Игорь Макичев - Во славу империи!… (СИ)

Я долго думал с чего начать повествование и в конце концов решил сделать это как все нормальные люди с самого начала, т.е. с родословной. Итак…

Мама моя, Елизавета Дмитриевна Наирова, была дочерью потомственного казака Терского Казачьего Войска,войскового старшины Дмитрия Григорьевича Терехова. Признаюсь сразу, деда своего я никогда не видел, он погиб в Первую Мировую Войну в одном из сражений на Кавказском фронте.

Матерью же моей мамы была Мария Николаевна фон Зальц. Правду сказать, за двести лет служения российскому государству, немецкого в баронах фон Зальцах если что и оставалось, то разве что фамилия да приставка фон. Впрочем, немец или русский, для поляков один чёрт. Они обе нации страсть как не любят. Тем удивительнее что моему прадеду ротмистру лейб-гвардии Конного полка Николаю Михайловичу фон Зальц, удалось умыкнуть из института Благородных Девиц мадемуазель Лещинскую Стефанию Казимировну. Случилось сие знаменательное событие в лето от Рождества Христово 1870-е.

Надо сказать, мой прадед Николай Михайлович, очень гордился собой за это деяние. Наверное именно поэтому когда в 1890 году из той же самой обители благородных девиц "выкрали" и его единственную дочь Марию Николаевну ( мою будущую бабушку ), он не очень-то и долго сердился на моего деда в-то время подхорунжего Его Императорского Величества Собственной Конвойной Сотни.

Кроме моей мамы, самой младшей, родившейся в 1900 году, у четы Тереховых было ещё двое сыновей. Старший, Григорий Дмитриевич 1891 года рождения и средний, Фёдор Дмитриевич 1893 года.

Когда началась Первая Мировая Война оба брата моей мамы ушли на фронт. Фёдор Дмитриевич попал на Западный Фронт к генералу Эверту и там в 1915 г. и сложил свою голову в лихой кавалерийской атаке на германские пулемёты.

Григорий же Дмитриевич попал на Юго-Западный Фронт. В 1916 г. во время Брусиловского прорыва он умудрился захватить в плен австро-венгерского генерала, за что был награждён георгиевским оружием. Октябрьскую революцию он встретил в чине подесаула. В самом начале гражданской войны перешёл на сторону красных, был тяжело ранен, но службу продолжил и дослужился до командира кавалерийской бригады. Умер он в 1936 году от ран полученных ещё в Гражданскую.

После него остались трое сыновей-моих двоюродных братьев. Николай, Федор и Владимир. 1922, 1924 и 1932 гг. рождения. Фёдор сгорел в танке в июле 1943 под Прохоровкой, Николай пал смертью храбрых в апреле 1945 при взятии Кёнигсберга а Владимир… Ну когда я его видел в последний раз ( летом 2016 года ), он наслаждался жизнью рассказывая сказки своим четырём правнукам 10-12 лет. Но да к этой встрече я ещё вернусь.

Ну вот, с родословной со стороны мамы закончено,перейду к отцу.

Отец мой-Левон Георгиевич Наиров, был этнический армянин с глухого горного селения с отрогов Большого Арарата. Именно там, в семье охотника и родился он в 1897 году.

В 1907 году, когда моему отцу едва исполнилось 10 лет, карательный отряд османских головорезов ряженных под русских казаков, ворвался в деревню и когда на поднимавшийся над горящей деревней дым, прискакала полусотня настоящих казаков, единственным выжившим из жителей они нашли только десятилетнего мальчика-моего отца.

Так мой отец стал круглым сиротой. Без денег, без имущества и как казалось без будущего. Единственной вещью которой он владел покидая пепелище родного селения, был передаваемый на протяжении многих и многих поколений от отца к сыну, оберег от сглаза в виде кроваво-красной жемчужины. Но ему повезло. Казаками командовал мой будущий дед, в-то время есаул Дмитрий Григорьевич Терехов. По мере возможности он позаботился о моём отце. Именно благодаря деду, отец и оказался в одном из реальных училищ-интернатов входившей в-то время в Российскую Империю Эриваньской губернии.

Когда началась Первая Мировая Война, отец, несмотря на свой юный не призывной возраст, вступил добровольцем в одну из формировавшихся в составе русской императорской армии дружин армянских ополченцев.

Февральскую Буржуазную Революцию 1917 года и отречение императора Николая Второго, он встретил в чине подпоручика, командиром кавалерийской сотни и кавалером орденов Святого Георгия и Святой Анны 4-х степеней.

После гибели Закавказской Советской Социалистической Республики и вторжения турок в Восточную Армению, отец принял участие в Сардарапатском сражении в ходе которой объединённым турецко-азербайджанским войскам было нанесено сокрушительное поражение. После Победы и создания Первой Армянской Республики, несогласный с политикой дашнаков, отец уехал на Северный Кавказ, где вступил в Красную Армию.

Оказавшись в Пятигорске, отец посетил дом Тереховых, где и познакомился с моей будущей мамой.

Думаю углубляться в события Гражданской Войны с моей стороны будет лишним. Лишь упомяну что в 1920 году, во время Польского Похода Красной Армии, мой отец командовал кавалерийским полком в 3-м Кавалерийском Корпусе легендарного Гая. И в-то время когда 1-я Конная Армия Будённого по воле члена ЦИК Иосифа Сталина высиживала яйца под Львовом, 3-й Кав.Корпус дошёл до Варшавы. А когда наши стали отступать, корпус с боями прорвался в Восточную Пруссию. Откуда и был интернирован в Советскую Россию.

После разгрома барона Врангеля и освобождения от белых Крыма, отец вернулся в Пятигорск, где и женился на моей маме Елизавете Дмитриевне Тереховой. Вскоре после этого, вместе с молодой женой он уехал в Москву на учёбу в высшую школу РККА.

После окончания, он получил назначение в Туркестан, на должность командира кавалерийской бригады особого назначения. Установление Советской Власти в Средней Азии среди запуганных басмачами необразованных дехкан, было делом нелёгким.

Там же в Туркестане, 23 мая 1925 года и появился на свет я, Георгий Левонович Наиров. Мои родители были счастливы. Отец гонял басмачей а мама окончившая полный курс гимназии, учила красноармейцев грамоте. Да, мои родители были очень счастливы. Они любили друг друга, ну и меня само собой. Жаль что счастье было не долгим.

Когда мне исполнилось четыре года, отец повесил мне на шею свой оберег из кроваво-красной жемчужины. Помню когда я спросил его что это, он обнимая и целуя меня прошептал: "Наследник!".

Через несколько дней, 26 мая 1929 года, отца не стало. Пуля выпущенная из за угла басмаческим выкормышем оборвала его жизнь на 33 году жизни.

Мама не долго его пережила. Даже моё существование не смогло привязать её к жизни. Она угасала тихо, словно догорающая свеча. Её похоронили рядом с отцом годом спустя.