Роман Суржиков - Лишь одна Звезда. Том I

– Убийство, говоришь?

– Позапрошлой ночью.

– Кто убит?

– Не знаю. Рыжий должен выяснить.

– А мотив?

– Пока неизвестен…

Марк изобразил неосведомленность. Капитан Бэкфилд, как мог, скрыл интерес:

– Ладно, Ворон, это твое дело. Меня не касается.

Он ушел. Марк не сомневался, что уже завтра все гвардейцы роты Бэкфилда, не занятые в дворцовых караулах, будут рыскать коридорами типографии. Собственно, к этому результату Марк и стремился. Две выгоды: во-первых, если служащие типографии действительно повадились продавать сведения, то каменные рожи гвардейцев отобьют у них такое желание; во-вторых, пусть лучше Бэкфилд следит за типографией, чем за Вороном Короны и его агентурой.

Проводив гвардейца, Марк вернулся к пирогу и записям. Он успел проглотить два куска и пробежать глазами полстраницы (герцог Фарвей прогнал секретаря… леди Катрин Катрин гуляла в саду вместе с…), когда его вновь отвлекли. Перед Марком возникли два старших дознавателя по делу герцога Альмера и принялись пересказывать то, что Ворон уже слышал в допросных камерах. Одни узники признались в соучастии, другие выдали третьих, четвертые сообщили массу сведений, порочащих герцога и его дочь… Марк вновь ощутил скуку и целиком отдался поглощению пищи. Однако встрепенулся, услышав число:

– Шестьдесят пять человек?.. Что, правда?

– Верно, чиф. Кроме явных слуг и охранников герцога Альмера, схвачено уже шестьдесят пять его тайных агентов. И это еще не все. Надо полагать, человек двадцать осталось. Желаете увидеть список?

Марк пожелал. Пробежал глазами листы. Подумать только: какая многочисленная, ладно сплетенная сеть! Он ощутил уважение к мятежному герцогу. Шпионы Айдена в итоге сделали свое дело: кто-то из них вовремя предупредил хозяина об опасности, и тот успел бежать из Фаунтерры. Не будь шпионов, Айден Альмера и его великолепная дочь уже озаряли бы своим блеском пыточные камеры.

Марк вернул список дознавателям:

– Значит, так, парни. Есть задание на ночь. Перечитайте все материалы, собранные против этих шестидесяти пяти. Отберите всех, против кого улики недостаточно сильны. Используйте для оправдания любую зацепку: несвязный донос, неочевидные улики, нет конкретной сути преступления – что угодно. К утру всех, кого можно хоть как-то оправдать, – на свободу. А их список – мне.

– На свободу, чиф?..

– Конечно! Готовая сеть из полусотни человек, которые станут бесплатно шпионить хоть за родной матерью, лишь бы я не отдал их под суд! Разве не расточительство – гноить их в темнице?

– Понимаем, чиф.

– И чтобы ни в одной следственной бумажке не осталось ни слова об этих людях, ясно? Должен существовать лишь один список – тот, что утром окажется в моем столе.

– Так точно.

– Вы свободны, парни.

Он опустил глаза в сводку. Там было нечто… промелькнуло необычное, занятное. Крупица смысла. Из архива пропала бумага…

– Д…доброго вечера, сударь, – с легким заиканием сказал следующий посетитель.

Итан Гледис Норма, сутулый бледный дворянчик, пятый секретарь его величества – один из полезнейших агентов протекции. Его ценность – не в гибком уме, не в богатом запасе знаний или завидной исполнительности, хотя всем этим Итан наделен с лихвой. Подлинное преимущество заики – его пушистая, зефирная безобидность. Даже среди мальчиков-семинаристов едва ли сыщешь настолько неопасное создание. В силу этого качества никто из вельмож не принимает Итана всерьез. Однако, будучи дворянином и имперским секретарем, он вхож в их круг, может говорить с кем угодно и о чем угодно, не вызывая никаких подозрений. Леди Сибил Нортвуд и ее умница-дочь – далеко не единственные, кого обманула беззубая внешность Итана.

– В…вы вызывали меня, сударь.

– Ага.

– Жду в…ваших распоряжений.

Марк отмахнулся.

– Я не за этим… Это ты хотел со мной поговорить. Парни докладывали, что ты уже два дня рыщешь по моему следу, как голодный волк. Ну вот, теперь мои уши в твоем распоряжении.

– Ммм… сударь, я излагал письменно…

– Ага, ты передал мне три бумаженции, которые я сжег. Никогда не пиши такой ерунды. Это – готовая улика против тебя. Если есть желание городить чушь – городи вслух, не на бумаге.

– Сударь, так вы читали?..

– Читал, читал. У меня, знаешь ли, возник логичный вопрос: зачем?

– П…простите, сударь?

– Ну, зачем ты это написал, а? Какую цель преследуешь?

Итан глубоко вдохнул:

– Леди Глория Нортвуд в беде. Мы должны помочь ей.

– Повтори-ка еще раз.

– Мы должны спасти леди Глорию Нортвуд.

Марк отложил вилку, промокнул салфеткой губы, почесал подбородок. Внимательно поглядел в лицо секретарю: пушок на щеках, хмурые складки на переносице.

– То есть, ты с полной серьезностью?

– Да, сударь.

– Спасти леди Глорию от… ее собственной матери, верно? Каковой матерью является графиня Сибил Нортвуд – хозяйка половины Севера?

– Д…да сударь. В…видите ли, с леди Глорией приключилось нечто очень скверное. Когда вы навещали ее, она б…была тяжело больна, вы сами так сказали. Но на следующий день – внезапно, срочно, ни с кем не прощаясь! – леди Глория отправилась в монастырь, где останется, видимо, до конца своих дней. Перед этим она отправила лишь короткую записку леди Ребекке Литленд…

– А ты хотел, чтобы тебе? – усмехнулся Марк. – Причем длинную и про любовь, а на обороте – алое сердечко?

Итан промямлил:

– Я н…не о том, сударь.

– Чиф.

– Да, чиф. Эта записка – очень странная, как и все обстоятельства. Леди Глория никогда не была особо н…набожна, но вдруг исчезает в монастыре. Накануне в…вы сами видели и леди Глорию, и ее мать, но никто из них н…ни словом не обмолвился о намерении… В день, когда леди Глория и…исчезла, у них в гостях б…был приарх Галлард Альмера. Ч…что он там делал? Связан ли к…как-то с решением?..

Все это Марк слышал уже не раз: сперва от своей агентуры, затем – читал в записках самого же Итана. Однако он дал секретарю возможность выговориться.

– П…потом, прощальная записка, которую отправила леди Глория. Она скупа, безэмоциональна, холодна. Ни капли иронии, х…хотя вы же прекрасно знаете: у миледи отличное чувство юмора! Почерк леди Глории, но писала будто не она, а кто-то другой.

– Откуда знаешь?

– Леди Ребекка показала мне письмо…

– То есть, ты допрашивал Ребекку Литленд? Стало быть, Литленды знают, что ты копаешь под Нортвудов?

– С…сударь, я с…смотрю на это с другой точки зрения…

– Я прекрасно знаю, с какой. Юная леди страдает от самодурства матери. Томится, бедняжка, в монастыре, вдали от жизни, а ты – герой-избавитель – спасешь ее. После чего прелестная леди, конечно, бросится тебе на шею и воспылает страстью. Верно излагаю?