Татьяна Бердникова - Проклятый граф. Том V. Ночь Большой луны

Ричард хмыкнул и, вытащив одну руку из кармана, провел ею по взъерошенным волосам, силясь их пригладить.

– А ты, видимо, неплохо меня знаешь, Альберт, не так ли? Ты прав, я пришел не обсуждать твой сон, мне даже не интересно знать, вернулись ли к тебе силы… Я хочу просто объяснить тебе кое-что, расставить все точки над i, – он отстранился от косяка и выпрямился, расправляя плечи, всем видом демонстрируя серьезность собственных намерений и слов, – Пока ты здесь, ты, конечно, можешь наслаждаться жизнью, упиваться приятными воспоминаниями и так далее, так далее… Но долго это не продлится. Ты поможешь нам – и отправишься или восвояси, или обратно в подвал, и, клянусь, я лично позабочусь об этом! А пока что… держись подальше от моей семьи, если не хочешь отправиться туда прямо сейчас.

Маг, чье лицо темнело тем сильнее, чем дольше говорил мужчина, неожиданно немного приподнял подбородок и бросил на него быстрый, резкий взгляд искоса.

Ричард попятился, теперь уже не прислоняясь, а прижимаясь спиной к дверному косяку. Его словно толкнуло что-то в грудь, отпихнуло назад, что-то упруго-сильное, что-то невероятное, то, что должно было давно пропасть и исчезнуть…

– Ты и вправду вернул силу?.. – голос его, только что такой уверенный, зазвучал хрипло. Альберт тонко улыбнулся, медленно поднимаясь на ноги. Лицо его было спокойно.

– Я не собираюсь использовать ее против тебя или твоей семьи, Ричард. Прекрати видеть во мне врага, перестань относиться ко мне, как к врагу, и я не буду им больше ни тебе, ни кому бы то ни было из вас. Но не угрожай мне… Я не терплю угроз.

– Ты не изменился… – мужчина, ощутив, что сила, давящая на него, исчезла, медленно вновь отстранился от косяка, расправляя плечи, – Я знал это, даже не сомневался! Роман прав – тебе нельзя доверять, и я не верю тебе, Альберт! Учти, хоть ты и обрел былую силу, здесь есть те, кто способен одолеть тебя, и если ты только…

– Глупец! – маг резко выдохнул и, отвернувшись от собеседника, приблизился к окну, опираясь на подоконник ладонями, – Ты всегда был глупцом, Ричард, всегда… Именно поэтому из всех оборотней я выбрал именно тебя в свои помощники, именно потому, что по своей наивности ты всегда готов был уверовать в любые небылицы! – он быстро оглянулся через плечо на растерянного и одновременно возмущенного собеседника, – Неужели ты думаешь, я желаю причинить вред своему внуку – единственному на всем белом свете, кто любит меня просто потому, что я – это я, не зная меня и не зная, на что я могу быть способен? Неужели считаешь, что я настолько ополоумел, что рискну собственной жизнью, лишь бы причинить вред своей дочери, своим племянникам, всей своей семье? Ты всегда был излишне дерзок и резок, Ричард, всегда был чересчур груб и слишком самоуверен, но я терпел это… Терпел от тебя, считая тебя оборотнем, псом без роду и племени, и не более того! А сейчас? Сейчас ты стоишь предо мною – благородный баронет, родной дядя моих племянников, и продолжаешь вести себя, как глупая шавка из подворотни, облаивающая первого встречного! Неужели я был прав, и собаке действительно нужен поводок? Неужели привольная жизнь в замке так негативно сказалась на тебе?

Ричард шагнул вперед. Руки его сжались в кулаки, глаза буквально метали молнии – баронет был взбешен до полубезумия и, пожалуй, лишь мгновение отделяло его сейчас от совершения какой-нибудь глупости. Маг, бросающий такие резкие, такие колкие слова, знающий, что каждое из них попадает точно в цель, в конечном итоге добился закономерного результата – гневливый оборотень уже сейчас готов был разорвать ему глотку, не заботясь о помощи, которую, быть может, он мог оказать.

Альберт равнодушно отвернулся, вновь обращая взгляд в окно. Ярость оборотня, судя по всему, не пугала и не беспокоила великого мага, защититься от нее он, в случае чего, способен был.

– Чеслав и Анхель намереваются стереть с лица земли всех, кто имеет хоть отдаленное отношение к роду ла Бошеров и роду Мактиере, – на сей раз голос его зазвучал значительно тише; говорил Альберт, словно бы обращаясь к самому себе, – Я и Винсент, Венсен – мы оба бессмертны, но только мы… Они угрожают и Татьяне, моей родной дочери и, соответственно, Анри – моему родному внуку. Ты считаешь, что я настоль бездушен, что позволю убить их? Ответь мне, Ричард! Ты полагаешь меня монстром, не способным любить собственную семью? Ведь тебе лучше, чем кому бы то ни было должно быть известно, что о Татьяне я заботился и беспокоился всегда. Всегда!

Ричард остановился, сверля взглядом обнаженную спину мага – спать тот лег в одних штанах и сейчас еще не успел одеться. Несколько секунд он молчал, не находясь, как ответить на горячие и, как будто, искренние слова, затем негромко вздохнул, опуская занесенные, было, кулаки.

– Нет, я не считаю тебя бездушным монстром, – говорил он медленно, взвешивая каждое свое слово, – Я скорее полагаю тебя излишне эмоциональным психопатом, пытающимся навязать другим свою волю и, говоря откровенно, Альберт, ты такой и есть. Даже твоя забота о Татьяне всегда носила исключительно эгоистический характер – ты хотел перетянуть ее на свою сторону! Если хочешь завоевать наше доверие – меняй свое мировоззрение. Не пытайся командовать, не пытайся управлять нами, не старайся добиться расположения силой! С Эриком и Татьяной это не сработает, а Роман и Людовик и вовсе лишь сильнее тебя возненавидят… – он умолк и, выдержав небольшую паузу, еще медленнее вымолвил, – Значит, ты идешь против Чеслава в надежде защитить свою жизнь.

– И жизни своей дочери, своего сына и своего внука, – маг обернулся, взирая на собеседника в упор и резко кивнул, – Да, это так. И если ты пытаешься найти какое-то подводное течение в моих словах, если ищешь подвох, то я открою тебе свою маленькую тайну. Я не собираюсь помогать вам, Ричард, – он усмехнулся, глядя, как на лице оборотня постепенно прорисовывается изумленное негодование, и мягко прибавил, – Я жду помощи от вас. Подай мне рубашку.

Баронет, как-то сразу потерявший нить беседы, мотнул головой, недоуменно сдвигая брови.

– Чего?..

– Рубашку мне подай, – Альберт ослепительно улыбнулся и, тотчас же напуская на себя вид обессиленной усталости, вздохнул, нарочито сутулясь, – Силы мои возвращаются, но, увы, не так скоро, как хотелось бы, и помощь со стороны мне все еще нужна. Будь добр, подай мне мою рубашку… а затем сядь, мне тоже есть, что сказать тебе.

Оборотень фыркнул и, схватив со стула требуемый предмет одежды, практически швырнул его наглому магу, целясь в лицо. Садиться по приказу он не намеревался и, показывая свое упрямство, демонстративно занял место позади стула.

Альберт негромко хмыкнул и, ловко поймав рубашку, принялся обстоятельно натягивать ее, не сводя пристального взгляда с потенциального слушателя.