Елена Пеньковская - Голубая лилия

Интересно, что бы сказала Ревека, если бы видела, знала, с кем встретилась её воспитанница? Удивило бы её это? А саму девушку это удивляло?

Если да, то не слишком уж ощутимо. Откуда бы ни взялся эльф, кем бы он ни был – другом или врагом, – ранен был достаточно серьёзно, а Лилия знала, что она должна остаться с ним. На самом деле, у неё даже не было сомнений по этому поводу. Девушка ни за что не бросила бы его в любом случае. Интересовала её, впрочем, пара вещей. Эльфы – существа довольно мирные. Но всё же Лилия предполагала, что у эльфа должно было быть какое-то оружие… хоть что-нибудь. А также её не покидала мысль о том, что, если бы на нём была кольчуга, рана могла быть не такой глубокой.

Лилия принесла ещё воды, несколько раз сходив к ручью, дорогу к которому она выучила, и сухих веток. Холодало. Куртка, которую девушка сняла с раненого, уже никуда не годилась. К тому же она решила, что эльфу сейчас какие-либо манипуляции принесут дополнительную боль, чего жутко не хотелось бы. Так что Лилия накрыла его одеялом, как есть. Она потрогала покрытый испариной лоб – он был холодный, и Лилия опасалась, что эльф потерял слишком много крови. Хотя это было логично, учитывая, сколько он, должно быть, прошёл. Но эльф до сих пор жив, а значит, кроме воспаления, которое может образоваться и с которым можно справиться, если знать, что делать (а она знала), бояться нечего. Но у девушки было плохое предчувствие, хотя она сама не могла объяснить себе, откуда оно.

Вздохнув, Лилия обошла костерок, в десятый раз подумав о том, что нужно бы больше тренироваться в разжигании огня, и устроилась рядом с деревом, закутавшись в походный плащ. Спать не хотелось. Лилия устала от дороги за последние несколько недель, но эта неожиданная встреча как будто разбудила все дремавшие до этого мысли. В голове проносились одни за другим образы: кошка, пожар, огромный дятел, цветки клевера, рыжий заяц, эльф.

Интересно, кто его ранил? Лилия похолодела от этого внезапного вопроса, который неизвестно почему не пришёл в голову раньше. Что если тот (или те?), кто хотел убить эльфа, до сих пор где-то рядом, в лесу? Хотя, скорее всего, эльф смог убить врага прежде, чем тот нанес ему ещё одну рану. Иначе он не смог бы уйти.

Но что если есть ещё кто-то? Напрягая слух и зрение, Лилия изучала сгущающиеся между деревьев сумерки.

Внезапно она поняла, что даже если по лесу бродит какая-нибудь тварь с мечом, луком, топором или чем-то ещё, это не имеет особого значения. В конце концов, она тут одна, если не принимать во внимание несчастного, лежащего в нескольких шагах от неё. И она не сможет убежать, спрятаться или защититься. Даже на дерево не заберётся.

Лилия кривовато усмехнулась. Как-то она об этой вероятности не подумала, когда убегала из охваченной пожаром деревни. Ну что ж, в любом случае, не ушла бы оттуда – точно умерла бы. А тут она всё ещё жива, хотя то, что творится, нельзя назвать стандартным путешествием.

Лилия взглянула на раненого. В лице у него ничего не изменилось.

Ночь тем временем полностью завладела лесом. Клёны шептались под лёгким ветерком, как будто не желая разбудить многочисленную птичью братию, уснувшую в их кронах. Повсюду слышны были шорохи лёгких кожистых крыльев летучих мышей. Лилия видела одну, когда та приземлилась на ствол дерева, – размах крыльев небольшой, примерно с её предплечье. Ночные бабочки и разнообразные жуки танцевали над костром, кружась в такт только им слышной музыке. Постепенно к ним присоединились и мыши, но танец у них был свой – танец охотников. Тени внезапно появлялись из мрака для смертоносного пируэта в круге света и исчезали вновь. Кажется, этот танец может продолжаться всю ночь. Лесные жители редко предаются бешеной пляске у костра.

Лилия подбросила ещё немного сучьев в пламя, которое тут же благодарно зашипело и принялось перемалывать новую добычу. Над костром рыжими светлячками взлетали искры, смешивались с танцем лесных букашек, поднимались всё выше и выше, пока не угасали, коснувшись звёздного неба. А оно было воистину прекрасно: нежный, бархатистый тёмно-синий свод, усыпанный мелкими сверкающими бриллиантами. Некоторые из них превратились в серебристую пыль и облачком протянулись через все небо. Были на этом полотне и камни покрупнее – голубые, жёлтые, красноватые. Искры гасли, а звезды падали, казалось, спеша им навстречу.

Восток медленно окрашивался в голубой, розовый, а после и в светло-жёлтый. Когда первый луч солнца пробился сквозь листья, эльф застонал.

– Не двигайтесь! – воскликнула Лилия, вскакивая. При этом она невольно вытянула руки перед собой, как будто собиралась отгонять от себя внезапно очнувшегося незнакомца. Он удивлённо воззрился на неё и, похоже, совсем не понимал, что происходит. Осознав, как глупо, должно быть, всё это выглядит, девушка смутилась. Она опустила руки и уже спокойно повторила:

– Не двигайтесь. Пожалуйста.

Оба молча смотрели друг на друга. Повисло неловкое молчание. Лилия медленно обошла догорающий костёр и подошла вплотную к нему. Ей не нравилось, что лежащему приходится смотреть на неё снизу вверх, поэтому она опустилась на землю, всё ещё не спуская глаз с пришедшего в себя эльфа. Оба по-прежнему молчали.

Сцена со стороны выглядела более чем странно. Девушка была похожа на маленького испуганного зверька, который вдруг обнаружил хищника, попавшего в западню. Зверёк медленно подкрадывался, не в силах опустить взгляда, ожидая, что хищник вот-вот рванётся. Хотя, конечно же, на деле было не совсем так. Лилия не то чтобы боялась эльфа, она просто забыла подготовиться к тому, что он придёт в себя.

– Вы… Я нашла вас без сознания, – неожиданно для себя начала Лилия, запинаясь на каждом слове. Эльф молча смотрел на нее, – вас кто-то ранил.

Лилия мысленно съездила себе по лицу. Можно подумать, он сам не догадался. «Он подумает, что я дура», – решила она. Почему-то её этот вариант расстраивал и мешал соображать.

– Простите, я… – опять начала девушка, в мыслях горячо желая себе замолчать.

– Ты меня перевязала? – негромко, но неожиданно уверенно и спокойно спросил эльф.

Всё время, пока Лилия сидела на коленях и пыталась разъяснить ситуацию, которая ей самой была не до конца понятна, эльф внимательно за ней наблюдал. Глаза у него были действительно красивыми, как и думала девушка, глядя на него прошлым вечером. Они были самого холодного голубого оттенка, цвета замёрзшего озера в морозный день, когда лёд отливает прозрачной синевой. Но взгляд у эльфа был добрый и неожиданно тёплый, хоть и заметно измождённый.

Странно слышать незнакомый голос. Особенно после того, как ты долго наблюдал за его обладателем, но не говорил с ним. Человеческое сознание каким-то образом пытается предугадать голос и характер другого по его внешнему виду, стараясь дополнить образ самостоятельно. Когда же истина открывается и расходится с созданным образом, это становится большой неожиданностью, хотя и случается чаще всего.