Артур Фо - Равновесие. Люди Поднебесья

Ненадолго зависнув над парком, облако как-то странно со скрипом вытянулось и переломилось, в результате чего Виктор чудесным образом оказался на самой верхушке облака. Закрывающая обзор стена белой пушистой паутины исчезла, и перед ним появился потрясающий вид на парк и на сам городок со своими смешными цветными домиками, похожими на игрушечные детские кубики.

Взглянув прямо перед собой, Виктор обнаружил точно такое же кресло, как то, на котором сидел он сам. Кресло располагалось к нему спинкой, и он не мог разглядеть того, кто скрывается за ней. «Ага, так вот кто со мной разговаривает, – подумал Виктор. – А то облако, облако… Раз есть кресло, значит, кто-то в нем сидит».

Изо всех сил вцепившись в гладкие скользкие поручни, он с трудом приподнялся и заглянул за стоящее впереди кресло. Оно было совершенно пустым.

«Непонятно, – размышлял Виктор, – зачем, спрашивается, здесь стоит это кресло, если в нем никто не сидит?! И почему оно впереди? Если уж это “любезнейшее” облако решило меня прокатить, то почему не посадило вперед?! Навешать на меня свои кольца так, что и пошевелиться тяжело, оно не забыло, усадило на пассажирское сиденье, а не за руль!» – обиделся Виктор на облако. Он снова вывернулся из объятий «ремней безопасности», как он про себя называл тугие плотные белые кольца, растущие прямо из кресла, и глянул на переднее сиденье. Ничего не изменилось – оно по-прежнему было пустым.

Пока Виктор пытался разгадать, кто же все-таки с ним разговаривает, облако было уже далеко от полянки, на которой они познакомились. Они уже давно покинули пределы города, и Виктор пожалел, что не успел хорошенько рассмотреть его сверху. Облако набрало довольно приличную скорость и стремительно неслось к горизонту.

Виктор перегнулся через край и посмотрел вниз. Безграничные золотые поля сменялись городами, пыхтящими трубами заводов и фабрик, а они, в свою очередь, дремучими темно-зелеными лесами. Этот волшебный вид привел Виктора в неописуемый восторг, изо всех сил вцепившись в облако, он не мог оторвать глаз от мелькавших пейзажей. Восторженно вглядываясь в проплывающие под облаком картины, он старался рассмотреть все до мельчайших подробностей. Глаза постоянно слезились от ветра, но он не обращал на это ни малейшего внимания и, периодически смахивая слезы ладонью, продолжал жадно вглядываться вниз.

Впереди показалось небольшое синее пятнышко. Оно стало расти и приближаться, пока не заполнило собой все вокруг. Как будто два неба слились друг с другом на горизонте: одно настоящее, нежно-голубое, без единого пятнышка, а другое волшебное, темно-синее, кое-где подернутое седыми завитками. Это был океан! Океан, просторы которого Виктор столько раз бороздил в своих мечтах! Океан, с которым он бесстрашно боролся, пробиваясь сквозь огромные, закрывающие небо волны на жалком малюсеньком суденышке, каждую секунду рискуя провалиться в бездну. Океан, который он видел первый раз в жизни, но любил с самого детства. Забыв о том, что он летит на разговаривающем облаке, о том, что он уже, наверное, довольно далеко от дома, проще говоря, забыв обо всем, Виктор, задыхаясь от восторга, чуть не выпрыгнул из облака! Каким наслаждением было бы сейчас окунуться с головой в эти прохладные ласковые волны, погрузиться на самое дно и рассмотреть всех его обитателей, потрепать какую-нибудь рыбешку за плавник, схватить за хвостик морского конька, покататься на спине гигантской черепахи. Переведя дух и оторвавшись от созерцания темно-синей бездны, разверзнувшейся под ним, Виктор вспомнил, что летит по небу на, мягко говоря, довольно странном говорящем летательном аппарате и не имеет ни малейшего представления, куда и зачем. На облаке за это время ничего не изменилось, оно по-прежнему неутомимо неслось к горизонту, и кресло, стоящее впереди, так и оставалось пустым.

– Простите, а куда мы летим? – смущенно поинтересовался Виктор.

В ответ облако хихикнуло. Решив не обращать внимания на издевательства, Виктор повторил вопрос. Ответ был тот же. Тогда Виктор попытался высвободиться из обручей, сжимавших его, не совсем понимая, что, собственно, будет делать дальше.

– Успокойся! Узнаешь, когда прилетим, – сказало облако.

– А это когда? – тут же поинтересовался Виктор.

– Скоро, – невозмутимо ответило облако.

«Ну, вот, очень красноречиво и доходчиво объяснило», – подумал Виктор и, решив не разговаривать больше с бесцеремонным облаком, продолжил смотреть вниз. Под ними по-прежнему синел океан, переливаясь от одного конца неба к другому, и казалось, что он никогда не кончится, что он будет вечно гнать своих одетых в синие камзолы и белые треуголки солдат на невидимую за горизонтом жестокую битву.

Наконец вдалеке появилась узкая кривая полоска земли и стала понемногу приближаться. Присмотревшись повнимательнее, Виктор понял, что это горы, и очень высокие. Их белоснежные вершины утопали в огромной сине-серой туче. Туча была настолько велика, что накрывала собой, как огромной пушистой шапкой, всю страну гор: от самых высоких, чуть ли не пронзающих ее насквозь, до небольших, едва касающихся своими острыми вершинами ее брюха. Прямо в сердце этой необъятной тучи зияло небольшое темное пятно, куда и устремилось облако, унося с собой ничего не понимающего Виктора.

Стены тоннеля, петляющего из стороны в сторону, были окутаны полупрозрачным искрящимся маревом. Облако стремительно неслось по нему, с легкостью преодолевая умопомрачительные виражи. Ощущения были похожи на те, которые испытываешь, катаясь на американских горках, только в тысячу раз страшнее. Нырнув в очередной крутой поворот, облако резко притормозило, и Виктор всем телом врезался в прижимавшие его плотные обручи. Замерев на несколько секунд, облако начало плавно, не торопясь, подниматься вверх. Подъем казался нескончаемым, Виктору так и хотелось высунуть ногу, чтобы, оттолкнувшись от склизких стен тоннеля, помочь утомленному облаку. Но он был надежно пристегнут к креслу, да и оттолкнуться от мутного слоящегося тумана вряд ли было возможно. Едва достигнув вершины подъема, облако на миг зависло на месте и со свистом сорвалось вниз. Его подбрасывало, переворачивало, крутило и вертело так, что перехватывало дыхание. Виктор зажмурился и изо всех сил вцепился в кресло.

«Когда же это прекратится?! – подумал он. – Или я буду вечно бултыхаться в этой склизкой серой туче?» Злосчастный тоннель решительно не хотел заканчиваться, он вился и петлял, то резко изгибаясь и падая вниз, то круто взмывая вверх. Руки, сжимавшие поручни, онемели и уже почти не слушались. Если бы не три молочных обруча, которыми облако крепко прижимало Виктора к креслу, он давно уже вылетел бы из него в склизкую серую хмарь. После очередного резкого поворота облако, внезапно затормозив, застыло на месте, точно столкнулось с непреодолимым препятствием.