Степан Наумов - Правитель Нерфертии. Часть 3. Наместник мира Лир

– А который Ерп-Гумур это был? За этим капюшоном лицо не видно.

Люди разом сняли капюшоны. Они были самых разных возрастов, но лицо каждого из них украшала ухоженная бородка. Человек, первый заговоривший с Дрикондором, был самым старшим и обладал самой длинной бородой. Он сказал:

– Его надо отвести к его семье… Ерп-Ерп-Гумуры, его тело поедет с вами.

Два молоденьких человека взвалили останки на плечи и стали что-то ждать. Вдруг, сверкнула синяя вспышка, как при переходе в Ими-пространство, перед ними появились три крупных дракона.

– Бывший Вождь полетит на Бистерносе со мной, остальные как пожелают.

Заклинание левитации занесло Дрикондора на спину одного из драконов и ослабело, дав ему сесть в седло. Тот сразу же задал вопрос, так долго вертевшийся у него на уме:

– Кто вы такие?

Первый заговоривший с Дрикондором залез на дракона и сказал:

– Конкретно я – Гумур, а мы все – гумурцы.

– Слово «гумур» ничего не означает для меня.

– Ты всё поймёшь, когда прибудем в деревню.

Гумур издал непонятный звук, похожий смесь рыка и шипения, и дракон, взмахнув крыльями, поднялся в воздух.

– А зачем я вам нужен?

– Великий Аяд-Гумур увидел в тебе большой потенциал, и велел привести тебя к себе.

Дрикондор перестал задавать вопросы, поняв, что пока он не узнает смысл слова «гумур», он ничего не поймёт.

Глава 4

Приезд в Цукердай

Шестилион вынырнул из Ими-пространства. За ним следовали два четыреона. Орудия всех крейсеров были готовы в любой момент открыть огонь в неизвестного врага, недавно наголову разбившего колонну Сайлена.

Наинекс оглядел построенную крейсером объёмную карту местности. Здесь явно был бой, причём очень сильный. Шестилион висел над совершенно пустой, выжженной долиной, вокруг которой возвышались горы.

Правитель Нерфертии прилетел сюда, почувствовав сильный всплеск энергии. Из известных Наинексу магов такую силу мог создать только Сайлен. Он, судя по полностью выжженной долине, использовал своё самое сильное заклинание. Только враг огромной силы мог заставить его сделать это.

– Вот твой брат дурень, а? – воскликнул Меч Мудрости Света: – Если бы он не уничтожил долину, мы бы могли понять по следам, при помощи чего атаковал враг. Всё равно ж проиграл!

– А как ты узнал?! – Воскликнул Келеп, стоявший рядом на протяжении всего разговора: – Он мёртв?!

– Нет, всего лишь спит. И сны его явно навеяны этим самым врагом, которого вы разыскиваете.

Наинекс сразу, не говоря больше ни слова, вышел из капитанской рубки и направился в хвостовую часть крейсера, где находились истребители. Но ему был нужен вовсе не истребитель.

Белоснежный светайрил повернул свою голову, украшенную синими рогами, услышав шум шагов. Заметив хозяина, Шпундик довольно рыкнул и расправил крылья. Кисан, дракон Келепа, наоборот, не желал лететь, а потому, как ни в чём не бывало, продолжал поедать свой обед. Когда Келеп подошёл и недовольно посмотрел ему в глаза, Кисан фыркнул, отложил еду и дал хозяину взобраться на спину.

Когда драконы были готовы, ворота открылись, давая им вылететь из крейсера. Шпундик и Кисан сделали круг вокруг долины и сели по центру. Как только Келеп слез, Кисан положил перед собой прихваченную с корабля при помощи когтистой лапы еду и продолжил преспокойно обедать.

Наинекс подошёл к лежащему брату. Глаза его были открыты, зрачки двигались туда-обратно, а тело было напряжено. Видимо, иллюзия отлично на нём работала.

– Да, неплохо сделанная штучка, но я могу её развеять – вставил свой комментарий Меч.

– Не надо. – ответил Наинекс, – я попытаюсь проникнуть в разум Сайлена и узнать, кто наложил иллюзию. Мирдлон, если я подам тебе мысленный сигнал, вытащи меня.

– Хорошо, начинай.

Правитель вынул из футляра старенький сондей. За прибором надлежаще ухаживали, и за шестьдесят лет он никак не изменился. Всё то же деревянное кольцо и шар с жёлтой точкой по середине. Хоть лучше всего Наинекс умел управлять иллюзиями и заклинаниями разума, в некоторых случаях ему всё равно нужна была помощь. Прибор помогал ему концентрироваться.

Наинекс нажал на кнопку включения, и шар завертелся с невообразимой скоростью. Затем Правитель коснулся рукой лба Сайлена и закрыл глаза.

Разум каждого человека выглядит по разному. Правитель любил смотреть на «пейзажи» других людей. Свой разум Наинекс исходил вдоль и поперёк, просмотрел всё, что можно. Кроме одного. Один маленький кусочек его разума был закрыт, закрыт так, что Правитель не мог его открыть даже при помощи Мудрости Света. Сильный магический блок стоял на нём, он был изолирован от всего остального. Наинекс чувствовал, что его содержимое пытается вырваться наружу, но не может, как и он сам попасть внутрь.

Но вернёмся к разуму Сайлена.

Он выглядел, как огромная арена, на которой постоянно бились неизвестные Наинексу люди и существа. Это были фантазии брата. Вокруг них на трибунах сидели воспоминания, чувства, страхи. На огромном троне, спинка которого уходила так далеко в небо, что Правитель не видел её конца, восседал сам Сайлен: так выглядело его сознание. Он обращал свой взор то в небеса, то на арену, то на трибуны, обращаясь к разным разделам своего разума.

Ещё одна деталь заинтересовала Наинекса: другой Сайлен, чья кожа была тёмно-серого цвета, сидел рядом с сознанием на другом троне. К нему он был привязан белыми, излучающими свет цепями. Это была тёмная личность Сайлена, рождённая Чёрной Пылью и подавленная Светлой Пылью. Она не умерла, всего лишь отошла на задний план.

Правитель знал, что для поддержания хоть сколько-то сильной иллюзии заклинателю надо оставить маленький кусочек своего сознания в разуме того, на кого была наложена иллюзия. Наинекс хотел отыскать этот кусочек, чтобы по нему понять, кто враг, наложивший заклинание на Сайлена.

Правитель взлетел над ареной и оглядел трибуны. Найти нечто чужеродное в таком количестве беспорядочных образов было практически невозможно. Наинекс глянул на фантазии, столкнувшиеся в яростной битве. Среди них вряд ли враг мог спрятаться, так как первый же удар воображаемого монстра выбросил бы его прочь из разума Сайлена. Правитель вздохнул и снова обратил взор к трибунам.

Он решил начать с воспоминаний. Личности разной прозрачности, зависящей от того, насколько хорошо Сайлен помнил воспоминания, восседали на длинных скамьях. Наинекс не хотел влезать в тайны и личную жизнь брата, поэтому не вглядывался в каждое воспоминание.

Он искал нечто необычное, выделяющееся из цветастой издающий разнообразные звуки толпы. Покружив над ней и ничего не обнаружив, Наинекса осенило. Он подлетел к самому жуткому на его взгляд чудищу и переместил его на трибуны.