Гарт Никс - Ангел-Маг

– Биск… Бискарэй. Я – Ночной Принц, – ответил молодой человек. – То есть уже Ночной Король, поскольку ты угомонила Сухорукого Франца, нашего благородного повелителя и владыку. Или, может, кто-то хочет бросить мне вызов?

Последнюю фразу он выговорил громко, вполоборота глядя на других отверженцев. Никто не пошевелился, не ответил ему.

– Ночной Король? В смысле, государь нищих, попрошаек и воров? – спросила Лилиат. – Преступного мира всего Саранса?

Ночной Король рассмеялся:

– Куда там… Одного только Лютейса, да и то лишь среди отверженцев. Нас норовят загнать в угол, но мы – самые многочисленные, а посему и правим ночью. Как выражаются власть имущие, «не все воры и нищие – отверженцы, но все отверженцы – либо нищие, либо воры…».

– Зачем же вы явились сюда, если не верите, что я поведу вас обратно в Истару, к новой жизни?

– А нам Франц приказал, – пожал плечами вожак. – У старухи Брилл вправду здорово получается по звездам читать… временами, по крайней мере. Вот прежний Ночной Король и решил, что нам тут может подвернуться та или иная добыча. В худшем случае, сказал, прогуляемся, места новые поглядим…

– Вы видели, что я над ним учинила, – сказала Лилиат. И улыбнулась – тонко, коварно. – Тем не менее я ощущаю ваше неверие. И хотя вы преклонили колени, истинного почтения в вас нет.

– Стать монстром или рассыпаться золой могло быть делом случая, – осторожно ответил Биск. Поколебавшись, продолжил с еще меньшей уверенностью: – Ну, я не то чтобы сомневаюсь…

– Тебе нужны еще доказательства? – спросила Лилиат. – Может, мне тебя вылечить? Вернуть гладкую кожу, сделать больной глаз неотличимым от здорового?

Вот это последнее окажется трудновато. Может и вовсе не получиться. Но если она преуспеет – убьет сразу нескольких зайцев.

Она заметила: он хотел ляпнуть в ответ нечто остроумное, но прикусил язык. Лилиат спросила:

– Подходящее испытание, верно?

Бискарэй легко встал и подошел к ней, остановившись в нескольких футах. Колен он больше не преклонял, зато правую руку держал у рукояти оружия, полускрытого серым плащом. Хотя ближайший фонарь находился как раз у него за спиной, Лилиат отчетливо видела беспощадное уродство рубцов. Какая-то зараза буквально сожрала его кожу, а левый глаз не просто сместила, как сперва показалось женщине. Злополучная глазница почти заросла диким мясом.

– Если сумеешь исполнить то, чего наобещала, я признаю тебя и буду верно служить, – проговорил он быстро. – Не сумеешь – кишки размотаю… или мои ребята подсуетятся.

– Не пугайся того, что я должна сделать, не рази прежде, чем разберешься, – ответила Лилиат. И возвысила голос, обращаясь к толпе у него за спиной: – Это вам легкий намек на то, что нас ждет в Истаре, когда мы вернемся туда!

Она воздела руки и, продолжая наблюдать за Ночным Королем, коснулась иконы на большом пальце левой. Она решила вызвать Гветиниэль, несравненную целительницу. Многие ангелы умели исцелять, каждый – в меру отпущенного. Гветиниэль превосходили немногие. Она принадлежала к числу Сил и непросто откликалась на зов. Рука Бискарэя дрогнула, порываясь к ножу, но клинка не обнажила. Лилиат ждала, ощущая далекое присутствие ангела, но не торопясь с вызовом.

– Смелости-то хватит? – шепотом спросила она.

Он пытался хранить видимое бесстрастие, но она-то видела и маску подозрительности, и теплившуюся за ней отчаянную надежду.

Ночной Король передернул плечами:

– Я и прежде ставил на кон свою жизнь… Если решение уже принято, отчего бы лишний раз кости не бросить?

Лилиат призвала Гветиниэль и одновременно устремила всю волю к частичке Паллениэля в этом человеке, заставив архангельскую сущность отступить. Пришлось одолевать сопротивление. Противилась зову и Гветиниэль.

– Ты покоришься, – прошептала Лилиат, обращаясь разом к нерассуждающей сущности и упорствующему ангелу. – Ты покоришься…

Я покоряюсь , – ответил мысленный голос. Гветиниэль, обычно вещавшая уверенно и спокойно, говорила тяжело и скрипуче. Послушание было вынужденным. – Чего ты желаешь?

– Излечи его, – так же мысленно приказала Лилиат. – Крупицу Паллениэля, сущую в нем, трогать не велю.

Моя область – восстановление природного порядка. Ее часто используют для исцеления смертных , – сказала Гветиниэль. – Чужое присутствие мешает моей работе. Я не могу пойти против истинно великого, хотя бы и явленного не полностью .

– Можешь, – усилила нажим Лилиат. – Я сдержу его. Исполняй повеление!

Это слишком опасно, – прошептала Гветиниэль. – Для всех…

– Исполняй!

Последний приказ Лилиат не просто произнесла вслух – проревела так, что отшатнулась толпа, а вдалеке вспыхнул факел. Это наконец проснулся привратник одной из храмовых башен.

Над головами плавно взмахнули громадные крылья, разлился теплый свет, запахло жимолостью. Ночной Король взвыл и свалился, Лилиат и та едва устояла под напором могущества, коему служила проводником. Длилось это мгновение… и вот она уже стояла прямей прежнего, стряхивая пережитое потрясение. Широкая прядь волос оделась сединой, по лицу пролегли морщины… но ненадолго. Изменения обратились вспять, еще пока она боролась с яростно бушующей искрой Паллениэля, удерживая ее одним напряжением мысли, и одновременно принуждала Гветиниэль явиться вновь и довершить начатое.

– Никто не смеет ослушаться меня! – рычала Лилиат. – Ты не выйдешь из моей воли! Я приказываю – ты исполняешь!

И вновь ударили крылья Гветиниэли. Прокатился громовый удар… но все-таки дело оказалось сделано, и ангел тотчас умчалась – гораздо быстрее, чем явилась на зов. Даже прежде, чем Лилиат отозвала, как полагалось, свое право приказывать.

Ночной Король кое-как сел и принялся ощупывать лицо. Жуткие оспины пропали, кожа обрела юношескую гладкость, вернула медовый цвет… и с левым глазом теперь был полный порядок. Он сунул руки под короткую куртку, ощупывая исцеленное тело… Потрясение на его лице не поддавалось описанию. Встав на ноги, он повернулся к товарищам. Распахнул куртку. Все фонари тут же приблизились. Люди рассматривали молодое, безукоризненно здоровое тело.

– Я… я исцелен!

Едва он это выговорил – толпа рванулась к Лилиат. Хромая, спотыкаясь, отчаянно стуча костылями. К ней тянулось множество рук, звучали умоляющие голоса:

– Вылечи меня!

– И меня! И меня!

– Помоги нам!

– Сейчас я не властна ничего больше сделать! – вскидывая руку, крикнула Лилиат.

При всей своей нечеловеческой силе она чувствовала неимоверную усталость, но не показывала изнеможения, просто не смела. Ей тяжко дался вызов могущественного ангела, но ничей глаз не мог найти зримого ущерба. Лишь она сама чувствовала, как восстанавливается кожа, как исчезают наметившиеся было морщины. Лилиат слегка улыбнулась, подбадривая новообретенных поклонников и осознавая очередную победу. Она вновь вызвала ангела, заставила исполнить требуемое – и не заплатила по счету. Так будет и впредь!