Тэд Уильямс - Империя травы. Том 1

Ничего не осталось. Все исчезло. Несколько кусочков сушеных фруктов и колбасы валялось среди обглоданных корок, подтверждая то, чего она боялась больше всего, но она все равно вытащила корзину с крышкой, где хранились остальные запасы, и обнаружила, что все, кроме колбасы в воске и нескольких маленьких кусочков сыра, исчезло.

Зои с трудом сдержала крик ярости и горя. Все ее запасы, добытые с таким трудом и так тщательно спрятанные, пища, которой ей бы хватило до луны Небесного Певца, или даже Черепахи, пропали.

Теперь ей оставалось лишь вернуться в Наккигу или умереть от голода.

Ею снова овладела ярость. Она подняла ни’йо и осветила всю кухню, в том числе круглую кирпичную печь. Тот, кто спрятался внутри, продолжал издавать тихие стоны ужаса. Разгневанная, напуганная, раздираемая самыми разными чувствами, она опустила сферу к дверце печи, стараясь не подходить слишком близко – вдруг у того, кто там прячется, есть когти. Потом она распахнула дверцу печи.

Из глубины печи на нее смотрел ребенок, не человек и не хикеда’я, но не слишком далеко ушедший и от тех, и от других. Обнаженный, с огромными глазами ребенок с раздутым животом, без рта между носом и уходящим вниз подбородком, и с перерезанным горлом – жуткой раной посреди шеи.

Зои в ужасе отпрянула и едва снова не упала. Существо в печи издало тихий испуганный крик, но не попыталось сбежать. Зои снова наклонилась к открытой печи. Огромные глаза смотрели на нее, темные, как куски угля.

Зои разглядела со смесью удивления и отвращения, что это вовсе не рана на шее, а рот, который по неизвестной причине оказался на шее, а не на лице. Ей мгновенно вспомнилось все, что она слышала про демонов и монстров из сказок матери о чудовищах степей и истории валады Росквы, ее подруги и наставницы, предупреждавших о не знающих покоя существах, которые следят за живыми из-за полога смерти. Но тут противоестественный рот существа, сидевшего в печи, сморщился, потом открылся, оно издало крик ужаса, и Зои мгновенно превратилась в мать.

– Ничего, ничего, – сказала она, внезапно сообразив, что шум может оказаться для нее опаснее, чем диковинное маленькое существо. – Успокойся. Не кричи. – Сама того не заметив, Зои перешла на язык степей, повторяя слова матери. – Тише. Ночной Едок услышит.

И тут, словно доказательство ее правоты, Зои услышала странный неравномерный шум в коридоре – замп-пумс, замп-пумс, замп-пумс. И тот, кто так топал, не мог быть маленьким монстриком, как существо в печи, он казался более тяжелым, чем смертный или хикеда’я.

Охваченная ужасом Зои вспомнила про вторую дверь в кухне только после того, как она с шумом распахнулась. Она подняла сферу и сделала шаг назад. Огромное двухголовое существо из безумного кошмара стояло в дверном проеме. Оно выставило перед собой бесформенные руки, яростно взревело и бросилось вперед.

Сфера выпала из ослабевших пальцев Зои, и на мгновение ей показалось, что все вокруг начало метаться в воздухе, потом ни’йо упал на пол и погас.

Зои бросилась за ним, вытянув вперед обе руки, нашла сферу и выставила ее перед собой, как оружие, одновременно сжав, снова вызвав яркий свет. Огромное существо возвышалось над ней, но тут же со стоном отступило назад, словно свет был для него таким же болезненным, как огонь. Жуткий зверь принялся тереть глаза тыльной стороной массивного предплечья, и Зои отступила назад. К ней повернулось огромное лицо с плотно закрытыми глазами, причудливое и бесформенное, точно демоническая маска шамана степняков, вялый рот, обида и удивление мешались с непониманием, характерным для самых тупых животных.

– Не бойся, – сказал монстр со странным акцентом на хикеда’ясао, но вялый рот не пошевелился, словно подтверждая, что лицо – не более чем маска. – Мы не причиним тебе вреда.

Теперь Зои заметила, что вторая голова, такая же гротескная, как и первая, лысая и с круглыми, слегка косыми глазами, с интересом, как показалось Зои, наблюдала за ней, и, когда снова зазвучал голос, она поняла, что говорит именно она.

– Пожалуйста, больше не делай свет таким ярким, – попросило существо. – От него болят глаза у меня и у Дасы.

Зои собралась сделать свет максимально ярким, но голос звучал спокойно и убедительно, казалось, существо извиняется, и Зои заколебалась. Она отошла еще на пару шагов и только тогда сумела разглядеть, что на кухню вошло не существо с двумя головами, а два существа, и одно из них несло другое. Говорящая голова покачивалась на сморщенном, почти детском теле, ноги которого заканчивались обрубками в том месте, где должны находиться колени. Кивающая диковина удобно устроилась на сгибе мощной руки носильщика, одного из почти лишенных разума тинукеда’я, выведенных для служения, но у этого была высохшая нога, и Зои поняла происхождение странных звуков, которые слышала раньше.

Впрочем, она знала, что в Наккиге не могло быть носильщика калеки, не говоря уже о существе размером с ребенка, но без ног – хикеда’я никогда не оставили бы в живых таких уродливых существ. Даже Вийеки, самый добрый из всех хикеда’я, которых она знала, приказал бы их уничтожить.

– Кто вы такие? И что вы такое? – спросила Зои дрожащим голосом.

– Найа Ноз, – ответил изуродованный ребенок. – А это мой названый брат Даса. Он не говорит. – Распухшее детское лицо стало мрачным. – Мы Невидимые – но ты не должна беспокоиться. Наши младшие украли у тебя еду. Мы сожалеем, но они долго оставались без пищи, а последний урожай был очень плохим. Мы постараемся вернуть тебе то, что они забрали.

События дня получились такими шокирующими, что Зои могла только ошеломленно смотреть, как существо размером с ребенка позвало оставшихся Невидимых, которые стали выскакивать из-за печи и других потайных мест, испуганно поглядывая на Зои, промчались мимо нее, словно она была спящим хищником, а не жертвой их набега. Маленькие страшилки последовали за своими спасителями и через несколько мгновений исчезли в темноте. Зои захлопнула за ними дверь и, спотыкаясь, вернулась на кухню, чтобы собрать оставшиеся крохи еды, безмолвно рыдая и сгребая их в кучку, – они станут ее поздним ужином – быть может, последней трапезой за долгое время.

Нонао, секретарь, заменивший бедного Йемона после казни, был незаметным даже по строгим стандартам хикеда’я, но Вийеки все же увидел его, когда тот встал снаружи простой наклонной стены из ткани, служившей материалом для палатки магистра. Вийеки не стал поднимать взгляд и приветствовать своего секретаря, а продолжал читать потрепанный экземпляр «Пяти пальцев руки королевы» – казалось, полностью сосредоточившись на книге. Наконец даже терпение Нонао стало подходить к концу: он слегка пошевелился и перенес вес с одной ноги на другую.