Евгений Лето - Буря в бокале

– Милашка, Милашка…– доносился откуда-то издалека, беспокойный смутно знакомый голос. Обладатель его настойчиво повторял это имя, как заклинание или мантру какую. С каждым новым разом всё отчётливее и громче произнося ее. Сквозь спросонья Фред слабо отдавал себе отчёт в происходящем, он хотел и далее пребывать в благостном состоянии, окутавшем его, как теплым одеялом с ног до головы, но отчего-то подспудно начал испытывать беспокойство, инстинкт наёмника слабо зашевелился, как бывало уже не раз, в периоды опасности.

– Милашка, Милашка где ты? Где?

Вопрошал знакомый голос у кого-то. В ответ летели смутные отголоски разговоров, обрывки фраз, смех разобрать суть которых было сложно. Фрэнос сейчас ни что так сильно, ни желал, как дальше пребывать в этом расслабленном умиротворённом состоянии. Его совсем не заботило происходящее «где-то там», только не в этот сладостный момент, поэтому он старался не придавать значения, этим голосам пытаясь абстрагироваться от них, как впрочем, и от всего прочего. Неожиданно, где-то совсем рядом, что-то громко заскрипело, засопело, издало булькающий звук. Опытный наемник, уже не мог себе позволить пропустить мимо ушей эти звуки. Пересилив собственную лень, он приоткрыл один глаз и вздрогнул. Воспоминания о минувшей ночи обрушились на него с силой цунами. Рядом с ним, во всей своей пышной красе возлежала совершенно нагая хозяйская жена. Из ее широких ноздрей подобно двум струйкам гейзера вырывалось горячее дыхание. Теперь стала ясна природа тёплого ветерка навеянного сном. Он вспомнил все и ужаснулся, но ужас совсем скоро сменился счастьем от осознания, того, что он выжил, уцелел, не потонув в жарких волнах любви не в меру любвеобильной жены Кранчика. Её страсть и напор, с которым она буквально на абордаж взяла его накануне, он был уверен, останутся в памяти навсегда. И еще он нисколько не сомневался, что ни единожды ему еще придется вскакивать в поту от очередного кошмара с участием Милашки. После этого случая он намного лучше стал понимать женщин, подвергнувшихся насилию.

Тем временем голос, теперь Нойс с ужасом признал, кому он принадлежит, неожиданно смолк. Наемнику очень не понравилась эта подозрительно наступившая с того ни с сего тишина. Он прошёлся оценивающим взглядом по комнате. Судя по пробивающимся солнечным лучам сквозь плотную занавеску, день уже успел наступить. На коврике перед кроватью вперемежку лежала скомканная как своя, так и чужая одежда. Словно бельмо в глазу, на общем фоне выделяясь, маячил огроменный бюстгальтер, зацепившийся за высокий с ботфортами сапог. Главный вопрос заключался в том, кому он мог принадлежать? Если принять во внимание, что Фрэнос никогда не носил такой обуви, отдавая предпочтение более легкой и удобной.

Тяжело зевнув, наемник подавил стон едва не сорвавшейся с его губ от обрушившейся на него острой боли. Он испытывал такое чувство, будто тело его пропустили через жернова мельницы, причём сделав это не единожды. Ему даже затруднительно было сделать обычный вдох, такая тяжесть давила на грудную клетку, впрочем, природа её выяснилась, стоило опустить взгляд. Увесистая рука Милашки покоилась у него на груди, и он готов был поклясться, что весила она никак не меньше двадцати фунтов. Осторожно не делая резких движений, он попытался освободиться от немилосердного объятия.

– Уум.– Раздалось сонное, как у сытой кошки, после удачной охоты урчание Милашки.– Фреди котик мой, – прошептала томно она, приоткрыв сонные глаза.

– Доброе утро!– попросту не зная, что сказать в такой ситуации, ляпнул первое пришедшее в голову Нойс.

– Доброе милый,– расплылась в счастливой улыбке ненасытная супруга Кранчика.– Ты был просто великолепен, – замурлыкала она, отправляя свою руку вниз по животу мигом насторожившегося наёмника.

– Милашка, стой, подожди.= Фред запаниковал, ухвативши её за кисть обеими своими руками.

– Чего нам ждать…?– не обращая внимания на встречные протесты и возражения, со страстью в голосе проворковала она, окончательно проснувшись.– Иди ко мне сладкий мой любчик, я подарю тебе любовь…

Внезапно раздался скрежет отпираемого замка. Оба любовника, как по команде замерли, повернув головы в сторону неумолимо распахивающейся двери. У Нойса тоскливо засосало под ложечкой, в предчувствии неприятностей. Милашка казалось, вообще не отдавала себе отчет, что происходит, тупо таращась своими коровьими глазами, на ошарашенное лицо собственного мужа, медленно вырисовавшееся в проеме двери.

При виде открывшийся ему немой сцены кустистые брови Йозефа поползли вверх, глаза округлились и стали напоминать два утиных яйца украшенные тёмными точками по центру. Рот беззвучно, будто у рыбы, выброшенной на берег открывался и закрывался не в силах произнести ни слова. Милашка, смутившись, поспешила накрыться простыней.

« Что за невезуха, преследует в последнее время меня?» с горечью констатировал неоспоримый факт Фрэнос. Мало неприятностей на работе, так ещё теперь предстояло разбираться с ревнивым мужем.

За спиной хозяина заведения мелькнуло любопытное лицо какого-то неизвестного синора скорее всего одного из постояльцев решившего узнать, что за сыр бор твориться тут с утра. «Так!» пронеслось в голове у Фреда, «первые особо любознательные появились, скоро сюда поглазеть сбежится весь постоялый двор». Ему, мягко говоря, очень не хотелось очутиться в самом эпицентре скандала, что по законам жанра просто обязан был разразиться в самое ближайшее время. Возможно, предположил он, здесь не обойдётся одной битой посудой и истошными криками в припадках ревности мужья частенько прибегали к средствам несущим угрозу для жизни. Фрэнос был человеком действия, ему не раз доводилось оказываться в не простых, щепетильных ситуациях побывал он в том числе, не в одной спальни замужней женщины, но быть застуканным на месте «преступления» ему ещё никогда не приходилось. «Все когда-то бывает в последний раз» припомнил наемник известную пословицу, и оптимизма она ему не прибавила. За не имением опыта в подобного рода ситуациях он принялся импровизировать на ходу.

– Приветствую вас синор Кранчик, как хорошо, что вы сами заглянули, и мне не пришлось разыскивать вас, чтобы выразить своё восхищение апартаментами и обслугой они выше всех похвал!– не давая тому и рта раскрыть, Фред затараторил, как заведённый болванчик спешно при этом вскакивая и стремительно одеваясь.

– Хочу особо выделить супругу вашу синору Милу что любезно согласилась разбудить рано утром меня, дабы я не проспал. Весьма благодарен вам обоим за радушие, тёплое отношения, а также сытный и такой вкусный ужи.

Прыгая на одной ноге и напяливая на другую сапог герой-любовник бочком-бочком подбирался к застывшему как соляной столб в проходе Йозефу.