Наталия Осояну - Дети Великого Шторма

– Трактирщик! – После семидневного молчания его голос звучал немногим лучше вороньего карканья. – Я пришел за тем, что мне причитается!

– Явился… – хмуро пробормотал толстяк в грязном фартуке. В заполненном наполовину зале было сумрачно и душно, между столами бродила понурая собака. Ее то и дело пинал кто-нибудь из посетителей, но псина упорно выискивала кости и прочие объедки.

Трактирщик вполголоса приказал служанке принести еды «дорогому гостю», а сам принялся вытирать стойку, не переставая при этом бубнить:

– Корми его, дармоеда… Сколько можно? Чтоб тебя кракены съели…

– Я в море не выхожу, а по суше кракены, слава Заступнице, не передвигаются пока что, – весело отозвался Эрдан, чей слух нисколько не ухудшился с возрастом. – Хватит киснуть! Согласно указу его величества, ты обязан кормить и поить меня, как и любого другого корабела, каждый день. Скажи спасибо, что я не так уж и прожорлив и захожу сюда всего-то раз в месяц!

– Но мой трактир не один в порту! – огрызнулся хозяин. – Что ж ты повадился ко мне, будто здесь медом намазано? И вообще… это что еще за тип?

– Он со мной, – равнодушно бросил Эрдан.

Служанка принесла похлебку, выглядевшую весьма неаппетитно, но корабел вдруг ощутил такой голод, что вид странного варева нисколько его не смутил.

– Его тоже кормить надо? – подозрительно спросил трактирщик, и Эрдан замотал головой:

– Ни в коем случае! Если, конечно, он не заплатит за себя сам.

Хозяин успокоился.

Морячок окинул долгим взглядом грязный зал, физиономии посетителей и трактирщика. Корабел в это время принялся за еду, поэтому наблюдал за ученичком лишь краем глаза. Он ожидал, что парнишка повернется и уйдет. Или голод возьмет верх?

– Эй, ты! – окликнул его кто-то. – Что, решил заделаться лучшим навигатором во всей Империи? – и говоривший расхохотался.

Парень обернулся, но ничего не сказал. «Меня это не касается, – подумал Эрдан, продолжая уплетать за обе щеки. – Пусть хоть подерутся».

– А что, разве это такое странное желание? – невыразительным голосом спросил морячок. – Всякая птица хочет летать выше, а рыба – плавать глубже.

В ответ раздался взрыв смеха.

– Видишь, что бывает с лучшими из лучших? Нравится? Вали отсюда, пока не поздно!

Эрдан подавился и закашлялся, а когда приступ прошел, увидел стоящего рядом ученика и замер. Выражение лица у парня было такое странное, что корабел внутренне приготовился получить по шее, как случалось раньше не раз. Но вместо этого морячок тяжело вздохнул и… сел на пол.

«Что ты делаешь?!» – хотел закричать Эрдан, но лишился дара речи. Его безупречный слух внезапно отказал, и вместо гогота матросов мастер-корабел услышал голос собственного учителя, много лет назад отправившегося считать острова: «Если я забуду пригласить тебя к столу, ты не возьмешь в рот ни крошки. Если я скажу: „Лети!“ – ты отрастишь крылья. Если я буду тонуть, но не попрошу о помощи, ты не двинешься с места…» Ученик сидел на грязном полу; собака подошла к нему и положила рядом обглоданную кость. Эрдан вдруг почувствовал во рту ужасный привкус.

Стоявшее перед ним варево воняло тухлятиной.

– Трактирщик! – крикнул он. – Принеси мне вина…

Сколько он в тот вечер выпил и как вышел из трактира, Эрдан запомнил смутно. Кажется, кто-то из матросов все-таки полез в драку, но ученик врезал ему с такой силой, что второго удара не понадобилось. Больше желающих не нашлось… Хотя, может, это лишь приснилось корабелу. Откуда такая сила у человека, голодавшего семь дней?

На свежем воздухе его желудок взбунтовался и изверг наружу все, что Эрдан съел и выпил за вечер. В голове немного прояснилось, и корабел, шатаясь, побрел домой.

Ученик шел следом.

Когда они вышли из города, Эрдан остановился. Ночь была безлунная, и на темном небе четко вырисовывались созвездия: Великое ожерелье, Гончие Эльги, Перо Феникса. Когда-то он рассказывал молодым навигаторам, что на протяжении пятивековой Эпохи молчания курс приходилось прокладывать по звездам. Когда-то он был счастлив, думая, что совершает благое дело…

– Я хочу умереть, – громко сказал корабел, не оборачиваясь. – Чего ты ко мне привязался? Перед тобой всего лишь старая безумная развалина, которой немного осталось. Брось меня и разыщи другого мастера. Уходи.

– Нет, – послышалось из темноты. – Я буду твоим учеником – или ничьим.

– Ну и будь ничьим, – великодушно согласился Эрдан. – Чтобы управлять фрегатом, вовсе не обязательно учиться – достаточно простой интуиции. Уходи, пожалуйста!

– Нет! – упрямо повторил парень. – Я не оставлю тебя!

– Ну что ты заладил одно и то же… – Эрдан сокрушенно вздохнул. – Вот навязался на мою голову… Иди прочь, в третий раз говорю!

Моряк ничего не ответил, и корабел двинулся дальше. В полном молчании они преодолели оставшийся путь до дома, но потом Эрдан свернул к обрыву и там уселся, скрестив ноги. Парень сделал то же самое. В темноте дышал ночной прибой, а бывшему мастеру-корабелу казалось, что его сердце пронзено насквозь острым кинжалом, но почему-то продолжает биться. Над пожухлой травой стелился туман, в котором он ясно видел призраков из своего прошлого – их становилось все больше и больше.

Из-за скалы появился фрегат: он светился мерцающим бледно-зеленым светом, на мачтах сияли огни.

Эрдан не сразу понял, что это не призрак.

– Прикажи ей уйти, – сказал он, не оборачиваясь. – Здесь дно усеяно рифами. Корпус молодого фрегата с его неокрепшей броней они порвут быстрее, чем ты ахнуть успеешь.

Послышался тяжелый вздох.

– Я не могу… – слабым голосом проговорил ученик. – ~Она~… чувствует, что мне нехорошо, и хочет помочь. Мы слишком много времени провели вдали друг от друга…

– Это не шутки! – Эрдан вскочил, но молодой моряк остался сидеть, опустив голову. – Прикажи ей уйти сейчас же!

С парнем происходило что-то странное: продержавшись столько дней, он вдруг как-то сразу утратил силы. Даже в темноте было видно, что его загорелое лицо сделалось совсем белым. Фрегат протяжно закричал и направился к берегу. Эрдан готов был завыть от бессилия – он просто хотел, чтобы его оставили в покое, но вовсе не такой ценой. Корабел обернулся к ученику, и тот с трудом поднялся.

Как раз в это время корабль напоролся на скалу.

Бухту огласил жалобный крик, паруса на средней мачте резко сложились, оборвав плохо закрепленные тросы, а навигатор рухнул на колени, сраженный страшной болью.

– Ненормальный! – заорал Эрдан. – Разве можно так привязываться к кораблю?

Он протянул руку и схватил ученика за плечо, заставил подняться, развернул лицом к морю, где его фрегат уже готовился вновь штурмовать скалы. Трепещущая золотая нить, связывающая этих двоих, теперь была отчетливо видна – до чего же толстой она оказалась! Не нить, а настоящая веревка. Времени на размышления не осталось вовсе, и потому корабел потянулся к фрегату сквозь сознание его капитана.