Марцин Гузек - Слава Империи

– Так просто? Мы просто будем тут сидеть?

– Нет, это не так просто. И мы не будем здесь только сидеть. Будем еще пить много водки.

– Нет. – Иовис встал. Руки всех присутствующих внезапно оказались чуть ближе к рукоятям мечей. – Якоб заслужил большего, чем обычный мясник. Я сам этим займусь.

Лонгинус минуту мерил его взглядом, потом кивнул. Тихий медленно двинулся в сторону лестницы, поднялся наверх. Никто не проронил ни слова. В помещении наступило долгое молчание. Наконец Годвин поднял со стола рюмку. Вгляделся в ее содержимое.

– Слава Империи, – сказал он наконец, а потом выпил водку.

Прибывшие с востока склавянские воины кричали что-то на своем странном языке. Они смеялись и пели посреди криков умирающих. Марьяна припала к земле, скрывшись в высокой траве, и наблюдала. Она была слишком парализована страхом, чтобы пробовать бежать. Вместо этого приходилось только смотреть, давя рыдания. Хотела отвести взгляд, но даже этого ужас ей не позволял. Как в кошмарном сне. Ее отец, растянутый на земле и перепиливаемый живьем. Ее любимый, прибитый гвоздями к дверям пылающего амбара. Ее младшая сестра, которую жестоко насиловали озверевшие налетчики.

А еще несколько часов назад для шестнадцатилетней Марьяны мир был добрым и безопасным. Перед самым закатом она сидела на лугу у деревни, размышляя о близящейся свадьбе с Элианом. Она всегда знала, что это будет самый главный день в ее жизни. Свадебное платье у нее было уже готово, отец договорился с музыкантами из самого Роева, угощения уже готовились. «Всего три дня, и все было бы так прекрасно», – подумала она, глядя, как горит весь ее мир.

– А это кто? – услышала она поблизости неприятный голос.

Марьяна с трудом повернула голову. Увидела покрытого кровью демона в человеческом облике. Ее тело само бросилось бежать, к сожалению, слишком медленно. Мужчина догнал ее, повалил на землю и придавил собственным телом.

– Думала, что сбежачь, – сказал он, гладя ее черные волосы. – Люблю брюнетки. Одна забрачь мне глаз! – Указал на свое обезображенное лицо. – Но я ей отомстичь, сильно ей отомстичь… – Его дыхание пахло смертью. – Ты немного ее напоминачь. – В медленной ухмылке оскалил зубы.

Девушка отвела взгляд, снова взглянула на горящую деревню. Прежде чем нарастающая боль сбросила ее в объятия темноты, успела еще увидеть, как склавяне насаживают тела детей на штакетник.

Когда на следующий день пришли люди из ближних сел, Марьяну посчитали мертвой. И только когда тела бросали в братскую могилу, кто-то заметил, что девушка дышит. Прошло много месяцев, прежде чем ее тело выздоровело. Но разум к ней так и не вернулся. До конца ее короткой жизни девушку мучили кошмары. Она не могла вынести прикосновения других людей, постоянно боялась. Наконец, через два года, она вернулась на руины своего дома и перерезала себе вены. Но, даже умирая, по-прежнему слышала ужасные крики своей семьи и безумный смех одноглазого.

– Это прежде всего политика, – объяснил Яромир, глядя на своего повелителя единственным глазом.

Король Гракх испытывал большое желание вырвать ему этот глаз.

– Политика? – переспросил он, с трудом сдерживая ярость. – Сколько вы людей убили, сколько деревень сожгли?

– Меньше, чем нужно, – прозвучал надменный ответ.

Король безрадостно отметил, что часть присутствующих в тронном зале одобрительно закивали. Ошибкой было вести этот разговор публично. Еще несколько лет назад он не позволил бы себе такой ошибки.

– В мирном договоре я гарантировал, что подобные нападения прекратятся. Что грабить мы перестанем.

– А мы и не грабим. Нет нужды; ты ведь сам указал нам путь. – Эти слова явно не были обращены к суверену, их адресатом была собравшаяся публика. – Серый Мир пять лет назад дал нам территории, с которых мы уже прогнали драконоубийц. Теперь двигаем наши территории дальше на запад. Я думаю, это правильный шаг. В итоге мы вернем себе все, что они у нас забрали. И, само собой, потом пойдем еще дальше – пока не сбросим этих сукиных детей в море! – Он прервался, чтоб позволить аплодисментам отзвучать. – Но пока нам хватит и расширения наших территорий. Они бегут, как испуганные крысы. Следующий мирный договор даст нам половину Границы.

– Для мирного договора нужна война, – вмешался королевский советник Владимир.

– Она все равно случится рано или поздно, – огрызнулся воин. – Ты, король Гракх, может, и растерял зубы, но Сыновья Змеи все еще желают почтить Перуна и добыть славу. Все еще жаждут крови драконоубийц! – Очередной перерыв на овацию. – Новый король наверняка…

– Это что, угроза?! – вскочил один из служащих королю воинов.

– Разумеется, нет, – ответил Яромир. – Но наш любимый повелитель – один из старейших людей во всей Склавии. И скоро уже сядет пировать с богами. И тогда нам придется выбрать кого-то нового. И кого мы выберем? Молодого Лютогнева и потенциальных его наследников от брака с этой заграничной курвой? Или кого-то, кто уже сейчас заботится о наших интересах и сражается за расширение нашей территории?

– Сражается? – удивился Владимир. – Этим занимаются Сыновья Змеи в беззащитных деревнях? Вот уж и впрямь Перун очень вами гордится, вашими славными победами над невооруженными женщинами и детьми. Ты путаешь отвагу с обычной жестокостью, парень. И дешевую риторику с настоящими делами.

– Мы делаем достаточно, старый ты дурак! Уж наверняка больше, чем ты и наш благородный повелитель! – Яромир издевательски мотнул головой. – Но пока что я напрасно потратил тут уже много времени. Нам еще предстоит перебить множество паразитов и вернуть много земель. – Яромир повернулся и вышел, причем многие из присутствующих устремились за ним.

– Простите, мои дорогие, но я уже устал. – Король попытался спасти остатки достоинства. – На сегодня аудиенция завершена.

Через минуту тронный зал опустел. В его каменных стенах остались лишь повелитель и его старейший друг и советник. Как всегда одетый с ног до головы в черное, Владимир задумчиво потирал свой длинный нос. Во всем его облике было что-то, сильно напоминающее ворона, все с этим были согласны – вот только несколько десятилетий знакомства так и не помогли Гракху понять, что же именно.

– Нам надо с ним разделаться, – оценил ситуацию Владимир.

– Безусловно, – признал суверен. – Пять лет назад я бы точно так и сделал. Проблема лишь в том, что он прав. Я уже стар и устал. Мой внук – идиот, которого контролирует его жена-имперка. Она и ее дети – это единственная надежда моей династии и одновременно потенциально наихудшее, что может ожидать моих подданных. Раз уж об этом зашла речь, мне бы надо послать ей письмо. «Дорогая Ольга, тебе следует знать, что…» – Он заколебался. – Не важно. Я уверен, что ее шпионы доставят ей вести быстрее, чем мои посланцы. Есть там еще какие важные вопросы или я уже могу вернуться ко сну? В последнее время это у меня лучше всего стало получаться.