Ви Корс - Туман и Молния. Книга VII

А Корс невольно засмотрелся на нарядные, видно, что хорошие и дорогие сапоги, одетые на Никто. Новая не стёртая подошва у них была подбита блестящими стальными пластинами.

Командующий конвоем, которого звали Нолан, заметил взгляд своего начальника, и понимающе кивнул:

– Я тоже обратил внимание, – сказал он, – отличные сапоги!

– Да, уж! Одет как господин, а не раб, – с усмешкой согласился Корс.

Он наступил мыском сапога на кончик одной из кос Никто лежавший на полу. Он видел, что с одной стороны у Никто заплетено две косы, а с другой только одна.

– Почему три косы, а не четыре или две? – спросил он.

– Что? – едва выговорил Никто тихо и немного удивлённо, он попытался обернуться, но солдаты не позволили ему.

– А она вот у него, под волосами, – Нолан грубо приподнял часть волос Никто, – короткая. Словно отрезали, – он хмыкнул.

– Я зарабатываю деньги честным трудом, – произнес Никто, словно через силу, – я сражаюсь в Колизее, и на эти деньги… на эти деньги покупаю себе сапоги.

Охрана и Корс засмеялись.

– Не нужно оправдываться, – Корс продолжал улыбаться, – никто тебя на данный момент ни в чём не обвиняет. Нет ничего зазорного в том, что ты хорошо одет. Мне это даже нравится!

Никто промолчал.

– Ну? Что же ты замолчал? У тебя такой забавный акцент, такой словно шепелявый, зубы все на месте?

– На месте, – огрызнулся Никто в ответ.

Охранники снова заржали.

– Ладно, я шучу. Вижу, что на месте. Расскажи мне, как обычно, что ты ни в чём не виноват, и с тобой обошлись несправедливо. Все кто оказываются у меня здесь в этой комнате, всегда мне рассказывают об этом. Все невиновны и арестованы не справедливо!

Корс повернулся к солдатам:

– Вы слышали, чтобы хоть один человек признался сразу, что он здесь по справедливости и за дело?

Конвоиры продолжали веселиться:

–Нет, господин!

– Ведь с тобой тоже обошлись несправедливо? Разве не так? И ты ни в чём не виноват? Правильно?

– Да, – ответил Никто.

Корс сам едва сдерживаясь, сделал знак солдатам замолчать:

– Хватит веселиться! У человека горе!

Они мгновенно затихли, явно продолжая наслаждаться спектаклем и предвкушая то, что обычно следовало немного позже.

– Вот видишь! И в чём же те с тобой обошлись несправедливо? Расскажешь нам?

Витор Корс вернулся за стол:

–Ну? Что молчишь? Говори не стесняйся, здесь все свои!

Никто поднял лицо, и Витор Корс снова невольно перевел свой взгляд на портрет.

– Я не был рождён рабом, а меня им сделали! Несправедливо!– сказал Никто с некоторым вызовом.

Витор Корс перестал улыбаться:

– Вот так значит?

Никто часто заморгал, склонил голову в сторону, пытаясь увернуться от света, падавшего на него из окна:

–Да так. Я не совершил никакого преступления, за что бы меня можно было заклеймить в рабы и отправить на каторгу!

– Почему же ты сидел в тюрьме у «красных» тогда, если ты такой примерный? – спросил Витор Корс, но было заметно, что этот разговор больше не развлекает его.

– Патруль «красных» засёк меня возле портала, и я убил одного из них. Но это не преступление. Убить «красного» это не преступление. Я просто не хотел идти с ними и защищался.

– А что ты делал возле портала? Хотел сбежать в верхний мир?

– Нет. Просто приходил туда в память о своей девушке. Это было глупо. Но мне некуда было больше ходить. И я сидел там часами. Но я не открывал его.

– Ага, и что же нужно было с тобой сделать? Может, дашь совет?

– Может, лучше было оставить меня там, у Доктора, и дать ему возможность всё-таки долечить меня.

Витор Корс уронил портрет своей жены:

– Чёрт! – выругался он, поставив его на место.

– И что дальше? Предположим, доктор вылечил бы тебя. Его звали Каспар, если я не ошибаюсь? Каспар Янти.

Никто кивнул:

– Да.

– И чтобы ты сделал дальше?

– Может быть… может быть он позволил бы мне остаться с ним и помогать ему. Я бы этого хотел. Я бы остался с ним. Я разбираюсь в медицине и помогал бы ему.

– Ты разбираешься в медицине?!

– Да. Мать и сестра обучали меня.

– По моим источникам, Каспар Янти, несколько лет назад переехал в город, и живёт здесь.

– Я знаю это, – ответил Никто.

– Что же ты не с ним теперь? Не помогаешь ему? – На губах Корса играла усмешка.

Никто склонил голову:

– Сейчас уже поздно… Но – он поднял лицо в каком-то порыве, – Я всё равно люблю мед… медецину! Особенно у меня получаются глаза!

Корс перестал улыбаться:

– Ты очень откровенно всё рассказываешь мне, Никто, так ведь зовут тебя, правильно?

– Да.

– А как называл тебя князь?

– Князь Арел?

– Да.

– Ник.

– Просто Ник?

– Да.

–Хм…Никогда бы не назвал тебя Ником. Но что взять с Арела! Если у него не хватает фантазии, даже на то, чтобы придумать своим людям достойные имена! Если человек косой он назовёт его Косым, если рыжий он будет Лисом, если Никто, получится – Ник. – Корс усмехнулся.

– Да. Ник, – подтвердил Никто.

– Ник, а князь Арел не рассказывал тебе, как обычно проходили наши с ним беседы?

– Рассказывал.

– Он говорил тебе, что нужно держать язык за зубами? Он тебе разве не приказывал молчать, как Косому или другим?

– Мои слова, они ничего не значат, я никому не делаю плохо через них, в них нет никакого толку сейчас.

– Значит, выходит, у тебя своя голова на плечах?

Никто мотнул головой:

– Что это значит?

– Иди сюда. Сядь на стул. Отпустите его. Пусть встанет и сядет передо мной на стул.

Никто неуклюже поднялся с колен медленно прошёл вперёд, он вытянул руки в наручниках перед собой, дотронувшись до спинки стула, обогнул его и сел.

– У тебя плохое зрение?!

– Я плохо вижу при свете.

– Ты меня видишь?

Никто мотнул головой:

– Нет. Мне нужны тёмные очки. Здесь светло как на улице и солнце в окне бьёт прямо в глаза.

Корс кивнул в сторону своих солдат:

– Прикройте шторы.

Нолан незамедлительно исполнил указание.

–Скажи, давно ты сражаешься в Колизее?

– В Колизее? – Никто казалось, немного удивился, Корс спрашивал его обо всём и в разнобой, – в «Нижнем» два сезона.

– А помнишь свой первый бой?

– Первый бой? Нет, наверное, нет, первый бой здесь в городе может быть.

– Расскажешь?

–Зачем вам это?

–Может, я хочу услышать историю твоей жизни.

– Историю моей жизни?!

– Да. Мне спешить некуда, ты мне расскажешь, а я посижу, послушаю.

– Мне нужен… восстановитель…

– Я вижу. Тебе нужны наркотики, не можешь найти себе места, оставь в покое свой нос и глаза, трёшь их каждые пять секунд!

– Мне нужен восстановитель.

– Ник, сколько тебе лет?

– Двадцать четыре. Наверное…

– А когда у тебя день рождение?

– Я не знаю.

– Хорошо. Что ты принимаешь, скажи мне. А я сейчас запишу название и пошлю за врачом. Он поможет тебе, но только ради того чтобы мы смогли продолжить нашу беседу.