Джонатан Френч - Серые ублюдки

– О другом, – согласился Штукарь. – Я просто хотел все это увидеть. – Он обвел рукой вокруг. – Уль-вундулас! Уделье, самый спорный порог великой Гиспарты. Это ребяческое королевство стоит надо всеми. Под ним – Дар’гест, чьи бескрайние пустыни и душные джунгли томятся в черной хватке орков. Они жадно вглядываются на север, через Затопленное море, где лежат ласковые земли людей. Гиспарта, Анвилья, Гуабия. Однако вода отпугивает дикарей, ибо кораблестроение для них – сущая загадка. И правда, затонувшая родина эльфов оберегает четверть известного мира от врагов из прошлого века. Впрочем, у орков есть один перешеек. Единственное место, где Дар’гест топорщится так, что почти целует Уль-вундулас.

– Кишка, – сказал Шакал.

Чародей похлопал себя пальцем по широкому носу.

– Две с небольшим лиги морской воды. Оркам с их мышцами ничего не стоит их переплыть. Что они и делают. Попадают сюда, в знаменитые пустоши Уль-вундуласа, место своего последнего поражения, где полукровки ездят на свинах и никто не преклоняет колена!

Шакал не смог подавить смешок.

– А ты, видать, изучал карту и читал книги. Но сейчас, когда попал сюда, можешь сам увидеть, что эта земля из себя представляет. Старое лоскутное одеяло. Уродливое, жаркое, сухое, все в паразитах и сшитое из неподходящих кусков.

– И все равно ты ее любишь, – заметил Штукарь.

– Как правило, – признался Шакал. – Здесь нет королей, это да. Ни султанов, ни калифов. Только мы. Копыта. Вольные ездоки.

– Это я слышал даже в своих родных землях. Мне еще в детстве рассказывали, что у нас, полуорков, есть свой край в Уделье. И его я давно мечтал увидеть, прежде чем его не станет.

Шакал пристально вгляделся в задумчивое лицо чародея.

– Не станет? С Удельем ничего не случится. До тех пор, пока есть Серые ублюдки и другие копыта. Мы сюда тяжаков не допускаем.

– О, но разве нет и других угроз, друг Шакал?

– Каких? Вроде кентавров? – Шакал покачал головой. – Они опасны, но они не покидают свои храмы и оргии надолго. Если держаться от них подальше, то они нападают только по ночам Предательской луны. А если ты имеешь в виду эльфов, то они ненавидят орков сильнее, чем мы. В них, может, и течет другая кровь, но Рога – это такое же копыто, как Ублюдки. Так что пока границы Уделья соблюдаются, между нами нет раздора.

– Но нет и союза.

У Шакала возникло впечатление, будто его проверяют. Это раздражало, учитывая, что он сам взял этого жителя Востока с собой, чтобы выяснить его мотивы.

– Значит, ты не собираешься становиться Ублюдком, – произнес Шакал. – Просто здесь проездом, а вообще это что-то типа паломничества?

– В своем роде да, – кротко ответил Штукарь. – В своем роде.

Шакалу никак не удавалось взять верх над этим незнакомцем. Напротив, чем больше он узнавал о чародее, тем меньше его понимал. Определенно, он выбрал толстяку подходящее имя. Шакал был слишком горд, чтобы признать: Штукарь обладал куда бо́льшим умом, нежели он сам. Но и у Шакала тоже было удачное имя и собственное коварство, и каким бы низким оно ни было, еще никогда его не подводило.

Среди кустов по обе стороны реки все чаще появлялись деревья. Алундра, делая широкий, ленивый изгиб, устремлялась на юг, сбегая по скалистым выступам, пока берега на протяжении многих миль вяло спускались к болотам.

Когда солнце начало садиться, Шакал решил, что пора разбить лагерь, и нашел ольховую рощу неподалеку от берега. Не рискуя разводить костер, он поужинал инжиром, а Очажок поел желудей у него с руки. Штукарь пил из глиняной бутылки, которую извлек из своего узла с вещами.

– А ты не очень-то проголодался как для такого жирного говнюка, – сказал Шакал, проверяя, обидится ли чародей, однако даже если Штукаря это и задело, огрызаться он не пытался. Он просто улыбнулся все той же своей улыбкой.

– Быть может, Уль-вундулас сделает меня похожим на тебя, друг Шакал. На впечатляющий экземпляр полуорка, обтянутый твердыми мышцами! Знаешь, в Уль-Кадиме люди – хозяева домов удовольствия щедро платят за ладно сложенных полукровок вроде тебя.

– Я думал, в таких местах платить за плоть разрешается только мужчинам, – сказал Шакал.

– Мужчины и платят. – Штукарь значительно кивнул.

Шакал состроил гримасу, и Штукарь усмехнулся.

– Выходит, вы в Уль-вундуласе свободны, но не просвещены! А эльфы разве не могут любить, как им хочется?

– Не знаю.

Штукарь улыбнулся, видя его смущение.

– Чтобы тебя не мучить, я сменю тему нашего разговора. Этот Смеситель, которого мы ищем, он такой важный?

– Отвратительный, вот он какой, – ответил Шакал. – И зовут его Меситель. Он в одиночку удерживает от орков одну из самых уязвимых границ Уль-вундуласа, поэтому в Уделье его ценят. Когда мы достигнем болот, сам увидишь. Жить там не смогло бы ни одно копыто. Там тяжело даже самым выносливым свинам и лучшим ездокам. Но Меситель… он сам себе копыто.

– И это все удается ему одному? – спросил Штукарь, впечатленный. – Как?

– Увидишь. – Настал черед Шакала улыбаться.

Остальную часть ночи они провели молча. Доверившись свину, чье обостренное чутье уловило бы возможную опасность, Шакал улегся на подстилке, но проспал совсем недолго. Рассвет наступил очень скоро, и двое снова отправились в путь.

Топи Старой девы начинались в сорока милях от моря. Эта обширная полоса ровной земли была усеяна чащобами, разодрана мелкими ручьями и задыхалась от болотных испарений. До Нашествия орков эти земли были охотничьими угодьями королей Гиспарты. Усадьбы и кастили, некогда разбросанные по краям болота, были одна за другой снесены во время войны, но Шакал, ведя Очажка по наиболее проходимым заиленным равнинам, заметил несколько жалких развалин. Он указал на них Штукарю, тот задумчиво кивнул.

– В конце войны Корона получила эти болота по жребию, – рассказал ему Шакал. – Тогдашний король, как бы там его ни звали, хотел вернуть его королевской семье. Несколько его родственников по глупости пытались заново поселиться здесь, но сбегали уже в первые месяцы. Орки до сих пор проникают в глубь Уделья через болота после того, как переплывают Кишку, хотя даже для них эта местность часто оказывается непроходимой. На Старой деве живет много такого, отчего даже тяжаки дважды думают, прежде чем сюда сунуться.

– Ага, – заявил Штукарь, – я много слышал о естественных обитателях Старой девы, которые весьма грозны собой. Рохи, да?

– Ты лучше поглядывай иногда на небо.

Следуя собственному совету, Шакал высматривал огромных хищных птиц. Рохи гнездились на болотах, но в поисках добычи могли улетать далеко за их пределы. Одна такая птица когтями подняла бы в воздух Очажка и взлетела бы достаточно высоко, чтобы упавший свин разбился насмерть, а потом спикировала бы вниз и насытилась. Горсть хорошо нацеленных тренчальных стрел прогнала бы мощных хищников, но без помощи товарищей Шакал сомневался, что сможет стрелять достаточно быстро. А Штукарь вряд ли носил при себе оружие.