считать.

– Да где же наши юные друзья? – воскликнула опять Вионэлла. – Я что-то тоже захотела есть, глядя как эти любители старины маются. Неужели местным властям трудно было организовать для них достойное обслуживание?

– Наверняка – не трудно. Просто тогда часть туристов надолго поселятся здесь – аура тайны весьма притягательна, – сказал профессор Донэл.

– Да уж! Трудновато попасть под облака, не имея наших крыльев, – посочувствовал им кто-то. – Или капсулы.

– А нашей молодёжи, тоже, наверное, понравились крылья? – заметил Готэн. – Может, оставить их здесь, на Земле, с воронами? Пусть летают.

– Да мы уже давно здесь! – обижено подал голос Сэмэл. – Просто заслушались вас, внимая учёной беседе.

Стая зашевелилась, оглядываясь. И действительно – поодаль на стене соседнего здания расхаживали три вороны, на которых никто из них не обратил внимания.

– А я принял вас за местных обитателей! – расхохотался Конэл, уже не опасаясь реакции туристов.

– Выходит, иммологи правы, предложив нам мулляжироваться под ворон? – хихикнула Танита. – Даже нам эти существа неинтересны.

– Не скажи! Вы так шумели, уважаемые, что привлекли внимание местных собратьев-учёных, – заметил Сэмэл. – Они более наблюдательны и скоро пойдут в атаку, решив, что вороны обнаружили здесь не пронумерованную ими мумию инкского вождя. И делят между собой эту деликатесную добычу.

– Фу! Сэмэл! – попыталась толкнуть его крылом в бок Танита. – Вечно твои неаппетитные шутки! – Но её крыло лишь приятно обдало его ветерком.

– Возможно, ты и прав, Сэмэл! – посмеиваясь, сказал профессор Донэл. – Пора нам отсюда убираться. Пусть наши собратья мирно роют скальные грунты в поисках истины.

Итак, друзья, вернёмся на откос с другой стороны горы Уиньяй-Уайны. Пора вызывать кабинки.

И стая взмыла в небо. Кстати, стажёры – в данный момент вороны-стажёры – ничуть не уступали в технике полёта коллегам, которые летели на автопилоте.

– Гоша, ты где? Приглашаю тебя на чаепитие, – прозвучал чей-то голос.

В данный момент Гоша был на краснодарском вокзале. И его били. Чай был бы кстати.

В привокзальный полицейский участок сегодня поступила жалоба о краже у прибывшего пассажира поезда «Москва – Новороссийск» двух чемоданов. Пострадавший указал в заявлении, что в тот момент, когда он покупал сигареты в ларьке на перроне вокзала, поблизости ошивался бородатый нищий с миской для подаяния. То ли цыган в серьгах, то ли кришнаит без определённого места жительства. Очень подозрительный. Он-то, небось, и стянул его имущество.

Скорее всего, рассудили в участке, «подвертел углы», то бишь – украл чемоданы, известный байданщик, ранее сидевший Василий-Цепной. Он частенько с мечтательным видом ошивается здесь на «бровчике», то бишь – на вокзальном перроне. Но полицейским было недосуг разбираться. Где он сейчас, Цепной, ищи-свищи его! Небось, и от «углов» давно избавился, где-то «заханырив хабар». А Гоша вот он и – при серьгах, как показал терпило–потерпевший в «заяве». Хотя и без «углов». Но это уже не имеет значения.

– Гад кришнаитский, ты чемоданы «сбанчил»? Куда заханырил? – орал Костяныч, метеля его ногами. – Где твой подельник? Куда «углы» дел? Говори! – Бил жестоко.

Полицейский Костяныч не считал бомжей за людей:

«Хуже насекомых, мля! Для чего на свете живут? Только атмосферу портят. Никакой пользы от них человечеству, одни проблемы».

И всячески помогал избавить мир от ненужного балласта, считая себя санитаром этого леса – привокзальной территории.

На Гоше Костяныч срывал зло на весь этот сброд, портящий ему статистику правонарушений. Ведь сегодня последний день месяца, значит отчёт из-за этих чемоданов испорчен. А это премия.

«Что-то он сегодня слишком раздухарился, – недоумевал напарник Костяныча, получивший от вокзальной братвы кличку Хрюша – за уютную полноту и относительное добродушие. Он отлично знал – впрочем, как и сам Костяныч – что безобидный Гоша не причём. Не «банчил» он и «на атасе» не стоял – не по нему, полусумасшедшему мечтателю о заморском кришне, эта бодяга с чемоданами. – Не ровен час, «ласты склеит». Жалко. Человек, всё же, не собака. Хотя и собаку жалко», – думал Хрюша, чисто для протокола, махая над Гошей дубинкой.

И тут произошло нечто странное: дубинка Хрюши прошла сквозь то место, куда он ударил. И где только что была многострадальная спина Гоши. Они с Костянычем, пыхтя, замерли возле… пустого места.

«Как свят дух испарился, – удивился Хрюша. – И мне, что ль, в кришнаиты податься? Как он исчез из-под рук или, скорее – ног Костяныча? От него ведь фиг сбежишь».

– Чо за фигня?! – зло вскричал Костяныч, оглядываясь. – Куда делась эта мразь?!

– Растаял, кришна! Во, чудеса! – удивлённо отозвался его напарник.

– Он чо, сахар? А я – кипяток? Ты его упустил?

– Я? Ни боже мой! Да ты не боись, найдём! Куда он денется с подводной лодки? На вот, надень! – сказал Хрюша, поднимая фуражку Костяныча и протягивая ему.

– Мля! – вскричал Костяныч, отталкивая его руку. – Найду – убью!

И, выскочив из участка, ринулся на поиски исчезнувшего подозреваемого, расталкивая возмущённых пассажиров. Хрюша с фуражкой в руках побежал вслед.

Но Гоша был уже очень далеко.

***

– Да пребудет с тобой свет! – поприветствовал Юрий Гошу, входящего в лесную избушку, где они с ним беседовали этой весной. – Ты сюда с боями пробивался, – кивнул он на следы побоев и порванную одежду Гоши.

– Да пребудет с тобой любовь! Я не участвую в битвах майи, – ответил тот, усаживаясь на топчан. – Но ты отвлёк меня от постижения самадхи. Что случи… Хотя я и так знаю – опять проблема выхода из пифоса?

– Типа того. Прости, что прервал твою учёбу, – улыбнулся Юрий, поворошив в печи горящие угли и подкидывая дров. На плите посвистывал закипающий чайник.– Но мне казалось, что ты уже и так академик.

– Ты всё ещё любишь развешивать ярлыки? – усмехнулся Гоша. – Что значит это звание вне майи?

– Тогда зачем это? – указал Юрий на его синяки и сел за деревянный самодельный стол. – Ведь ты бы мог… сменить картинку майи.