Лия Арден - Мара и Морок

Всё былое веселье испаряется, стоит мне вспомнить о сестре.

– Там нечем восхищаться, принц, – сухо бросаю я. – В том не было никакой романтики. Только смерть.

– Я уверен, что это слабое утешение, но, надеюсь, ты согласишься, что лежать в холодной земле всяко хуже, чем ходить по ней.

Я оборачиваюсь на Морока, который едет позади на чёрном коне. Сидит он прямо, как и всегда, не двигаясь и не поворачивая головы, смотрит только вперёд. Так можно и засомневаться, живой ли он вообще.

– Как получилось, что сам слуга Тени помогает короне? – Я наклоняюсь поближе к принцу, стараясь говорить тише.

– Всегда говорили, что Морок появляется там, где нужно и когда нужно, поэтому искать их бесполезно, – загадочно произносит Даниил. – После исчезновения Мар наступили непростые времена, особенно для обычных людей. Все надеялись, что Мороки будут выполнять работу Мар, но слуги Тени просто пропали после всего произошедшего. Поговаривают, они специально ушли из-за вас. Хотя кто знает, в чём истинная причина, – принц тоже наклоняется поближе, – ведь собеседники из них весьма тоскливые… или стоит сказать нудные, а может… однообразные?

Стараясь подавить улыбку, я согласно киваю.

– И, как всё-таки известно, слуги Тени тоже люди, значит, им надо на что-то есть. А кто платит щедрее, чем король?

– Морок работает на вас ради золота? – Эта мысль кажется мне сомнительной, хотя я слышала истории, что они выполняли кое-какую работу для короны за достойную плату. Для Мар такое поведение было недостойным. Нам никогда не нужно было просить плату, люди всегда делали добровольные подношения.

– Сейчас их иногда называют наёмниками Тьмы, – почти шёпотом делится Даниил. – Говорят, времена изменились и Тень потеряла всё достоинство.

Я размышляю над его словами, а потом разочарованно качаю головой.

– У Тени никогда и не было достоинства, чтобы его терять. – Ровный голос бьёт нам в спины, и кажется, даже Даниил пугается, забывая, что Морок находится прямо за нами и может всё слышать, хоть мы говорим достаточно тихо.

Какое-то время мы едем молча, пока я не решаю задать последние волнующие меня вопросы:

– Серат всё ещё существует?

– К нашему разочарованию, да, – кивает принц.

– Кто сейчас правит?

– Младший сын покойного Алексея – Северин Ласнецов. – Принц задумчиво стучит пальцем по подбородку. – Должен был бы править старший, не буду врать, абсолютно не помню его имени, но он умер, ещё будучи ребёнком.

– В каких отношениях Аракен и Серат?

Даниил бросает на меня любопытный взгляд, наклоняя голову набок. Я задала этот вопрос ровным тоном, но глупо было думать, что принц не знает причин моего любопытства.

– У нас война, Агата. После того что они сделали, мои предки не смогли это так просто оставить. Вначале бои шли беспрерывно, но сейчас лишь одиночные столкновения время от времени. Открыто армии мы не выводим на поле битвы, но пристально следим друг за другом и убиваем сразу, не задумываясь, если кто-то пересекает границу.

Я киваю, сжимая зубы и поводья. Кожа перчаток скрипит.

– Не переживай, дорогая Агата. Когда-нибудь мы сотрём их с лица земли. Я постараюсь сделать это при своей жизни. И знай, если у меня получится… – принц дожидается, пока я подниму на него взгляд, – то я сделаю это ради тебя.

– Анна, платье твоё, конечно, красивое, но на тренировку стоит надевать штаны и рубашку!

Это уже не первый раз, когда мне приходится её ругать за такую одежду, но сестра постоянно отвлекается, а занятия с оружием и силовые тренировки она ненавидит больше всего. Я тоже не в восторге от бега, отжиманий и подтягиваний, однако наша работа – не только воспевать богиню Морану и красиво выглядеть в алых плащах. Кстати, это мне кажется странным, но одежды также играют важную роль, и существует множество правил относительно нашего внешнего вида. Однако, как бы то ни было, я уверена, что нас действительно ценят только пока мы можем убивать нечисть, с которой обычным людям не справиться. Да, мы способны видеть нити жизни, способны их обрывать. Но знания и умение сражаться – это опыт, который нам приходится нарабатывать постоянными тренировками, как и любому другому.

Я понимаю Анну, я тоже люблю красивые платья. Раньше мне хотелось наряжаться и выглядеть привлекательнее. Хотелось получать такие же восхищённые взгляды от молодых мужчин и даже женщин, какими они одаривают мою сестру, стоит нам зайти в город или деревню. Но потом я забросила эти мысли, отдавая больше времени изучению владения мечом. И моей частой одеждой стали обтягивающие штаны, рубашки и кафтаны цвета крови. Либо обычные, либо со скошенными полами. Подобную одежду носят мужчины, но ещё несколько сестёр, как и я, нашли её намного удобнее в бою и при езде верхом. А хранительницы храма шьют нам достаточно элегантные фасоны, чтобы мы могли появиться в таком виде и при дворе, если будет нужно.

– Какой будет толк от меча в твоей руке, если ты запутаешься в юбках?!

Я ругаю её прямо в светлом коридоре храма, где любая из сестёр или хранительниц может нас увидеть. А может, они уже слышат мой повышенный голос и предпочитают обходить этот коридор десятой дорогой. С моего пятнадцатилетия сёстры в основном именно мне поручали следить за сестрой, желая создать для Анны лучшие условия, чем могла себе позволить любая из нас. И я всегда была добра к младшей сестре, оберегала её, думая, что жизнь Мары даётся ей тяжело. Она всегда выглядела хрупкой, изнеженной девушкой, которая неплохо обращается с длинными кинжалами, но даже средний меч не может удержать, чтобы противостоять противнику дольше нескольких минут. Я всегда верила ей, когда она в очередной раз оправдывалась, что ей тяжело дышать, а бегать так же хорошо, как другие, она не может. Верила, когда она извинялась за пропущенные тренировки и обещала, что больше вести себя так не будет.

Верила, до того момента, пока не поняла, что это всё капризы.

Сестра быстро сообразила, что своим кукольным лицом может манипулировать людьми, добиваясь своего. И даже самые старшие Мары умиляются ей, видя в Анне если не сестру, то дочь. Я знаю, что она делает всё это не со зла, а из обычных эгоистичных помыслов, не желая делать то, что ей не хочется.

Уже идёт седьмой год, как Анна с нами. Хоть она и отлично выучила все учебные материалы и прилежна в работе с книгами, но всё ещё в настоящем бою не способна постоять за себя. И отчасти это моя вина. Я, к своей глупости, потакала ей, выкопав тем самым яму самой себе, в которую рухнула полгода назад.

В тот день четверо, включая меня и Анну, отправились разбираться с утопленниками в одном из озёр. Жители ближайшей деревни рассказали, что видели там двоих ходячих мертвецов. Но на самом деле их оказалось четыре. Они отвратительны, но утопленники не настолько быстрые, как упыри в тех же лесах, однако Анна не справилась. Даже спустя годы тренировок она лишь глупо размахивала мечом. Мне повезло вовремя заметить, что утопленник почти схватил её. Нужно было отрубить ему голову, но я просто не успевала и оттолкнула сестру подальше, а мертвец впился гнилыми зубами мне в руку и стремительно утащил в озеро. Если бы не сестра Яна, которая вытащила меня, я бы утонула в тот день.