Алёна Тихонова - Крылья Улефа

Это конец? Всё пропало?

Так кажется, не правда ли? Само мироздание отворачивается, оставляя бывшего пассажира за бортом.

Но вдруг непроглядный мрак расчерчивает крохотная капелька влаги. Слезинка касается кожи, озарив ту мягким голубым сиянием, и неожиданно под ней обнаруживается чья-то живая и тёплая щека. А потом – о чудо! – из утративших чувствительность, заиндевевших, неестественно бесцветных губ вырывается слабый вздох. Тьма раскрывается лепестками огромного цветка, выпуская наружу – в тускло-фиолетовую пучину, в которой пленник тут же начинает судорожно барахтаться, пытаясь подняться на поверхность, туда, где виднеется что-то вроде холодного серебряного солнца, не согревающего, однако, достаточно яркого, чтобы указать путь. Вынырнув, безымянный обнаруживает себя в самой середине озера, скрытого в глубине пещеры – мрачной, но хотя бы вполне осязаемой и реальной, в отличие от изнанки мира, которая едва не поглотила беднягу без остатка. Он не помнит, кем является и как сюда попал, но донельзя счастлив, что живой. Так счастлив, что кричит во весь голос. Даже недружелюбность и суровость этого странного места ничуть не угнетает его – он выбрался из посмертия, остальное наверняка тоже получится. Осознавать себя, дышать, видеть, чувствовать кожей холодный воздух, каменные стены и пол – уже благо, это волшебство, сотворённое для него. Второй шанс.

Но откуда взялась хрустальная сфера с жемчужно-белым огнём внутри, левитирующая у него над головой, под самым сводом пещеры? Благодаря ей он и разглядел, где находится. Стены отливали фосфоресцирующим зелёным. Для естественной породы они, пожалуй, выглядели слишком гладкими, а весь грот – чересчур правильной круглой формы. Отлично. Значит, это место когда-то исследовали и заодно облагородили, а, следовательно, где-нибудь имеется выход.

Не так-то легко стереть из бытия однажды рождённое. То, что раз создано, будет цепляться за жизнь до последнего, карабкаться вверх по стене, заросшей колючим диким шиповником и ядовитым плющом. Бежать по лабиринту, чьи стены тщатся тебя раздавить, и ты даже не различаешь, куда мчишься, только бы не споткнуться. Ни наверху, ни в конце тоннеля может не оказаться никакого выхода, но пытаться всё равно надо. Небезразличие. Связь между сердцами. Познание нового. Всё это мешает просто махнуть рукой, отрекаясь от бесчисленных будущих возможностей, и позволить своему телу провалиться в бездну.

Этот шар – точно знак, что всё обойдётся, его счастливая путеводная звезда! Доверяя тому, что однажды уже помогло ему, юноша решил следовать за сферой. Ему не по карману быть разборчивым и подозрительным, любая мелочь кстати.

***

– Как вы могли?!

Тана не просто ворвалась в залу без приглашения, подобно спятившему вихрю, в центре бешеного потока вращающейся со скоростью звука серебристой и лазурной энергии, но и с порога ударила того из Хранителей, кто стоял к ней ближе всех. Хранитель отразил атаку, и яркая, сверкающая сила брызнула во все стороны. Тана, однако, тут же собрала её вновь одним мановением руки и превратила в зазубренный клинок, подобный кристально чистому льду. Она полоснула другого Хранителя, и на пару секунд его сияние развалилось надвое. Однако, почти сразу же тот восстановился, и золотой луч, вырвавшись из его ослепительного тела, контратаковал Тану. Она едва успела топнуть ногой в мозаичный пол – и пробежавшая по гладкому холодному покрытию рябь в мгновение ока сделала то зеркальным. Тана сразу же нырнула туда, буквально сквозь землю провалилась, сливаясь со своим отражением, и мощь Хранителя пропала втуне – просвистела в пустом воздухе и развеялась.

– Мы так и предполагали. Вы достойны, леди Тана.

– Вы узнали о том, что произошло, даже быстрее, чем мы надеялись.

– Мы довольны вами.

Унисон голосов Хранителей ещё больше вывел Тану из себя. Её ярость была подобна свирепой песчаной буре или гигантской безжалостной волне, встающей до самых небес во время шторма на океане – пленительно, завораживающе, красиво, убийственно.

– Ах, вот как! Зато я недовольна вами! – горячо выпалила она, сжимая кулаки, её щёки пылали. – Это что же, проверка?! Эксперимент?! Ли вам не игрушка и не подопытный материал! Вы не можете поступать с нами так, будто наши тела, души, мысли и желания принадлежат вам!

Даже не презрительный, а великодушно-снисходительный смех Хранителей гулким рокотом вознёсся к потолку. Они настолько не сомневались в своём праве, что укол Таны даже не заметили.

– Но так и есть. Кто вы без нас?

– Беспомощные сосуды, лишённые цели и смысла бытия. Прах, в который обязан возвратиться любой, чья полезность исчерпана.

– Ли стал лишним звеном в нашей схеме, и мы избавились от него.

– Забудь об этом юноше. Мы дадим тебе партнёра куда совершеннее.

– Ошибаетесь! Я сама могу разобраться, кто им станет! И я верну Ли, чего бы мне это ни стоило!

Зеркальная волна захлестнула одного из Хранителей – бывших мужчин. Он закричал и развоплотился.

– Сопротивление бесполезно, – терпеливо, но строго и серьёзно, будто общаясь с ломающим стулья и бьющим тарелки ребёнком, сказала Хранительница, выступавшая в роли парного Крыла этого неудачника, ничуть не впечатлённая произошедшим.

– А вот я так не считаю! – Тана, всё ещё скрытая в зеркальных глубинах, мелькнула ненадолго, чтобы указать на неё рукой.

Копья, подобные ожившей, разумной амальгаме, пронзили женщину насквозь, воткнувшись в живот снизу вверх, а выйдя из спины между лопатками и из плечей.

– Вы уязвимы! – торжествующе заявила Тана, широко улыбаясь.

– Уверена?

Кто-то вцепился в её запястье и выволок наружу из укрытия, разрушив мнимое ощущение безопасности Таны. Кто-то?! Нет, тот самый мужчина, на короткое время избравший свою человеческую ипостась – так удобнее было выудить Тану из её личного магического пространства! Он не погиб! Ловко и умело разыгранный спектакль заставил Тану забыть, с кем она имеет дело. Неужели они пытались внушить ей веру в близкую победу, чтобы она расслабилась и допустила ошибку?! С этих мерзавцев станется!

– Эти тела трудно повредить, – мягко проговорил он и, продолжая держать её, второй рукой погладил по голове.

– К сожалению, мы не готовы проигнорировать и оставить без наказания подобное поведение, – добавила его напарница, во мгновение ока избавляясь от зеркальных кольев Таны и заживляя раны. Она сделала это демонстративно, глумясь над поверженной пленницей.

– Твои воспоминания подлежат уничтожению. Все, кроме тех, что связаны с великолепными боевыми навыками.

– Нужно ещё оставить детство. Нам ведь недосуг нянчиться с младенцем во взрослом теле, верно? – вставил голос совсем юного паренька. Подросток? И такой же циничный, как старшие?