Диана Дуэйн - Человек-Паук. Веном-фактор

– Смотрю, на этот раз ты застряла тут с ребенком, – заметил он.

– Рон глубоко погрузился в свой «работаю-за-компом» режим. Малышка может упасть замертво перед самым его носом, а он даже не заметит. Поскольку я тут полирую диссертацию, я подумала, что пару недель смогу брать ее с собой. Ты же знаешь, мы не можем позволить себе сиделку на наши стипендии. Как там ЭмДжей? Чем занята в эти дни?

– Прекрасно. Ходит на прослушивания.

– Что привело тебя сюда? – поинтересовалась Дон. – Не думала увидеть тебя здесь до осени.

– Ну, я должен встретиться со своим научным руководителем, но что-то он запаздывает.

Дон рассмеялась.

– Нашел чем удивить.

Питер прошелся по комнате. Куча большого, громоздкого, дорогого и с трудом перемещаемого оборудования. Одна большая установка сбоку, герметизированный рабочий бокс с тремя наборами перчаток для работы с чувствительным материалом через защитную оболочку из стекла в свинцовой оправе и бетона. Рядом – большой свинцовый сейф для хранения радиоактивных материалов, а по соседству с ним – еще один, поменьше. Тут и там разбросано светочувствительное оборудование, а в самом дальнем углу, примерно в шести метрах, то, что больше всего его интересовало (и с чем сейчас работала Дон) – аппарат для создания корпусов и упаковки. В конце концов, нельзя носить радиоактивные материалы в коробке для завтрака, нужно собрать контейнер согласно всем требованиям для исследуемого образца – он должен справиться с конкретным уровнем радиации и соответствовать целям его применения. Это было нечто среднее между герметичным боксом и механической мастерской, и очень компактное – меньше половины квадратного метра площадью. Питеру пришло в голову: если Хобгоблин собирается здесь что-то украсть, то вполне возможно именно этот аппарат. Его будет нелегко сдвинуть с места, но все-таки возможно.

В данный момент Дон внутри аппарата наносила последние штрихи на небольшую коробку со свинцовой подкладкой.

– Для суши, верно? – поинтересовался Питер, заглядывая через ее плечо.

– Дурачок, – ласково ответила Доун, – развлеки лучше спиногрыза, пока я тут работаю.

– Привет-привет, красавица, – произнес Питер, усаживаясь рядом с ребенком, – как делишки?

Малышка вытащила жевательную игрушку изо рта, одарила ее задумчивым взглядом и предложила Питеру.

– Нет, спасибо, – ответил он, – я пытаюсь завязать.

Он позволил малышке схватить его палец и немного потрясти. Она загугукала.

Питер снова повернулся к Дон.

– Как успехи с диссертацией, к слову? Если я не ошибаюсь, она была как-то связана с трансурановыми сверхпроводниками, не так ли?

Встав, он достал из кармана один из паучьих маячков и незаметно прикрепил его к нижней части аппарата.

– Ага, – ответила Дон не поднимая взгляда, всецело поглощенная делом, – в большинстве работ говорится, что соединение с лантанидом оказалось не очень продуктивным… Поэтому я решила попробовать некоторые из высших трансурановых соединений и посмотреть, не даст ли их слияние с одним из высокотемпературных сверхпроводников каких-либо результатов.

– И с каким из них ты играешься? – Не переставая говорить, Питер отошел от бокса и направился к сейфам.

– В основном с америцием.

Питер улыбнулся.

– А почему бы тебе просто не попробовать носить воду в решете? Насколько я помню, у этой штуки период полураспада меньше, чем продолжительность концентрации внимания твоего ребенка.

Дон хмыкнула.

– И это проблема. Когда период полураспада длится десять часов, ты вполне можешь успеть изобрести революционный сверхпроводниковый сплав, но если уйдешь на обед не в то время, то все пропустишь, а результаты практически невозможно повторить. Что ж, если это не сработает… – Питер заметил улыбку девушки. – …я попробую что-нибудь попроще, например низкотемпературный ядерный синтез.

Паркер усмехнулся.

– Понимаю, к чему ты клонишь. Что ж, надеюсь, это сработает, – сказал он, – тебе все же надо защитить диссертацию до того, как дочка сюда поступит, а не то люди начнут задавать вопросы. Что нового слышно?

– Ничего такого не знаю, – рассеянно ответила Дон, – они вынесли практически все за исключением материала, нужного мне для проекта.

– Вижу, – произнес Питер.

Его взгляд упал на несколько маленьких свинцовых контейнеров, промаркированных как «тетрафторид америция». Их оказалось довольно много, так что едва ли Дон заметит пропажу одного, и каждый контейнер был достаточно мал, чтобы привлечь внимание любого существа, любящего радиацию. Пытаясь подавить чувство вины, Питер взял один контейнер и, незаметно для Дон, спрятал его в карман.

Затем он наклонился и поставил еще два маячка на полку с контейнерами и на дно большого сейфа.

– Слушай, Дон, может, поужинаем как-нибудь все вчетвером?

– Ох, Пит, ты знаешь, каково это, – пробормотала та, по-прежнему не отвлекаясь от работы, – каких трудов мне стоит оторвать Рона от его компьютеров… или малютки-дочери. – Она улыбнулась. – Может, тебе стоит пригласить на ужин ее?

– Лучше не надо, – ответил Питер, выпрямляясь, – ЭмДжей меня со свету сживет, если узнает, что я заинтересовался женщинами помоложе. Слушай, если не получится раньше, увидимся осенью, когда начнутся занятия, лады? – Он помахал ребенку. – Пока, красотка.

– Агук, – ответила та, пока Питер закрывал за собой дверь.

Спустя некоторое время он переоделся в паучий костюм и забрался в вентиляционную систему научного комплекса. Пока Паучок незаметно передвигался от одного места к другому, проверяя, остались ли все воздуховоды на тех местах, где он их запомнил, ему хватало времени подумать о самых разных вещах. О том, что уже очень давно стоит позвонить тете Мэй, что он снова забыл купить стиральный порошок и о куче других вещей. Но ни одна из них не могла отвлечь его от маленького свинцового контейнера, прикрепленного паутиной к его поясу. Кожа под ним зудела.

Он, разумеется, знал: содержимое контейнера не могло быть в ответе за этот зуд. Он прочный, целый, а радиоактивность его содержимого – довольно низкая. И все же Питеру казалось, будто у него там все чешется.

Очень медленно день превратился в вечер. Аудитории начали пустеть и запираться на ключ, огни принялись гаснуть, а люди – выбираться на ужин. Подумав, что вид снаружи, пожалуй, полезнее вида изнутри, Человек-Паук, выбрался из вентиляционной системы и вернулся в главное здание, в крошечный чуланчик, откуда открывался вид на научный комплекс. Если поднять створку его грязного окна до самого верха, то он как раз сможет протиснуться внутрь. Внутри его нельзя заметить. И он ждал там, пока тени росли и сгущались в сумерки…