Ксения Молчанова - Угасающий свет, сияющая тьма: Равновесие

Он покачал головой и решил с сегодняшнего дня ещё усиленнее заниматься практиками. Но если физические упражнения ему давались чуть ли не легче всех в его гарнизоне, магические сферы просто ускользали от него, как песок сквозь пальцы, сколько бы он не пытался их поймать. Каждый раз, глядя на потуги Лимина нащупать потоки внутренней энергии, Листар вздыхал и качал головой. Все жители Империи знали, что магические потоки старшего принца были заблокированы, потому наследником и объявили его младшего брата, и на троне теперь сидел его дядя, а не он сам. Хотя Лимин, будучи совершеннолетним, мог бы уже два года как занимать престол.

Если бы люди знали правду…

Но вот в такие моменты, как сейчас, Лимин и сам начинал сомневаться – возможно, переворот в Тёмной Империи случился действительно из-за того, что он ни на что не годен?

Лимин опустился на корточки, изучая одного из поверженных врагов. Это был достаточно молодой мужчина, вместо одежды – шкуры, как и у всех дикарей. Лицо покрывала боевая раскраска, но если её смыть, он ничем бы не отличался от жителей Империй. Что двигало дикарями, не понимали ни Демонические, ни Божественные Фракции. Жители Cветлой Империи презирали их так же, как и их соседи. Но дикарям было на это плевать – они жили по своим законам, не веря ни в Демонические знания, ни в Божественную силу. И по какой-то причине их сила была не меньше сил жителей Империй. Магистр Листар говорил, что если дикари оставят междоусобицы и вдруг нападут на одну из Империй, никому не поздоровится. Поэтому приграничные гарнизоны всегда должны быть начеку.

Лимин почти наверняка знал, что дикари без особого труда подключаются к магическим потокам мира, и сегодня во время боя лишь убедился в этом. Но как? Без Демонических практик? Или Божественного света? Хотелось бы ему получше изучить их верования.

Лимин закрыл глаза, провёл рукой над телом дикаря, пытаясь нащупать хоть какой-то магический поток. Ничего. Но что возьмёшь с трупа? Вот был бы дикарь жив… Лимин уже почти сдался, как вдруг перед его внутренним взором возник огромный сияющий силуэт. Не может быть. Лимин открыл глаза. Перед ним стоял Просветлённый.

Алиса вздрогнула и открыла глаза. Ещё несколько минут ей пришлось приходить в себя. Каждый раз после таких снов она не понимала, где находится, и только спустя какое-то время приходило осознание, что тот мир, который она только что видела, – всего лишь сон, игра её воображения. Воображение у неё всегда было что надо – по-крайней мере, в снах. В детстве она спрашивала у подруг, снятся ли им другие миры, но оказалось, что сны у каждого разные. И всё же она до сих пор не могла взять в толк, почему её сны такие логичные, да ещё и повторяются с завидной регулярностью.

Ей снился мир, полный магии и волшебства, ей снилось, что она принцесса, которой суждено управлять целой Империей. Ей снились незнакомые ей люди с незнакомыми именами. Проблема была именно в людях – если сам мир и его законы Алиса запомнила чуть ли не до малейших деталей, людей она не могла вспомнить, как ни пыталась – их имена и лица ускользали из сознания, как только она открывала глаза. Но ей хватало уже одного ощущения магии, текущей по её венам. Поэтому Алиса каждый раз закрывала глаза с чувством нетерпеливого ожидания.

Сны приходили не каждую ночь. Раз в месяц, может, в два.

– Лис, хорош дрыхнуть, сегодня важный день! – голос Тори доносился сверху.

Это было неудивительно – сёстры спали на двухъярусной кровати уже лет двенадцать.

Подумать только, как летит время. Алису Ленни и Энн удочерили, когда ей было пять лет. Тогда же она познакомилась с Тори – их второй приёмной дочерью. Тори было столько же, так что девочки договорились говорить всем, что они двойняшки. К сожалению, в какой-то момент их сверстники перестали им верить. Проблема была в том, что Тори удочерили, взяв ребёнка из приюта в Азии, а Алису – из детского дома в России. И внешность их, мягко говоря, различалась. Алиса была бледной, тонкокостной и высокой девушкой с золотистыми волосами и большими каре-зелёными глазами, а Тори – маленькой, темноглазой и скуластой, тем не менее пользующейся у противоположного пола гораздо большей популярностью, чем её сестра. Возможно, дело было в различии их характеров – Алиса была тихим и спокойным ребёнком, часто витала в облаках и предпочитала жить в собственном мире, тогда как Тори росла сорванцом, добавляющим их родителям дополнительной головной боли. То заставит соседских мальчишек прыгать с крыши с раскрытым папиным зонтом, то решит устроить ярмарку во дворе, пытаясь распродать работы мамы. В последнем деле, к слову, Алиса также принимала горячее участие – в ту пору ей очень хотелось, чтобы у неё была последняя версия плейстейшен, а Тори твёрдо обещала ей, что поможет с этим. В итоге пять картин Энн Уилкс, которые она и не собиралась продавать, были куплены её соседями по бросовым ценам.

Когда Ленни Уилкс пришёл с работы и обнаружил безобразие, устроенное дочерьми, возвращать картины было уже как-то неудобно. В итоге Энн пришлось переносить дату своей новой выставки, а девочкам был объявлен недельный режим домашнего ареста без права пользования компьютером.

Ленни Уилкс был преуспевающим адвокатом по семейным делам в Торонто, а его супруга – известной канадской художницей. Мама Энн была русской. Именно поэтому, когда семья решила удочерить второго ребёнка, они остановили свой выбор на России. Изначально Уилксы планировали усыновить младенца пары месяцев отроду, как было с Тори, но когда Энн увидела маленькую Алису, она не нашла в себе сил расстаться с ней. В итоге на семейном совете было решено, что иметь двух дочерей одного возраста – очень неплохой вариант, тем более что Тори пришла в восторг от идеи появления сестры-подружки.

Поначалу только Энн могла общаться с дочерью – Ленни и Тори не знали русского, поэтому вторая половина семьи начали учить новый язык, в то время как Алиса достаточно быстро усвоила английский. Ленни русский давался с большим трудом, зато Тори через какое-то время стала с лёгкостью понимать родной язык своей новой сестры, поэтому в доме были нередки случаи, когда сёстры в отсутствие мамы обсуждали свои планы на русском, сидя прямо перед папой и будучи уверенными, что он всё равно ничего не поймёт.

Когда Алисе было десять лет, бабушка Катя – мама Энн – которая обожала Алису, привела в гости свою новую подругу Ирину Ярославовну. В Торонто были достаточно сильные русская и украинская диаспоры. Новичков из стран СНГ в городе всегда приветствовали радушно, и отвечала за это как раз бабушка Алисы и Тори. Ирина Ярославовна приехала в Торонто по приглашению сына, до этого она жила в маленьком городке Мукачёво в Закарпатье, на границе с Европой. Позже Алиса узнала от бабушки, что в том краю живут очень набожные и суеверные люди, а у некоторых коренных жителей Закарпатья часто есть способности к предсказанию.