Ольга Тишина - И боги горшки обжигают

– Нет-нет, не придумывай, – поторопился он ее успокоить. – Но прогулку на грифоне придется отложить.

– Ни за что! – воскликнула Соня, ведь она так мечтала об этом полете. – Я в полном порядке.

– Ну, раз так, – Дэк восхитился ее мужественности. – Мы можем отправляться.

***

Полет на грифоне вызвал массу эмоций. Соня увидела остров и Обитель с высоты птичьего полета.

Дворец оказался настоящим произведением искусства. Это было причудливое, но очень гармоничное смешение разных архитектурных стилей, какие Соня могла видеть на Земле. Элементы древнегреческого, египетского, средневекового и даже… китайского, уживались рядом, составляя единое, нерушимое целое. Дворец стоял у подножия огромного вулкана, поросшего по склонам густой растительностью.

– Этот монстр еще дышит, – перекрикивая свистящий в ушах ветер, Дэк указал рукой на вулкан. – Мы пользуемся его энергией.

Из жерла вулкана поднималась конструкция похожая на барабан. Она медленно вращалась вокруг оси.

– А это энергостанция, – пояснил мужчина. – Помогает нам здесь выживать в довольно комфортных условиях.

***

Они приземлились на берегу океана, откуда не было видно Обитель. Место было великолепным. Оно пьянило своей первозданностью, ощущением единения с природой, вызывая в душе непередаваемое чувство комфорта и счастья. Так бывает, когда вдруг вырываешься из шумного, суетного мегаполиса на лоно природы. Тогда всё кажется другим, более чётким, объёмным, волнительным. Каждый цветок и травинка, небо и облака, свитая в укромном месте, блестящая утренней росой паутина и маленький её хозяин – паучок, стрёкот невидимых кузнечиков и пение разноголосых птиц, мелодичное журчание ручья и плеск рыбы, утренняя заря, окрашивающая золотом горизонт и звёздное, ночное небо.

А еще так бывает, когда в душе рождается прекрасное чувство. И ты счастлив, просто потому, что с тобой рядом тот, кто вызывает этот трепет сердца.

Дэк и София сидели под кроной старого дерева, когда пронзительный сигнал прервал их идиллию. Он исходил от браслета на руке мужчины.

– Это Эния! Что-то срочное, – он дотронулся до синего камня, казавшегося на первый взгляд лишь украшением, и над его рукой развернулся небольшой, объёмный экран. Они увидели взволнованное лицо сестры Дэка.

– Послушай брат, – Эния обернулась, будто за ней кто-то гнался. – Триа всё же уговорила Дио на дальнейшие эксперименты! София станет Маткой, производящей протоплазмоидов. Предупреждаю, они ищут её, – она опять затравленно посмотрела назад. – Больше не могу говорить. Для мысленной связи, ты слишком далеко, у меня не хватает энергии!

Экран погас.

– О чем она? Какие эксперименты? – Соня смотрела в лицо мужчины, пытаясь поймать его взгляд. Но он почему-то отводил его, а потом вдруг резко поднялся и протянул девушке руку:

– Пойдем, нам надо спешить.

***

Скала, с удивительно гладкой, словно отшлифованной поверхностью стояла на своём прежнем месте и чёрный проём – портал, всё так же зиял космической пустотой.

– Послушай, София! Ты должна сейчас же вернуться на Гею, – мужчина возбужден и взволнован, голос его дрожит. – Торопись. Активируй Врата.

– Но как? – Соня не понимала, что случилось, лишь догадывалась, что ей угрожает какая-то опасность.

– Дотронься сознанием до Врат, – объяснил Дэк. – Представь, что ты в них стучишься.

Она, закрыла глаза и…

– Идентификация объекта, – голос системы портала прозвучал неожиданно резко. – Объект София назовите координаты точки выхода.

Соня затараторила:

– Точка выхода 1405. Рукав Ориона. Система – желтый карлик. Третья планета. Общепринятое название планета Гея.

– Достаточно информации. Активация портала, – и словно алмазы в короне Галактики в чернильной тьме засверкали мириады звезд.

– Прощай, София!

– Прощай, Дэк!

Во все зримые времена на Земле рождались люди с исключительными талантами. Многих из них мы помним и чтим до сего дня. Художники и скульпторы, писатели и поэты, певцы и композиторы, политики и полководцы, ученые и изобретатели, все они «помечены богом». Так откуда, скажите, одни могут говорить рифмой, а другие косноязычны, одни рождают прекраснейшую, волшебную музыку, а другие не могут даже напеть без фальши. Почему одним дано совершать открытия, их манит неизвестность, они пытаются разгадать все вселенские тайны, а другие не видят и не хотят видеть дальше собственного носа. Почему? Где ответ на этот вопрос? Ведь дело даже не в том, какой ты расы или национальности. Великий талант может открыться в любом из нас.

***

Соня сбежала с вечеринки по поводу дня рождения фирмы. На протяжении последних двух лет, что она работала в этой компании, подобные мероприятия разворачивались практически по одному сценарию. Сначала, скованный официозом офисный «планктон», соревнуясь в манерах, изображал из себя светское общество и интеллигенцию. После принятия пары стаканов горячительного «высшее общество» потихоньку теряло свой лоск и блеск. И вот, уже, размазанная губная помада, ослабленные, болтающиеся как сосиски на шеях галстуки, потные руки, норовившие залезть под юбку, стриптиз на столе, совершенно не вязались с тем образованным обществом, что присутствовало здесь, какие-то два часа назад.

Всё это вызывало отвращение у молодой женщины. После подобных банкетов, она долго стояла под душем, смывая с себя похотливо-липкие прикосновения «сильной» и завистливо-злые взгляды «слабой» половины человечества. Сегодняшний поздний вечер был не исключением.

Сразу, после душа, завернувшись в махровый халатик и включив телевизор, она устало вытянулась на диванчике. С тех самых пор, как девушка побывала на Глэз, прошло два месяца. Сначала, её воспоминания были яркими. Хотелось поделиться с подругами и знакомыми тем, что с ней произошло, но Соня понимала, чем это может для нее закончиться: как минимум, встречей с психиатром.

Больше всего она тосковала по Дэку и даже призналась себе, что влюбилась в рыжеволосого, ведь каждый раз сердце ее замирало от воспоминаний о нем. Да и как можно было ей, неискушенной и молодой, не влюбится в такого красавца? Все остальные парни просто меркли на его фоне. Соня ни от кого не принимала ухаживаний.

Иногда она хотела все бросить: дом, работу, друзей и умчаться в Хитрую рощу, чтобы вновь прикоснуться к Вратам, вернуться на Глэз, к Дэку. Но каждый ее порыв быстро угасал, и кто-то невидимый, неощутимый, Соня называла это своим подсознанием, останавливал эти внезапные порывы.

Она была благодарна Дэку, понимая, что он спас ее от какой-то страшной участи, но одновременно чувствовала себя несчастной, от невозможности быть с ним рядом.