Рустем Омаров - Изгнанные в облака

Я кивнул, и ретировался.

***

Возвращался куда медленнее. Меня мучили мысль о том, что я могу потерять Зети. Как поступят ее родители? В проеме разбитого окна, я вдруг увидел свое отражение. Оно ухмылялось.

Всю неделю мне снилось одно и тоже. Глаза ропта – черные, как смоль без зрачков. Глаза чудовища, убившей моих родителей. Каждый раз, когда я просыпался, я жалел об этом. Жалел о пробуждении. Но только не сегодня. Сегодня я проснулся с чувством облегчения. С чувством радости.

Я вспомнил как, пробирался один, как спал в какой-то расселине. Вообще для выживания советчики говорят иметь в напарники человека, что бегает хуже, чем вы. Тогда у вас есть шанс выжить. Девка может пригодиться для этих целей. Я знаю это – цинично звучит. Но есть и еще один факт. Она страшненькая, но что-то в ней есть. Совсем чуть-чуть.

Когда я вернулся, малышка спала. Рядом примостился щенок. Хвост его почти замер, а рот девочки, измазанный какой-то едой, приоткрылся. Парочку объял хороший сон.

– Ты что-то узнал? – спросила Зети.

– Водитель был не в духе разговаривать. Какой-то мужик с семьей – приехали забирать скарб. Он сказал, что видел часть выживших. И…он сказал, что нужно уходить. Сюда могут прийти мародеры.

Зети посмотрела на меня, широко открыв глаза.

А насчет моих родителей, он их видел? Или родственников.

Я посмотрел на Зети и малышку. Сердце начало покалывать иголками.

– Надо уходить.

– Куда.

– Не знаю, подальше.

– Так он видел моих родителей?

– Нет.

– А еще кого-нибудь? У меня много родственников в этом селении.

– Нет, – я содрогнулся.

Зети отвернулась. А потом начала гладить волосы девочке.

– Я не пойду никуда. Если мои родители живы, они придут сюда. Мой долг ждать их и надеяться на чудо.

– Но…– я замер, не в силах вымолвить ни слова.

Щенок вдруг заскулил. И прижался теснее к девочке. Мы оглянулись.

– Я решила называть ее Фью, – сказала Зети. – Я с тобой согласна – Баша – дурацкое имя.

***

Ночью я проснулся от того, что луна светило прямо в лицо. Я увидел силуэт Зети, ее дыхание согревало комнату, разметавшиеся волосы казались ночным водопадом. Я увидел, что ее лицо засветилось. Также как лицо Фью. Я поднялся, заставив недовольно заскулить пса, заснувшего около меня. Подошел к окну. На душе скребли кошки.

Выстрел. Я вскочил. Во дворе элеватора кружили мотоциклы. На бетонной площадке уже выстроились полукругом машины – древние электрокары, покрытых пылью и зеленым соком растений. Мотоциклы газовали, и грохот их моторов заставлял дрожать стекла на нашем этаже.

Обеспокоенная Зети протерла глаза и приподнялась. Реснички запорхали точно бабочки.

– Кто это? – спросила она.

Я пожал плечами.

Девушка подошла и припала к окну. Аромат ее волос накрыл меня с головы до ног.

На площади стоял парень в черных очках. Сквозь белую обтягивающую майку рвались мышцы. Аккуратная стрижка напоминала ирокез. Он подносил ко рту рацию и вглядывался вдаль. Подбородок возделся, демонстрируя, что его обладатель необычайно высок. На голову выше всех остальных.

Вдруг к плацу в середине двое мужчин в банданах из машины выволокли двух полных женщин, связанных скотчем. Их бросили на бетонную площадку на колени. Впрочем, парень в черных очках не обращал на них никакого внимания.

К парню в очках подошел толстый мужик в цветной рубашке и шортах. Через плечо у него висел карабин. Смех пробирал его всего. Явно жизнь удалась.

Снизу начали раздаваться их голоса. Послышался раскатистый смех.

Зети повернула ко мне обеспокоенное лицо.

– Это мародёры, – сказал я.

Только сейчас я почувствовал смрад, что шел от трубы отопления. Щенок затявкал, словно почувствовав опасность. Человек в очках, словно почувствовав наш взгляд, поднял голову наверх. Я нагнулся, увлекая Зети.

– Нам нужно на крышу, – девушка расширила глаза. Бери ребенка, а ты рюкзаки.

Я побежал по коридору, держа в руках Фью, которая начала протирать глаза.

– Куда мы в такую рань, придурок, – девочка недовольно оглянулась по сторонам. Я невольно раскрыл рот от удивления.

Наверх вела вертикальная железная лестница. Она заканчивалась люком. Малышка охотно поползла по лестнице наверх передо мной. Я толкнул люк. И он не думал поддаваться.

– Сильней толкай, – прошипела Зети. – Он тяжелый.

Словно атлант я, согнувшись в три погибели, уперся ногами и тогда чугунный люк со скрипом откинулся. Фью ловко наступив мне, на плечо оказалась на крыше. Я поднялся следом.

То, что я увидел на крыше, меня поразило. Шезлонги, бар, навес, террасная плитка.

– Оставайся здесь, не уходи, – крикнул я.

– Мой щенок, – возмущенно вскрикнула она.

– Твой щенок пошел загорать.

Затем устремился назад. Зети с трудом поднялась на пару ступенек, не в силах поднять мой рюкзак.

Я ухватил оба рюкзака в одну руку и начал подниматься. Я выкарабкался наружу первым, а затем подал руку Зети.

И в это время на лестничной площадке показались люди. Я заметил одного из них – зеленые волосы, татуированные синие руки. Он открыл рот, а затем быстро побежал наверх. Он посмотрел мне в глаза. В этот момент они мне показались самыми круглыми вещами на свете. Два круга белых, и два пепельно-черных. И сейчас они вперились в меня и даже не моргали. И это продолжалось несколько секунд. Однако пистолет в его руках, так и не выстрелил. Его очаровал этот моментом. Не каждый охотник готов к тому, что когда подойдет к озеру он увидит уставившегося ему в глаза жирного оленя.

Я смотрел ему в глаза и закрыл люк.

– Засов, – крикнула Зети.

Последний элемент со скрипом заехал в паз. Я откинулся на теплую крышу, вздрагивая и вытирая пот. А потом раздались гулкий удар, от которого люк начал вздрагивать. Через некоторое время стуки прекратились.

***

Так мы оказались в добровольной ловушке. Выдержанной в стиле ресторана. Где-то даже цвели фикусы. На резных балясинах беседки сидели воробьи. Я сел за один из столов. А затем положил на него обрезок трубы, обнаруженной перед баром. Мои спутники последовали моему примеру.

– Кто это придумал? – перевел я дух.

– Здесь папа проводил время, – Зети обхватила руками щеки, а затем покопавшись в рюкзаке наполнила стакан с кефиром Фью. – А потом он помышлял сделать на крыше убежище, что-то вроде крепости.

– Можно еще, – сказала девочка и протянула стакан. Зети начала набирать ей кефир.

– Это настоящая крепость, – заметил я. – Вот только они нас заметили. И это плохо.

Мгновение спустя раздался еще один стук в люк. Сначала настойчивый, а потом требовательный. Впрочем, стуки стихли очень быстро.

– Прости, – Зети понурила голову. – Ты говорил, что они придут, а я не послушалась.