Гарт Никс - Ангел-Маг

– Когда мы вернемся в Истару, исцелятся все! – громко пообещала она.

Но люди знай наседали, одержимые лишь собственными сиюминутными нуждами. Лилиат попятилась от них, укрываясь за колонной, готовая врукопашную отбиваться от первых, кто сунется; вновь прибегнуть к ангельской магии она не решалась. Она слишком устала, чтобы удерживать и направлять воздействие. А ведь даже одно чудовищное превращение может всех привести к смерти. В том числе и ее саму. Хотя ее убить и очень непросто…

Решительных действий от Лилиат не потребовалось. На ее защиту встал Бискарэй. Взревел и, пустив кулаки в ход, отшвырнул самых наглых – кого в гущу толпы, кого на камни мостовой. Вел он себя как опытный псарь, усмиряющий голодную стаю. Собак много, но ему ли бояться?

– Назад! Назад, сказано! На колени все! На колени!

Человеческий прилив наконец отхлынул. Отверженцы падали ниц, отходя от недавнего чувства, близкого к вожделению. Лилиат, однако, слышала, как где-то там отпирались ворота, замыкавшие странников в границах двора. Вот звякнули вытаскиваемые засовы… Сейчас подойдет привратник, а с ним наверняка звено стражников. Все обозленные: кто-то поднял их посреди ночи, и добро бы приличные гости, а то – весьма нежелательные постояльцы…

– Мне нужен плащ, – сказала Лилиат Бискарэю. – С капюшоном. Или шляпа пошире. И надо бы нам поскорее отсюда убраться…

– Как скажешь, – отозвался тот.

Он отдал отрывистый приказ стоявшей поблизости отверженке, и та принялась рыться в сумке. Кто-то уже тащил тело прежнего Ночного Короля в самый темный уголок галереи.

– Думаю, уберемся мы без труда, – сказал Бискарэй. – Сейчас они нас просто вышвырнут. А потом… потом мы – в Истару?

– Нет, – тихо ответила Лилиат. – Мне нужно время. Я хочу сперва разобраться, что происходило в мире, пока я спала. Я никак не ожидала, что в Истаре до сих пор верховодят звероподобные… Чтобы вернуться туда, нам понадобится армия.

– Армия? Да любой отверженец бегом прибежит под твое знамя, как только люди прослышат…

– Нет, – перебила Лилиат. – Слух о моем возвращении не должен распространиться. А те, кто не из Истары, вообще ничего знать не должны. Слишком много в Сарансе, да и во всем мире, даже на небесах, тех, кто не желает нового возвышения Истары. И смертные, и ангелы начнут противиться возвращению Паллениэля. Нужно хитростью поставить их нам на службу. Будем действовать с умом!

– У Ночных Трудяг так и принято поступать. Ум да ловкие руки, иначе в жизни не пробиться, – заметил Бискарэй.

– И языки у вас, полагаю, подвешены как следует, – сказала Лилиат, довольно двусмысленно подмигнув Бискарэю на удивление.

Она не могла по-настоящему испытывать плотскую страсть к обычному смертному. Исцеленный Бискарэй стал почти красавчиком; казалось бы, почему нет?.. Ее впрямь тянуло к нему, но это влечение безнадежно меркло на фоне всепоглощающей любви к Паллениэлю. Телесная близость могла разве что отвлечь ее, дать облегчение среди непрестанных сжигающих судьбоносных трудов…

Да, пожалуй, со временем она допустит этого Бискарэя до своего ложа. Чтобы еще теснее его привязать… так она прежде поступала и с мужчинами, и с женщинами. Причем отнюдь не всегда столь же молодыми и красивыми, как этот принц воров.

Тут ей передали плащ. Лилиат набросила его на плечи, надвинула капюшон и запахнулась. Ссутулив спину, она затерялась в толпе. В это время ворота со стоном растворились, и во двор вступила храмовая привратница, сопровождаемая четверкой зевающих стражей. Эти последние держали тяжелые посохи с железными наконечниками. Посохи тотчас пришли в движение: кого толкали, кого лупили.

– Как посмели вы нарушить мир и покой в храме! – гремела привратница, перекрывая все голоса. Она взглянула в небо, морщась спросонья и ожидая увидеть признаки приближающейся грозы, уверенная, что слышала гром. Ночная чернота понемногу сменялась глубокой предутренней синевой, без малейшего признака облаков… С другой стороны, привратница только что крепко спала… а пробудили ее кощунственная болтовня и крики этих мерзких отверженцев.

– Вон! Вон! Им гостеприимство оказали, а они!.. Чтоб духу вашего здесь больше не было!..

Лилиат никогда прежде не бывала в Лютейсе, но главный город Саранса ненамного отличался от Каденца, истарской столицы. Через Лютейс тоже тянулось извилистое русло реки, только более узкое, и называлась река Лейре, а не Госс. И еще город выглядел плосковатым. Не в пример Каденцу, стоявшему на холмах.

А вот стену Лютейс имел куда более протяженную и высокую, чем столица Истары. Бледно-желтой кирпичной кладке насчитывалось всего лишь несколько веков – никакого сравнения с серыми каменными глыбами более ранних времен. Тем не менее то ли городская, то ли самодержавная власть, а может, обе давно перестали уделять должное внимание обороне. Пространство за стенами больше не расчищали. Оно и заросло домиками, домишками и лачугами, что жались к самой стене, даже карабкались на нее…

Одно из многочисленных пристанищ Ночных Трудяг располагалось в квартале отверженцев. Обширные трущобы начинались у речной гавани, где находились лабазы, переползали через юго-западную часть стены и широко растекались там, где поколение-другое назад простиралось чистое поле. Люди Биска завладели двумя строениями, оседлавшими стену. Верхние этажи развалюх клонились навстречу друг дружке, так что из чердачного окошка дома за стеной можно было перепрыгнуть в такое же окошко дома внутри.

Лилиат без проволочек вселилась в самый обширный покой дома с городской стороны. Он занимал весь пятый этаж. Здесь устроили временную мастерскую иконотворца. Под самыми большими окнами воздвигли длинный верстак: для работы требовался естественный свет. Лилиат не предполагала засиживаться в этом доме надолго, но дел предстояло немало. Иконы все же отчасти пострадали за время ее долгого сна. Особенно те, что она извлекла из тайных хранилищ, оставленных ее верными сразу по прибытии в Лютейс. Ангелы гораздо охотнее откликались на вызовы через красочные, ухоженные изображения.

Другой угол просторной комнаты занимала роскошная кровать с четырьмя угловыми столбиками, балдахином и занавесями, расшитыми золотой нитью. Она вполне подходила для королевы – и в самом деле являлась свадебным даром какой-то древней принцессе, которая, однако, умерла до брачной ночи. Сюда кровать переехала из королевского загородного охотничьего домика, и после тщательной чистки ее оснастили пуховой периной и изысканными простынями. Лилиат понимала, что Биск раздобыл эту кровать в надежде разделить ее с ней, но с решением на сей счет Дева пока не торопилась. Чем выше ожидания, тем надежней он подпадет под ее власть…