Анатолий Климов - Без нас, никто! 2 Чужая война

Тут до парня начало доходить, что неспроста они от него про Сармата выпытывают. А как только он про его ранение заикнулся, так княжна слезами вся изошла, но по-прежнему спрашивать его не решается. Встретившись взглядом с любимой, он получил подтверждение своим мыслям. – Ах вот оно что! – он отстранился разом от обоих девиц и плюхнулся обратно на лавку, чуть было, не промазав мимо неё, но вовремя спохватился и удержал равновесие, чтоб не упасть на пол.

– Не печалься, княжна, жив-здоров твой Сармат! – уперев локти в колени заговорил он.

– Так ты только что сам сказал, что он был серьёзно ранен. – впервые за всё время услышал он её дрогнувший голос.

– Да, был! – подтвердил он. – Видели бы вы тот поединок, на который он вышел. – Велена вновь закрыла лицо руками. – Да обошлось всё тогда! – поспешил он её успокоить. – Он оказывается двурукий боец, так мечами махал, что я ещё такого никогда в жизни не видел. И одолел он в том поединке противника, что к тому же был ни кем иным, а темником и родным ханским сыном. Вот после этого остатки того воинства нам в полон и сдались, после чего он и поручил Асиле их в Аркаим переправить. – тут он ненадолго задумался. – И меня к нему зачем-то приставил, правда сам не могу понять почему. Ведь после того, как он мне самому жизнь спас, я постоянно был подле него.

Тут пришла уже очередь Таруси всплёскивать руками в испуге. – Ты ранен? Так что ж ты до сих пор об этом молчишь, как ты себя чувствуешь?

– Да успокойся ты, мне уже давно ничего не угрожает. Просто наш воевода много кого, помимо меня в ту ночь с того света вернул. – обе моментально позабыв обо всём, что было сказано им до этого ранее, с удивлением уставились на него. Одна перестала вокруг него хлопотать, а вторая, позабыла о своих недавних слезах. – тут он понял, что сболтнул лишнего, и теперь нужно было как-то выкручиваться. Ведь Сармат ему строго-настрого наказал позабыть обо всём произошедшем той ночью, а он в порыве своих чувств перед бабами, так опростоволосился.

Пришлось, чтоб хоть как-то выйти из этого непростого положения, рассказать им о той битве в мельчайших подробностях. И о том, как он поймал своим телом три вражьи стрелы, после чего истекая кровью рухнул без памяти. А пришёл в себя лишь тогда, когда над ним сам Сармат врачевал, выдернул из него эти обломки стрел и перевязал раны. После того, как закончил с ним, то перешёл к другим раненным, что были во множестве после той сечи, лично оказывая им помощь.

– Вот так, благодаря ему, я сейчас и стою перед вами! – закончил он свой рассказ, надеясь, что подобных вопросов у них больше не будет. И слава богам, на подобную тему у них тех не последовало.

– А как же он сам? – уже позабыв про слёзы, наседала с вопросами на него княжна.

– Жив, здоров, и намерен дальше врагов крушить! – у Велены впервые за время их разговора на лице появилась улыбка.

– А когда он вернётся? – но засмущавшись такого вопроса, отвела глаза в сторону, чтобы молодой витязь не видел, как в них загорелась надежда, но он всё же заметил.

– Этого я не знаю! Знаю только, что как Асила с князем обо всём подробно обговорит, то мы с ним безотлагательно воротиться должны.

– Так ты не останешься!? – с мольбой в голосе выдавила из себя Таруся.

Сван подошёл к ней и нежно обняв за плечи прижал к себе. Ощущая, как в его крепких руках вздрагивает девичье тело, заглянул в полные печали и горя глаза ненаглядной, от чего у самого застыл противный комок в горле, но он всё же нашёл в себе силы. – Нет!

– Я буду тебя ждать! – Таруся ещё крепче прижалась к его груди.

– Я обязательно к тебе вернусь! – проглотив горечь расставания онемевшим языком вымолвил парень.

Тут в дверь постучали, и не дожидаясь ответа, громкий мужской голос прокричал из-за двери. – Воевода Миролюб немедленно требует Свана к себе!

Стоя на площадке одной из крепостных башен, князь проводил взглядом ровные колонны закованных в броню всадников, что в это самое время выходили из городских ворот. Следом за ними маршировали уже пешие ратники, с перекинутыми за спину каплевидными щитами и нёсшими на своих могучих плечах длинные копья.

– Надеюсь, Сармат знает, что делает!? – прошептал он одними губами, с тоской глядя им в след. Только после того, как хвост пешего войска из-за поднимаемой ими пыли стал еле различим глазу, он спустился с крепостницы и поспешил в свой детинец. Где его уже давно поджидал весь издёргавшийся воевода. И только он переступил порог своих покоев, как тот поспешил к нему на встречу.

– Гонец прибыл!

– Что за гонец? – встрепенулся князь.

– Орда на подходе! Передовой дозор их первые тумены приметил.

– Вот значит и дождались супостата под нашими стенами! – с грустью в голосе выдохнул Светозар. Пройдя к своему трону устало опустился на устилавшие его мягкие подушки и начал на них нервно ёрзать, будто пока он отсутствовал, в него успели гвоздей целую кучу наколотить. – Всё ли у нас для осады готово?

– Готово! – доложил Миролюб. – Уж мы тут им устроим! – но князь казалось его больше не слышал, продолжая сидеть на троне и отстранённо уставившись на стене в одну точку. Отвлёк его от тяжких дум неожиданно раздавшийся стук в массивные двери покоев. Которые в данный момент были надёжно притворены, а неизменно охранявшая их стража, чтоб не беспокоить своим присутствием князя, несла службу по другую их сторону.

– Кого там ещё нелёгкая принесла? – закричал воевода.

Одна створка слегка приоткрылась и оттуда высунулась опасливо озирающаяся по сторонам голова боярина Прони. Заметив грозно взирающего на него со своего трона князя, прочистив горло он едва слышно пролепетал.

– Дозволено ли мне будет предстать пред твоими очами?

Князь удивлённо вскинул в верх густые брови, но вовсе не из-за того, что до селя хоть и уже давно не молодой боярин, но не давеча как ещё вчера глаголивший умные речи, а теперь скрёдся в его дверь словно побитая мышь. А из-за того, что он с первыми петухами самолично его проводил во главе убывших из города полков, что поспешали за богатырём Асилой.

Видя замешательство на лице князя, тот целиком протиснулся в дверь, аккуратно прикрыв её за собой. И пройдя по залу с десяток шагов, замер перед ним в глубоком поклоне. А когда разогнул свою спину, то вновь прочистил пересохшее горло, оттого, что смотревший в его сторону княжий взор не сулил ему ничего хорошего.

– Что-то вид у тебя какой-то нездоровый, да и когда это ты переодеться успел? – вопрошал его князь. – Убывал ты значиться с добрым румянцем на лице, в броню весь закованный, а теперь вот стоишь предо мной бледный какой-то, да и в своём боярском платье, которое если честно, то давненько я на тебе одетым не видел.