Хранитель Историй - Восход некроманта

Где-то на окраине величественного нигде расположился безымянный город. В нем никто не считал невысокие скромные дома, однако всем горожанам досталось по одному, и их хватало, даже когда в город приходили новые жители. Над странным поселением навечно застыл ночной небосклон, мириады звезд сияли живым светом, окружая непомерно огромную Сиреневую Луну, ослепительную, но слабо освещавшую тонкие и полупустые улочки, по которым бродила умиротворяющая ночная тишина спящего лета. В нем были и многочисленные трактиры, и цирюльни, и магазинчики, не было в нем только рабочих мест. Люди там никогда не работали, они лишь общались и наслаждались тихой размеренной жизнью, а если им и были нужны деньги по старой привычке, то те сразу же оказывались в кармане, причем точно в том числе, какое было нужно. Жители же были самыми разнообразными. Каждый из них одевался под свои предпочтения, и никого там было этим не удивить. Не нашлось бы ни одного человека, кому показалось бы странным увидеть в кабаке за одним столом господина в дорогих позолоченных нарядах с лесорубом в простецкой рубахе, беседующих о своем прошлом. В том городе вообще никто не говорил о будущем, все предпочитали лишь поминать былое да решать, что принесло оно им.

И был в том городе один человек, известный практически каждому давнишнему жителю. Он прожил в городе очень долго, но, как ни силился, не мог вспомнить даже своего имени. Однако в нем жил бессмертный оптимизм и неконтролируемое любопытство, потому он все время гулял, искал себе интересных собеседников и записывал их самые интересные истории. За свою жизнь в городе он заимел много разных имен, вроде «Чудак, что не может вспомнить», или «Да уберите его кто-нибудь», или просто «Свали». Но больше всех ему нравилось «Хранитель Историй», которым он и пользовался при знакомстве. И вот как-то раз он, вооруженный пером с чернильницей и неиссякаемой стопкой из десяти листов бумаги, искал себе очередного рассказчика. Хранитель вошел в один из многих маленьких безымянных питейных города и там, сразу возле входа, за высоким деревянным столом он увидел человека, одаренного природой резким взглядом черных глаз, облаченного в дорогую черную мантию, с наслаждением потягивающего пенящийся напиток. Искатель ринулся к незнакомцу и сразу обратился со словами:

– Хорошая ночь!

– Хорошая, – ответил ему глубокий баритон.

– Скажите, а Вы уже вспомнили?

– Конечно, иначе я бы ни за что не надел такой наряд.

– А можете мне рассказать, кем Вы были?

– Почему бы и нет? Я поведаю тебе историю о величайшем некроманте всех времен…

– О призрачном драконе?!

– Нет, – мужчина явно смутился от такого вопроса. – Он, конечно, был велик, но… давай я лучше просто расскажу по порядку. В этой истории творились судьбы, и даже реки изменяли свое направление. Заинтриговал?

– Прошу, не томите!

Мужчина мечтательно улыбнулся.

– Так вот, слушай. В маленьком городе Лине…

В маленьком городе Лине, стоявшем среди безлюдных лесов в глубинке Империи Грифонов, лениво просыпалась заря. Лучи восходящего солнца побрели по лабиринтам узеньких улочек, родившихся среди невысоких серых домов, разгоняя на своем пути дремлющие серые тени и оседая блеском на немытые окна и осколки битых бутылок на мостовой. В своем путешествии по этим каменным тропам они натыкались на неподвижные лица первых прохожих. Спустя каких-то полчаса ленивое движение одиночек должно было превратиться в огромную беснующую по своим делам толпу, но в то время город только отходил ото сна. Один из лучей заскочил на трехэтажное коричневое здание, бывшее гостиницей, очень небольшое. Лучик терпеливо ждал, пока солнце встанет достаточно высоко и он сможет попасть внутрь. Его ожидание длилось недолго, уже совсем скоро он проник в слабо обставленную комнатку на втором этаже, с выкрашенными дешевой краской стенами, маленькой одноместной кроватью напротив окна, небольшим шкафчиком, столиком и ночной прохладой. Он угодил точно в глаза спавшего на кровати юноши. Его черные волосы немного выше плеч покрывали подушку нестройной паутиной пьяного паука, тонкий же нос сразу скривился и заставил лазурные глаза открыться. Звали его Аврелиан.

Громким стоном юноша объявил миру о своем пробуждении и с силой сжал в своих объятиях подушку. Больше всего на свете в ту минуту он желал еще немного продлить ночь, но через четверть часа все же сдался воле природы и заставил себя сесть на край кровати. Под его ногами лежал внушительный льняной мешок, полный одеждой, тканями, посудой, алхимическими зельями и прочим хламом, который он скупал последние несколько дней по просьбе и за деньги жителей его деревушки. Юноша достал из мешка клочок бумаги со списком покупок. Поскольку Аврелиан был безграмотен, он не мог прочитать записи, и поэтому листочек был изукрашен простенькими рисуночками, и пытливый молодой разум очень хотел разобраться в непонятных значках под изображениями, но безуспешно. Он всмотрелся в бумажку сонными глазами и увидел, что почти все рисунки были зачеркнуты, лишь значок кузни и непонятная надпись требовали ему сделать еще одно дело до полудня, прежде чем он отправится домой.

Юноша встал, оделся, взял свою ношу и направился вниз. В холле его встретил радушный хозяин гостиницы.

– Хорошее утро! – поздоровался тот.

– Восхитительное, – едва шевеля губами ответил юноша. – Вот, – он протянул несколько медных монет.

– Уже собираешься домой?

– Ага. Не подскажете, где тут ближайшая кузница?

– В паре кварталов. Иди на площадь революции и за спиной у статуи увидишь вывеску.

– Спасибо. Всего хорошего.

Юноша вышел, пощурился от яркого света на пыльной улице и побрел в указанном направлении, пробираясь через толпу, каждый миг набирающую силу. Неостановимый поток людей по извивающимся и ветвящимся улочкам маленького города то и дело вынуждал его изменить направление, одновременно с этим уворачиваясь от неуемных уличных торговцев, совавших свои товары прямо под нос, так что до площади ему пришлось добираться не менее получаса. Там в лицо ему сразу же ударил горячий воздух от нагревшейся брусчатки, но это была настоящая благодать, ведь теперь Аврелиан мог видеть больше чем на метр перед собой.

Площадь была не очень большой, круглой формы, с множеством скамеечек, стоявших тремя кольцами на большом расстоянии от золотой статуи в центре. На одну из лавочек и присел еще не до конца проснувшийся юноша. Он перевел взгляд на изваяние. Это был главный символ империи: грифон, размахнувший крылья чтобы взлететь. Народ на площади давно привык к этому символу свободы и проходил мимо, но юноша из деревни в глубоком лесу не мог таким похвастаться. Он стал внимательно рассматривать мистического зверя, поражаясь скрупулезности, с которой мастера выделывали каждое перышко, каждый коготь этой статуи. Клюв полульва словно собирался открыться и что-то произнести, в маленькой щелке виднелся даже извивающийся язык существа.