Юлия Ляпина - Фея страшных снов

У Лины волосы зашевелились на голове. Все же до десяти лет она жила в поместье и, благодаря умению незаметно сидеть в уголке, слышала много историй о браках соседей и родственников. Что-то подобное говорили про старого мистера Уоткинсона. За десять лет этот бодрый еще джентльмен сменил пятнадцать горничных, и все они были не более чем пятнадцати лет от роду. А потом все же женился на юной сироте Ниале Лейнс, имеющей особенно хрупкое сложение. Поговаривали, что он запрещает жене даже пить чай без разрешения, опасаясь, как бы ее хрупкая фигурка не стала более женственной!

– Вижу, ты меня понимаешь, – вздохнула госпожа Мафалда. – Будешь писать Его Величеству? Я могу поднять старые связи и передать письмо в ближайшие дни.

Девушка закрыла глаза, хотя последний месяц отчаянно боялась это делать. И спать боялась. Кошмарные чудовища вились вокруг нее, врывались в комнату с любым вошедшим человеком, парили под потолком, скребли когтями пол… И если бы только чудовища! За госпожой Мафалдой, например, бегала маленькая девочка с окровавленными ручками, а за юным магистром, который пришел в лазарет по личной просьбе директрисы, таскался целый шлейф разбитых склянок с разными цветными жидкостями, порванные манускрипты, изломанные приборы и даже продавленный стул.

Она видела чужие страхи, кошмары, сны, заставляющие проснуться в холодном поту. Для нее они были не просто видимы – порой, они становились реальностью, как вот этот мерзкий изумрудный червяк, раскачивающий занавеску на окне. Кажется, нянечке в детстве подкинули такого в тарелку с кашей…

– Что же я буду делать, если сама откажусь от семьи? – прошептала Александрина. – Никогда не увижу маму? Брата? Сестер?

– Увидишь, если пожелаешь, – рассудительно ответила директриса и продолжила: – они ведь приезжают в столицу, посещают балы и общественные места. Дело для магички всегда найдется. Ты же не мечтала сидеть на диване в гостиной и пить чай в окружении таких же клуш?

Лина смутилась. У нее не было твердого видения будущего, да и кто об этом всерьез задумывается в шестнадцать лет? Было желание окончить Школу для Юных Леди, покружиться в танце на первом балу, а дальше? Девушкам находят мужа, они уезжают в другой дом, живут там, иногда приезжая к родственникам в гости, а потом появляются дети, недовольное выражение лица и мигрени…

– Твоя матушка – очень слабый маг, поэтому пользуется своими силами лишь в быту, а вот отец служил в королевской почте, помогал перебрасывать на большие расстояния письма и посылки.

– У папы были большие способности к телепортации, – робко заикнулась девушка, – светлые…

Госпожа Мафалда неожиданно улыбнулась:

– Ты думаешь, что темный телепорт чем-то отличается от светлого, малышка? Поверь мне, только цветом. Я долго жила при дворе и знаю, что Его Величество пользуется услугами любых магов. И темные, и светлые служат королевству. И те, и другие получают разрешения на практику и приносят пользу обществу. Тебе стоит узнать свою силу получше. Ты сможешь найти ей применение, стать независимой, и тогда никто не скажет, что леди Александрина Роден проклята. В свете это назовут изюминкой, или пикантной особенностью, и, может быть, однажды тебя пригласят на службу во дворец.

Глаза наставницы затуманили воспоминания, и Лина решилась:

– А какая магическая сила у Вас, госпожа Мафалда?

Женщина выплыла из грез и странно хмыкнула:

– Всегда знаю, говорят мне правду или ложь, а еще когда-то я умела бесподобно петь.

– Умели? – девушка сочувственно посмотрела на директрису.

Она уже знала, что голос можно потерять от простуды или от сильных переживаний.

– Да, однажды я очень сильно испугалась, и голос пропал, – женщина встала, демонстрируя, что разговор закончен. – Я зайду к тебе завтра, Александрина, а послезавтра придет Брианн, чтобы начать занятия. У тебя есть время подумать, чего ты на самом деле хочешь.

Остаток дня Лина провела в раздумьях. Впервые она попыталась понять – а так ли счастлива была ее мать замужем? А другие родственницы? Сестры отца, кузины матери, иногда приезжавшие к ним в гости в сезон спелости яблок и вишни? Это были женщины разного возраста, разного достатка, вспоминая их имена и лица, юная леди Роден не могла припомнить ни проявления сильных эмоций, никакой-то особенной яркости в их жизни. Возможно, когда-то это было, но очень давно. Так давно, что с той поры степенные матроны превратились в скучных вечно утомленных заботами женщин.

Мужчины – это совсем другое дело, конечно. Мальчикам полагается мечтать о подвигах и свершениях, о карьере в армии или при дворе. Даже жениться и оставить наследников они могут значительно позже. Девушке двадцати лет не стесняются напоминать, что она обуза, а мужчина может найти невесту и в сорок, бравируя своим свободным положением и доходом.

Брат Лины мечтал о военной карьере, его магическая сила позволяла ему служить даже в гвардии, поскольку щиты юный лорд ставил виртуозно, даже его учитель восторгался. А ведь Александрина была не слабее его! Еще в раннем возрасте, убегая от злого соседского мальчишки, лорда Руменса, она закрылась щитом, который он не сумел продавить своим!

Даже благородных девочек редко отправляли в магические школы или академии. Только если дар был действительно сильным и требовал жесткого контроля, в остальных случаях обходились традиционными уроками с матерью или тетушками. Бытовая магия для женщин стала чем-то вроде рукоделия. Не все обладали ею в полной мере, но укладывать волосы, разглаживать оборки или освежать пассом цветы в вазе учили всех.

В Королевской Школе Юных Леди были уроки бытового волшебства, косметического ухода за лицом и телом, и немного садово-огородных премудростей для тех, кто будет жить в загородном поместье или мотаться с мужем-офицером по гарнизонам.

Александрина честно занималась, ее хвалили, но лучше всего у нее получалось украшать помещения всевозможными блестящими звездочками, сердечками, порхающими птичками. Учитель называл это «даром феи», подсказывал, как можно закрепить воздушные гирлянды или многоярусные композиции. Зато все остальное у нее получалось из рук вон плохо! Убрать пыль, или подвить локон Лина не могла – пыль становилась золотистой, а локоны вставали дыбом, как рога лесного духа в старинной книге сказок. Даже складки на платье разутюжить не получалось – юбки начинали отплясывать, задираясь выше колен!

А теперь ее дар стал совсем другим – темным, и вместо гирлянд она может… А, собственно, что она может? Девушка села в постели, отгоняя навязчивую слабость, и присмотрелась к ближайшему чудовищу. Оно чем-то походило на собаку.