Дана Арнаутова - Хранитель равновесия. Проклятая невеста

– Пророчество звучит так. "В год Хвостатой звезды, следующий за годом Синего Дракона, во время правления хромого шаха, заплатившего левой ногой за славную победу, проснется Спящая в камне. И многие умрут в крови, огне и содроганиях земной тверди. Тьма рухнет на землю, подобно секире палача, мрак воцарится в сердцах людских, и закон обернется беззаконием. Но колесо Судьбы может повернуться иначе, если кровь ир-Дауда отведет беду. Троих должна собрать она под Хвостатой звездой у камня, чтобы расколоть его и навсегда преградить дорогу Спящей, имя же им Сила, Смерть и Любовь". Что-нибудь поняли, господин наиб?

– Не слишком… – Ансар ир-Дауд прикусил губу. – Разве что время… Сейчас как раз год Хвостатой Звезды, а он ведь повторяется невероятно редко. И прошлый принадлежал именно Синему Дракону?

– Хвостатая Звезда возвращается раз в двести сорок лет, – подтвердил Раэн. – А нынешний шах, да хранит его Свет, потерял ногу до колена в битве при Арусе, которую никто не назовет бесславной. В общем, чтобы сошлись все три условия, нужно несколько тысяч лет и невероятное стечение обстоятельств. Так что речь в пророчестве идет о нынешнем годе, это точно. Да и имя верховного предстоятеля! Кто мог знать его двести лет назад? А Ушадец любил такие шутки. После смерти вашего брата со всей его семьей осталось только три человека, в которых течет кровь ир-Дауда, вы и ваши племянники.

Наиб, хмурый, как снеговая туча в степи, кивнул. Раэн, помолчав несколько мгновений, продолжил медленно, словно ступая по натянутому канату:

– Мы с благодатнейшим Кадиром решили, что нет никакой нужды обнародовать это пророчество. А вот присмотреть за кровью ир-Дауда, способной отвести какую-то беду, очень даже стоит.

– Кто такая Спящая в камне?

– Хотелось бы знать, – пожал плечами Раэн. – Древняя богиня? Демон? Она может быть кем угодно. Благодатнейший велел перерыть всю храмовую библиотеку, но пока что там ничего похожего не нашли. Возможно, она известна под другим именем. А возможно, не известна вовсе. Ясно одно, потомку ир-Дауда нужно собрать троих, что должны будут со Спящей справиться. Но мы понятия не имеем, кто эти трое и где их искать.

– Смерть… Сила… Любовь, – медленно повторил наместник. – Это и все, что вам известно, почтенный?

– Все, к сожалению. Я не знаю, кто напал сегодня ночью и что ему было нужно. Может быть, смерть Надира. А может, нечто другое. Я даже не знал, кто будет целью, вы или Надир? И кто охотник. Но в любом случае теперь я собираюсь присмотреть за Надиром. Конечно, если вы не против.

– А если я буду против? – спокойно поинтересовался наиб.

– Тогда я постараюсь делать это так, чтобы вы не заметили, – невозмутимо отозвался Раэн. – Или не знали. Или вам не было до этого дела.

– Вы мне угрожаете, почтенный? – тихо поинтересовался наиб.

– Нет. Я предупреждаю. Ваш светлейший брат погиб от черной лихорадки, верно? И его жена с младшим сыном тоже. Странная лихорадка! Никто, кроме них, не заболел.

Раэн замолчал, обняв сплетенными пальцами колено. Сидеть на подоконнике было не так удобно, как на скамье, зато в спину приятно дул ночной ветерок, суша взмокшую от пота рубашку. И было хорошо видно обоих собеседников. Наиба, закаменевшего, словно статуя, только лихорадочно блестят глаза, да подергивается рассеченная когда-то бровь. И джандара, собравшегося, как перед прыжком.

– Начали, так говорите, – промолвил наконец ир-Дауд пугающе спокойным голосом.

– Не смотрите на меня волком, светлейший, – попросил Раэн, морщась от пойманной волны холодной ненависти пополам с болью и тоской. – Вы ни при чем, это ясно. Меня в Харузе тогда не было, да и не знал я, что придется лезть в это дело. Так что сказать точно ничего не могу. Но проверку в храме Света вы ведь прошли? Даже зелья истины не побоялись. Да, я узнавал. Потому что не верю в такую лихорадку, что убила троих высокорожденных из одной семьи, но даже слуг не тронула. И вы ведь не верите? Только что-то роду ир-Дауд не везет последние лет десять. Кто погибнет в бою, кто вот так вот, от лихорадки…

Раэн помолчал. За спиной, во дворе, перекликались, суетились, но все это доходило как-то глухо, будто сквозь толстый ковер. А в комнате висела тяжелая густая тишина, хоть ножом ее режь. Да, умеет наиб слушать. Но сейчас – рано! О многом рано. А вот о чем-то – в самый раз. И он продолжил:

– Тогда я подумал, что кто-то расчищает поле. Убирает ваших родичей по одному. Только непонятно, что ему нужно. Погибнет род ир-Дауд, некому будет остановить беду, какая в том выгода? Разве что кто-то останется. И вот тот, кто останется, и будет указанной в пророчестве кровью… И от его смерти или жизни будет зависеть все, чему дано или не дано свершиться.

– Дальше, – прохрипел наиб, облизывая губы.

Раэн снова перевел дыхание.

– Дальше – ничего. Совсем ничего. Кто? Зачем? И прав ли я вообще? Может, все это – цепь случайных бед. Но из рода ир-Дауд осталось только трое. А год прошел уже наполовину. Сегодня Надир едва не погиб. Но могли погибнуть и вы, светлейший. Так что мы по-прежнему не знаем, о ком речь. Хотя я бы поставил на Надира. В последнее время его мучили дурные сны. И что будет завтра – вы правы – неизвестно. А теперь решайте, хотите вы прогнать меня подальше от своей семьи или рискнете оставить? Аккам далеко, и кроме Кадира ир-Шамси, за меня поручиться некому.

– Зачем вам это? – в упор спросил наиб. – Благодатнейший так хорошо платит? Если все это правда, я и за вашу жизнь ослиного хвоста не дам.

Раэн усмехнулся.

– Не все меряется деньгами. Вам ли не знать, светлейший. Зачем – это мое дело. И благодатнейшего ир-Шамси. А теперь тем более мое. Не люблю, когда среди ночи будят. И убивать не люблю. А уж за грань ходить, чтобы чью-то душу вернуть, за это никаких денег не хватит, знаете ли. Потому что если там останешься – деньги не помогут и больше не понадобятся. Но что теперь вы делать будете, светлейший?

– У меня осталась дюжина охранников, – глухо проговорил наиб. – Да и то из них четверо ранены. Вы, почтенный, в бою хороши. И Хазрет кое-чего стоит. Но если через пару дней на нас опять нападут? Не на постоялом дворе, а в степи? Демоны с этими гарнизонами. Я хочу уберечь Надира.

Джандар опустил глаза, хотя его-то винить было не в чем. Раэн по привычке закусил губу, разглядывая стену напротив. Ир-Дауд прав, еще одной такой атаки, тем более на открытом месте, им не выдержать. Предположим, он способен и на большее, чем ловко управляться с луком. А на что способна тварь в плаще? Выяснение этого может стоить Надиру жизни… Двое, неуловимо похожие друг на друга военной выправкой и статью, выжидающе смотрели на него.

– Я могу сделать вашему племяннику защитный талисман. От стрелы, от яда… От магии, в конце концов. Но я здесь на чужой земле и просто не в силах предусмотреть все. Если кому-то действительно нужно подобраться к господину Надиру, вряд ли мы сможем этому помешать. Разве что сумеем обмануть охотника. Есть чары, позволяющие на время поменяться внешностью. Пусть убийцы охотятся на меня. Я дичь хлопотная, при случае так огрызнусь, что никому мало не покажется.