Николай Романов - Макс

– Всё любопытней и любопытней, – сказал я, разглядывая кружку.

Это даже кружкой называть неправильно. Что–то вроде чайной чашки, только без ручки и больше объёмом. Но такие странности быстро отошли на второй план, потому что, увидев жидкость, я вспомнил, что ужасно хочу пить. Жадно присосавшись к посудине, я сделал пару глотков и закашлялся. Острая боль скрутила меня со страшной силой, пройдя от живота до головы, после чего звон в ушах усилился, и вновь пришла темнота…

Глава 2.

Ростки нового всегда зарождаются внутри старого.

Йохан Хёйзинга

Я сидел на кровати, подложив под спину соломенный тюфяк, заменяющий подушку. В руках я держал деревянную миску, в которой было налито нечто, напоминающее похлёбку, на поверхности которой плавала деревянная же ложка. Я уже не удивлялся странной посуде. С момента моего первого пробуждения после памятного утра прошло уже несколько дней. Да и было чему удивляться, помимо такой мелочи, как странная посуда, Ингар и Кара поведали мне довольно много занимательной информации.

Оказывается, меня нашли неподалёку от опушки леса. Кто я, как там оказался, и что со мной произошло – никто не знает. Ингар, по его словам, возвращался из леса, где проверял силки́, и натолкнулся на мою голую, стонущую тушку. Поначалу он заподозрил во мне одну из местных тварюшек, имевших привычку подобным образом приманивать своих жертв, и даже хотел на всякий случай стрельнуть по мне из лука. Я сам толком не понял, что он имел в виду.

Но по причинам, которых я тоже до конца так и не понял, не стал этого делать, а подошёл и убедился, что я и в самом деле человек, нуждающийся в помощи. Пожалев, он решил помочь, за что я ему очень признателен. Судя по некоторым выясненным мною деталям о том месте, в котором я оказался, ничего хорошего меня голого и безоружного на опушке того леса совершенно не ожидало. Местечко оказалось ну прямо–таки очень недружелюбным к человеку, в частности и живому существу в общем. Он принёс меня в свой дом и с помощью жены Кары, которая занимала такую значимую в любом селении должность, как повитуха, принялся лечить.

Правда, и с этим возникли трудности. У меня на теле не было никаких ран или травм, кроме большущей шишки на лбу. Посчитав именно шишку виновной в моём состоянии, а я не приходил в себя несколько дней, они стали применять какие–то компрессы и растирания. Не знаю, компрессы помогли или ещё чего, но в итоге я пришёл в себя.

Но это тоже мелочи, спасибо им, конечно, за помощь, однако имелась кое–какая информация, которая меня тоже малость нервировала поначалу. Эта парочка не говорила по–русски от слова совсем! И говорят, что никогда и не слыхивали про такой народ и такую страну, как Россия. Высказав им, на мой взгляд, вполне обоснованный довод, что этого не может быть, так как я кроме русского, да пары фраз на английском никаким языкам обучен не был, снова получил интересную информацию. Я, оказывается, в данный момент говорю не на каком–то там русском, а на вполне привычном всем местным общем языке, правда с каким–то странным акцентом. Вот тут–то я и выпал в осадок окончательно. Попробовав проговорить пару фраз на великом и могучем и тщательно прислушиваясь к звукам своего голоса, я услышал совсем не то, чего ожидал. Вместо обычного: «Мама», если тщательно вслушиваться, мне слышалось: «ШЕРРИС…».

И то же самое со всеми словами, какие мне приходило в голову попробовать проговорить и вслушаться в то, что я на самом деле произношу. Это произвело на меня просто неописуемое впечатление. Думал я вроде всё так же по–русски, а произносил совсем на другом языке. Кажется, теперь понятно, что за радиоприёмник мне мерещился… Это я просто слышал звуки другого языка. Интересно, как такое вообще возможно? Вариантов было немного, и все они брали корни из моего любимого жанра книг фэнтези. Я действительно очень много читал о различных попаданцах и попаданках. Это мой любимый жанр, что уж там. В какой–то степени я даже считаю себя знатоком таких историй, и само собой не единожды представлял себя на месте главного героя в своих мечтах. Ну и, похоже, вот – сбылось, о чём мечталось. Не даром говорят: «Бойтесь своих желаний», и я попал. Вот только куда, как и насколько, мне только предстояло выяснить.

Немного придя в себя от таких новостей и выводов, я попробовал поговорить с приютившими меня людьми о месте моего нахождения. Продираясь сквозь воображаемые звуки радиоприёмника, я уяснил, что нахожусь в Вольном Посёлке Жмыховка. Именно так с пафосом и ноткой гордости Ингар произнёс это название. При этом смотрел на меня с каким–то превосходством и важностью, словно я должен трепетать от оказанной мне чести, едва услышу это название. Однако оно мне ничего не дало, и я принялся копать дальше:

–Ингар, а что за государство, в котором находится это поселение?

–Известно какое, Великая Империя Рошан!

И снова этот взгляд на меня с превосходством.

–Приплыли… – задумчиво произнёс я.

Причин сомневаться в его словах, кроме своего неверия в невероятное, я пока не видел, и решил попросту принять всё на веру, да и что ещё мне оставалось в моём состоянии?

– Если приплыли, то ты должно быть очень долго находился в дороге, так как ближайший порт находится в неделе пути от поселения, – порадовал меня новой информацией Ингар. – Но и до тракта от посёлка два дня добираться по лесам. Так откуда же ты взялся? И куда держал свой путь?

Объяснив ему, как смог, то, что со мной произошло, я задумался. И не заметил даже, что Ингар ушёл, а в руки ко мне попала миска с похлёбкой. В воздухе одуряюще пахло луком и салом и, отвлёкшись на запахи, я всё же стал есть. Работа ложкой не мешала мне думать, и я старался понять, что произошло, и найти здравое объяснение всем странностям.

Правда, кроме попаданства никакие варианты в голову так и не шли. Но если попал, то как? Меня насмерть прихлопнуло чем–то, и моё сознание оказалось здесь? Пока это больше всего похоже на подходящее объяснение всех странностей. Это если, конечно, вся эта история не окажется чьей–то глупой шуткой, что тоже вполне может быть. Вот только ума не приложу, кто и зачем может так меня разыгрывать? Родных у меня после смерти родителей не осталось. Женой и детьми как–то не сложилось обзавестись. Из друзей нет никого, кто способен провернуть подобное. Все они серьёзные и взрослые мужики. Дамского пола в ближайшем окружении, по крайней мере, с такой фантазией и возможностями у меня точно нет. Да и не вяжется с теорией розыгрыша эта странность с языком и речью. Получается, что остаётся только попаданство и перенос сознания после смерти. Правда, это мне ещё придётся каким–то образом уложить в голове. Кстати, сознание–то точно моё, а вот с телом всё сложнее. Либо перенос меня так сильно изменил, либо тело совсем не моё. Как и любой человек, я знал каждую морщинку, каждую родинку и каждый шрам на своём теле. Здесь же я не видел вообще ничего знакомого.