Олег Качалов - Чернокнижники

– Класс! Ты его обидела, – проворчал Эд.

– Скажи, зачем нам сражаться? Мы можем жить наверняка и среди других родственников, – заметила я.

– Где были твои другие родственники, когда умерла твоя мать? – парировал он. – Они её преследовали. Мы ваша семья, Алиса. Прими уже это, – он посмотрел на дверь, за которой скрылся его брат. – Тебе нужно ещё многому научиться, но в первую очередь вам обоим надо определиться, кто вы – чернокнижники или заклинатели. Потому что если второе, то вам не место в этом доме, – Эд тоже встал, прихватил бутылку с коньяком и, насвистывая, ушёл из кухни.

– Умеешь ты обидеть единственных людей, которым на нас не плевать и которые пытаются о нас позаботиться, – заметил Андрюша.

– Или же пытаются завербовать нас на чужую войну. Мы спокойно жили без убийств. Я спортсменка, а не солдат. А ты… ты просто школьник. Мы не созданы для призыва демонов и прочих смертоубийственных штук.

– Родители тоже спокойно без них жили, но на них напали, – заметил Андрей. – Сестра, у нас нет выбора. Нужно учиться магии. Но вначале тебе придётся извиниться перед кузенами.

– Эд сумасшедший, – заявила я. – А Пётр… я не понимаю, играет он роль бесчувственного парня, который ощущает очень сильную боль, или он бесчувственный чурбан, который играет гнев и остальные эмоции.

– Они наши кузены. Родню не выбирают, сестра. Как и сторону в войне.

С того дня, когда я впервые убил адскую гончую, прошла неделя. За это время мы с Алисой успели привыкнуть и к взрывному Эду, и к холодному, как кусок айсберга, Петру. Кузены даже стали для нас чем-то вроде семейки. Один мог развеселить, а второй был разумным советчиком, знавшим о жизни и мире, казалось, вообще всё. За неделю я, правда, заметил, что сестра, в итоге попросившая прощение у родственников, стала для нашей семьи чем-то вроде тихой бухты. К ней нередко приходил Эд пожаловаться на своего старшего брата, да и я не раз прибегал к Алисе за помощью или советом. И только Пётр не нуждался ни в ней, ни в нас.

Он взял на себя часть нашего обучения, и, в отличие от Эда, учитель из него вышел превосходный. Он заставлял нас много читать, думать и практиковаться. Я даже научился призывать двух сетов за раз и подчинять их своей воле. Пёсики с треугольными ушками казались даже забавными, но ровно до того, как я приказал им напасть на манекен человека. Его они разорвали в клочья. Пётр для меня стал ближе Эда. От младшего кузена я не знал, чего ожидать, и поэтому всегда в его обществе чувствовал напряжение. Старший же был чем-то вроде ледяной стены, за которой можно укрыться от любой бури. С ним я ощущал спокойствие и защищённость, даже больше чем с Алисой. Нередко мы оставались вдвоём в его кабинете и молча читали чёрные книги, написанные кровью, сидя в двух креслах перед очагом.

Алиса, в свою очередь, сошлась куда больше с Эдом. Они вместе бегали, занимались спортом, дрались, вызывали адских гончих и стравливали их друг с другом, а затем шли играть в икс-бокс. Оба терпеть не могли чтение и не желали тратить время на зубрежку песен на языке чар. Да и сам язык учить они не хотели и, просто запомнив наиболее могущественные заклятья, валяли дурака.

Я тихо скользил в тёмных одеяниях по двору, но остановился у гаража, прячась в тени. Там Эд весь день пытался починить свой мотоцикл. Сейчас транспортное средство снова было на ходу, а он изумлялся, откуда Алиса знает, как работает это чудо техники.

– Бывший научил меня кататься.

– Куда он делся? – уточнил Эд, играя перед зеркалом своими мышцами.

– Он меня отвлекал от биатлона. К тому же связался с плохой компанией.

– Как тебе новая винтовка?

– Прекрасно. Как ты смотришь на то, чтобы прокатиться? Кто последний придёт к финишу, тот призывает водяного мыть посуду.

Я двинулся дальше, сжимая в руках целую кипу чёрных книг. Миновав небольшой парк из клёнов с красными листьями, я подошёл к маленькому озеру, у которого сидел Пётр.

– Я тебя обыскался! – недовольно заметил я.

– Правда? – рассеяно спросил он, глядя на двух крыс, черную и белую, которые бегали рядом с ним. Как оказалось, мы могли подчинять любых животных, каких только пожелаем. Исключение составляли лишь наделенные разумом существа, в том числе люди.

– Ты чего такой расстроенный? – спросил я, заметив, что Пётр явно не в духе.

– Да так, один эксперимент опять не сработал. У меня умерли уже третьи «инь» и «янь», – он грустно почесал белую крысу за ушком. – Остались только эти. Когда и они погибнут, мне понадобится ехать в зоомагазин.

– Нам вроде нужно отправится за тем артефактом, в котором запечатана суккубка. Когда отправимся?

– Когда вы будете готовы подчинить её. Сеты, снарды и пушары отнюдь не те существа, которые тренируют волю. Попробуй пикси, я использовал их в битве с синими адскими гончими.

– Я думал, это феи.

– Нет, это были пикси. И ими могу управлять только я. Даже отец не мог этого делать. Червями тоже полностью управляю только я. Поэтому именно я лечил Алису.

– То есть сложнее управлять большим числом маленьких существ, чем одним крупным?

– Именно, – кузен задумчиво взял камень и кинул его в воду, по ней тут же побежали круги, исказившие наши изображения.

– Я хочу сражаться, Пётр! Как ты и Эд! Я хочу убить тех, кто виновен в гибели моей семьи. Так что научи меня управлять пикси!

– Ты знаешь, как умерла моя мать? – неожиданно спросил мой учитель.

– Нет, – не понимая, к чему он клонит, я поправил очки и внезапно почувствовал неловкость. Обычно кузен не любил разговаривать на подобные темы. Но сейчас он был крайне подавлен провалом.

– Она погибла из-за отца. Он пытался научиться контролировать рой пикси, но не смог, и они сожрали её живьём. А я за этим наблюдал. Обездвиженный, чтобы не привлечь их внимание, я смотрел, как она умирает, и ничего не мог сделать, чтобы помочь.

– Тогда зачем ты их используешь?

– Когда я впервые их призвал и покорил, я видел боль в глазах отца. Как будто я воткнул кинжал в его сердце, – Петр улыбнулся, словно некая приятная мысль развеяла его дурное настроение. – Отец был виноват в её смерти, так что в память о его ошибке я почти всегда призываю именно их.

– Но он же не хотел… – начал я.

– А мне плевать! Знаешь, если честно, меня сжирает зависть. Я хотел бы иметь семью, как твоя, и вырасти вне этой войны. Я убивал уже с детства. Для меня человеческая жизнь стоит дешевле бутерброда, – он улыбнулся. – Хотя куда больше я завидую твоим возможностям. Вы с сестрой можете использовать сразу два вида магии. А Эд укреплён магической кровью. Его мать, когда была беременной, пила кровь демонов и адских гончих. Его иммунитет намного сильнее моего. Да и магия тоже мощнее.