Кэтрин Корр - Корона когтей

– Конечно, можно было ожидать такого поспешного и несвоевременного поступка от покойного короля, вашего отца. Но, несмотря на молодость, Ваше Величество часто проявляли мудрость, которой, к сожалению, недоставало королю Албарику.

Я жду, что Арон взорвется от гнева. Или принизит Патруса до размеров одного из его кислотных комментариев. Но вместо этого он открывает рот, снова закрывает, меняется в лице и, наконец, смотрит на меня.

– Возможно, лучше быть осторожными, моя королева. Чтобы скрыть наши приготовления как можно дольше, пока мы не соберем больше улик. Давайте договоримся пока отложить сбор армии.

Неужели Арон не понимает, что Патрус манипулирует им?

Патрус кашляет, прикрывая рот рукой, но я уверена, что за этой рукой прячется ухмылка. Мне хочется закричать на него, приказать выйти из комнаты. И, возможно, мне следует. Возможно, мне следует бросить вызов своим советникам и приказать собрать армию, несмотря на их возражения.

Но мой дядя Албарик провел достаточно времени, крича на людей. В итоге он все равно оказался мертв.

– Господин Пианет, – ровность моего голоса удивляет даже меня, – пожалуйста, напишите принцу Эорману Фрайанландскому и пригласите его к нам. – Я бросаю взгляд на Арона, провоцируя его вмешаться.

Глаза Пианета расширяются, но он кивает.

– Я позабочусь об этом, Ваше Величество. Вы собираетесь заключить союз с Фрайанландией, чтобы вторгнуться в Селонию?

– Нет. Я хочу сделать то, что сказала в Скайне. Мы продолжим оказывать помощь селонийской знати, как и сейчас, но на этом все, – я оглядываю круг советников. – Я бы попыталась заключить мирный договор между знатью Селонии и ее бескрылыми, но у них нет причин нас слушать. Возможно, если бы мы провели некоторые реформы, предложенные королем и мной в отношении бескрылых в Солануме, мы могли бы говорить с ними обоснованно. Но, как бы то ни было…

Лорду Корваксу и другим членам Собрания, по крайней мере, хватило порядочности смутиться.

– На сегодня достаточно.

Отпущенные стражники и советники гуськом выходят из комнаты. Я замечаю, что по другую сторону двери маячит Валентин. Вероятно, в ожидании Арона. Прежде чем я успеваю уйти, Арон хватает меня за руку.

– Адерин…

– Ты должен был поддержать меня, супруг, – я выдергиваю пальцы из его хватки. – Валентин говорил, что любит строить. Возможно, он сумеет построить тебе хребет, – я выхожу из зала совета, не дожидаясь его реакции.

Простуда Летии не проходит. Следующие несколько дней она оказывается прикована к постели, за ней присматривает одна из горничных, а мы с Фрис, как можем, обходимся без нее. Я снова пишу Ланселину в Мерл, прося его укрепить оборону замка, и приказываю лорду Пианету поручить клеркам изучить законы; древние законы Соланума достаточно расстроили мои планы, но я надеюсь, что где-то мы найдем лазейку, которая позволит монархам в обход Скайна мобилизовать конгрегации. Я также прошу его поручить одному из своих джентльменов расследовать дело Патруса из Бритиса. Я на своем опыте убедилась, какой Патрус двуличный ублюдок, как он стремится любыми средствами добиться власти. Он пытался похитить меня, чтобы заставить выйти за него замуж, и ходят настойчивые слухи, что он убил других своих жен. Я уверена, он действует против нашей монархии, мне просто нужны доказательства.

Зима все еще держит королевство в своих тисках, но, по крайней мере, снега больше нет. Ночью много звезд, и стоит мороз, дни ясные и чистые, но воздух так холоден, что царапает горло. Солнечный свет не улучшает моего настроения. Я не могу трансформироваться из-за поврежденной руки, а езда в одиночку – я не разговариваю с Ароном – не особенно приятна. Как-то раз я иду в тренировочный зал, но ухожу, когда вижу там Арона, фехтующего и смеющегося вместе с Валентином. Вместо этого я направляюсь в обнесенные стеной сады Цитадели. По дороге я размышляю о Таллис и словах Худа, пока она почти не мерещится мне за голыми деревьями. Но это Верон. Он присел на краешек клумбы, разглядывая тонкие серебристые листья цветка фростфизера. Я быстро сворачиваю на другую дорожку.

Но, думаю, он меня увидел; вскоре он окликает меня.

– Ваше Величество…

– Милорд Верон, – я жду, пока он догонит меня, и два темных стражника, которые следуют за мной, отступают чуть дальше. – Я не хотела вас прерывать.

– Вы этого не сделали. И мне будет приятна ваша компания. Мои мысли… – он пожимает плечами. – Они не очень хорошие компаньоны.

Некоторое время мы бродим по саду. Он спрашивает у меня названия различных растений, и я отвечаю то, что знаю. В конце концов, я чувствую себя обязанной пригласить его сопроводить меня в королевские покои, чтобы немного подкрепиться. Слуги приносят пирожные и горячие напитки; как только они уходят, я возвращаюсь к теме, которую мы обсуждали за обедом у Арона.

– Итак, милорд, теперь, когда вы пробыли в Солануме немного дольше, вы все еще находите, что он очень сильно отличается от Селонии?

– Возможно, это все не так странно, как я думал. Я привыкаю к вашим обычаям, и ваша еда больше не вызывает у меня… – он прижимает руку к животу.

– Боль в животе? Спазмы?

– Да, их, – он впервые смеется, и я замечаю, как на его щеках появляются ямочки. – И я вижу, что вы, соланумцы, не так уж сильно отличаетесь от нас.

– Но вы, конечно, встречались раньше с дворянами из Соланума? – я вспоминаю Зигфрида и его путешествия. – Вы никогда не бывали здесь, когда были моложе?

– Ну, я, кажется, однажды встречался с соланумским послом, – он делает паузу и наливает себе еще одну чашку шоколада. – Я думал о том, что вы сказали, – об улучшении положения. Ваша мать была защитницей, не так ли? И пыталась многое улучшить, судя по тому, что мне рассказывали.

Смена темы сбивает меня с толку, но его интерес меня радует. Я начинаю описывать некоторые улучшения, которые моя мать сделала в Атратисе. Школы и больницы для бескрылых. Благотворительная помощь тем, у кого трудные времена. Местные законы защищают тех, кто работает в нашей растущей оловянной промышленности. Он слушает, и я описываю все больше изменений, которые Арон и я хотим ввести по всему королевству.

Я замолкаю, когда понимаю, что вот-вот расскажу о бескрылом Собрании, плане, о котором никто, кроме Арона, еще не знает. Верон предлагает мне продолжить, но я отрицательно качаю головой.

– Нет, я уверена, что наскучила вам, – селонийский аристократ кажется надежным, но я уже совершала ошибку, доверяя людям, которые этого не заслуживали. – Прошу простить меня.

– Мне нечего прощать. Вы любите свое королевство и особенно свой Атратис. Ваш энтузиазм… – он разводит руками, словно подыскивая нужное слово, – очарователен. – Он наклоняет голову. – Я уважаю вас за это, – улыбка исчезает из его глаз. – Я люблю Селонию точно так же. Нет ничего, чего бы я ни сделал ради своей страны. Надеюсь, вы понимаете.