Катрин Бенкендорф - Ибэ

Изначально власть в Высших мирах пришлось разделить надвое по причине того, что обитаемые планеты разделились на две группы по отдаленности друг от друга. Палениус и Мернос располагались в одной части Галактики, Орнус и Фраген – в другой. Но в последствие, когда Создатель ввел битву за священный артефакт, дававший полную власть в Высших и Низших мирах, подобное разделение приобрело другой смысл. Хотя действия правителей при надобности регулировались Богами (правда, все и так соблюдали Негласные правила по долгу чести), развернуться все же было где, и каждый хотел осуществить свои замыслы, во благо миров или личного характера – не важно, у каждого были свои желания, и каждый с особым энтузиазмом боролся за артефакт, сражение за который к тому же представлялось весьма увлекательным и поистине захватывающим мероприятием.

Гарнар был первым, кто нарушил Негласные правила, используя земных людей в Священной битве. И Клеонор чувствовал, что это было только начало. Он знал брата, как никто. Да, зла в его сердце как такового не было, но слишком уж он был своенравным, не признавал никакой власти над собой. Клеонор боялся, что стремление брата к полной независимости, может привести к плачевному исходу.

Наконец, когда два солнца окончательно скрылись за горизонтом, отдав пост своим спутникам, послышался голос Рорреса:

– Правитель, долго Вы тут меня ждете?

Клеонор, даже не обернувшись, ответил:

– Сядь, пожалуйста, рядом.

Стараясь не подавать встревоженного вида, ангел уселся рядом.

– Роррес, когда я был около главного храма, на церемонии, случилось кое-что очень странное. – Клеонор выдержал паузу. – Стая бранденбергов до двадцати особей, прошла рядом с толпой и исчезла.

– Но они же…

– Да, Роррес, я знаю. Именно поэтому я тут.

Роррес нахмурил свои густые белые брови и уставился в даль:

– Вы думаете, это Гарнар?

– Другого варианта у меня пока нет, Роррес, поэтому я и пришел к тебе, посоветоваться. – ответил Клеонор.

– Но зачем они ему? Это же совершенно безобидные животные. – спросил Роррес.

– Эх, как бы я хотел знать ответ на этот вопрос. Но неспроста все это накануне битвы…

– Возможно, мы просто слишком мало знаем об этих животных. А Гарнар… Вы же его знаете, он горазд на выдумки, постоянно чего-то ищет… – предположил Роррес.

– То-то и оно. Но чего он ищет? А точнее – для каких целей?

– Для победы в битве, наверняка. – ответил Роррес.

– Если бы только для этого…

– Что Вы имеете в виду, правитель? – спросил Роррес, боясь даже подумать о том, о чем думать нельзя.

Клеонор на минуту замолчал, и, понизив голос до шепота, сказал:

– Боюсь, что он может посягнуть на место Богов…

Ужас отразился на лице ангела. Но, взяв себя в руки, он попытался обратиться к голосу разума:

– Да нет, не может этого быть. Боги бы первыми узнали об этом и помешали любым способом.

– Роррес! Ты слишком чист, чтобы думать об этом и не все знаешь про Гарнара. У него… у него есть одно свойство с рождения, дар, ниспосланный свыше – его мысли сокрыты ото всех непроглядной пеленой. В том числе и от Богов…

– Как? И даже от Создателя? – уточнил Роррес.

– Роррес, мой милый друг. Ты лучше моего знаешь, что Создателю совсем на это наплевать. Чем и хочет воспользоваться Гарнар. – ответил Клеонор.

– Ладно. Допустим его мысли Богам не доступны. Но Ваши-то они видят. А значит, понимают, что можно ожидать от Гарнара. – заметил Роррес.

– Чего ожидать может и представляют. Но ты же знаешь их табу, они не могут вмешаться раньше времени. – сказал Клеонор.

– Допустим. Но у них же неприкосновенность. Они неуязвимы!

– Это мы так думаем. Возможно лишь потому, что никогда не углублялись в поиски бреши в их защите. – сказал Клеонор полушепотом, пугаясь собственного голоса.

– То есть Вы хотите сказать, что возможно Гарнар долго и упорно искал уязвимые места Богов и теперь готовит их свержение? Но для чего? – спросил Роррес.

– Для того, чтобы взять власть только в свои руки, чтобы избавиться от вечного контроля Богов…

– Но это же может привести к воцарению кромешного Хаоса.

– Именно. Только Гарнар слишком уверен в непогрешимости своих деяний. Он наивно полагает, что сможет контролировать все не хуже, а то и лучше… Ему нужен свой порядок. – сказал Клеонор.

– И то верно, правитель… – подтвердил Роррес.

Огромный предводитель ангелов и совсем небольшой на его фоне правитель Аэлеоргеса сидели на краю парящего в облаках острова, молча смотря в пространство перед собой. Каждый понимал, к каким последствиям может привести свержение Богов, если опасения Клеонора подтвердятся. И каждый осознавал всю ответственность, которая ложилась на их плечи. Нужно было что-то предпринимать.

– Что бы ни задумал Гарнар, для осуществления замыслов ему необходим священный артефакт, люди, и бранденберги. Получается так?

– Вероятнее всего, да. Я думаю, что в прошлую битву, когда у него гостили земные люди, он что-то заметил, нечто примечательное, что дало ему надежду на возможность осуществления своей вожделенной мечты о независимости. И, вполне вероятно, что его надежды оправдались, и тогда он попытается осуществить свой план в момент активации артефакта. – предположил Клеонор.

– Мы выиграем эту битву, правитель, не сомневайтесь. – сказал со всей уверенностью Роррес.

– Нам не дано знать это наверняка, мой друг. Но вот что сражение обещает быть жарким – это точно. Как твои ангелы? Готовы? – спросил Клеонор.

– Да, правитель. Вы же нас знаете! Но я еще думаю, что пришло время использовать одно тайное средство… – сказал Роррес.

На лице Клеонора изобразилось неподдельное удивление. Ни о каком «тайном средстве» он ранее не слышал. Более того, он и представить не мог, что ангелы хранят еще какие-то тайны.

– Понимаю Ваше удивление, правитель. Пойдемте, я Вам кое-что покажу…

Вскоре они оказались в храме Тысячи солнц, перед сакральным изображением Древа Жизни.

– Определенные слова, сказанные ангелом, перемещают его в особое измерение. Этот параллельный мир был создан когда-то очень давно нашими предками. Дайте мне Вашу руку, правитель.

Роррес наклонил голову вниз и прошептал слова на совершенно незнакомом Клеонору языке. Правитель Аэлеоргеса знал наречие ангелов довольно хорошо, но этот язык имел с ним мало общего, как и любой другой язык Верхних и Низших миров. «Правлю в Верхних мирах вот уже больше половины Эры, а сейчас открывается столько всего, чего я еще не знаю», – только и подумал Клеонор, прежде чем они исчезли из храма и появились на том же острове, только совершенно пустом.

Вся поверхность острова была покрыта высокой серебристой травой, которую гнул космический ветер, оттого казалось, будто волны одна за другой приводят в движение причудливую морскую гладь. Клеонор огляделся по сторонам. Повсюду мерцали миллиарды звезд и сотни галактик и сам остров оказался парящим в открытом космосе.