Елена Пеньковская - Голубая лилия

Это оказалась та самая шкатулка с портретом, которую совсем недавно Лилия и Ревека рассматривали при свете свечей. Как ни странно, казалось, она совсем не пострадала. Мужчина провел пальцем по искусно вырезанным на крышке всадникам и заметил корону, венчавшую композицию.

Открыв футляр, он с минуту разглядывал изображение, также оставшееся в сохранности. Как прежде и Лилия, он восхитился тонкостью и изяществом работы. Кто этот художник, думал он, что смог сотворить такое? Никогда прежде мужчина не видел ещё такой красоты, такой… жизни в портрете.

И тут он заметил изображённые на перилах цветы, на которые не обратил внимания сразу.

– Голубые лилии, значит…

С восходом солнца все волнения, казалось, остались позади, оставив лишь неприятный горький осадок. Воздух был чист и свеж, по небу медленно проплывали редкие облака. Мужчина оглянулся на деревню, лежащую у подножия холма. Даже она стала теперь приветливой и мирной.

Если не подходить слишком близко.

Подул слабый ветерок, и можно было уловить лёгкий шум и мелодичное поскрипывание качающихся деревьев. Мужчина остановился у калитки, но вдруг передумал и двинулся дальше, к опушке леса. Идти туда было недалеко, но он медлил, часто останавливаясь и оглядываясь вокруг. Какое же всё-таки живописное и благодатное здесь место! Кругом, насколько хватает глаз, – зелёные холмы и луга, засеянные и уже зеленеющие поля, фруктовые деревья и огороды у домов приютившейся под защитой леса деревеньки. Полевые цветы, словно праздничные бумажные гирлянды, опоясывали склоны.

Такие места встречаются редко. Тихие, спокойные, плодородные. Именно в таких местах люди проживают всю свою долгую жизнь и медленно угасают, оставляя небогатое наследство своим потомкам.

Как же получилось, что именно здесь людская глупость и жестокость одержали верх? Мужчина подумал, что лишь девушке, которой он обязан своим спасением, было бы здесь самое место, но судьба всегда распоряжается иначе…

Так размышлял он, медленно шагая вдоль опушки леса. Прошло около часа с момента его ухода, и мужчина решил, что пора вернуться.

Он не стал идти той же дорогой, а начал спускаться напрямик к дому, шагая по склону в высокой траве. Голова его по-прежнему была занята множеством мыслей, так что мужчина заметил неладное, когда уже почти дошёл до деревянного сарая, примостившегося к избе.

Но заметив, последние десятки метров он почти бежал, не отрывая взгляда от потемневшего дерева. И чем ближе он подходил, тем мрачнее становилось его лицо. На стене сарая, обращённой к лесу, что-то висело. Даже не что-то…

Кто-то.

Кошка. Та самая белоснежная зеленоглазая кошка, которая спала у него на коленях минувшим вечером и о которой с такой любовью говорила девушка.

Она была подвешена за шею тонкой верёвкой, привязанной к гвоздю. Мордочка была разбита, и белая шёрстка испачкана кровью. Тельце уже закоченело, лапы торчали в разные стороны, как будто животное всё ещё отбивалось от своих мучителей. Он поднял руку, дотронулся до коготков на передней лапке, которые кошка не могла уже спрятать.

– Я боялась, что вы ушли.

Мужчина вздрогнул от неожиданности, сбросив охватившее его оцепенение. Девушка стояла с туеском в руках, собираясь накормить кур. Она выглядела очень уставшей, но приветливо и с облегчением на лице улыбнулась ему. Но он не мог выдавить из себя ни слова и не двинулся с места.

– С вами всё в порядке? – обеспокоенно спросила Лилия и подошла ближе.

Мужчина снял кошку, осторожно перерезав верёвки. За час девушка уложила в заплечный мешок несколько нужных вещей, еду и одеяло и взяла большую лекарскую сумку.

Оставив двери открытыми, они ушли. Кошку похоронили на холме у рябины, недалеко от двух больших камней. Был уже полдень, и солнце стояло высоко в небе. Оглянувшись, Лилия увидела, как поднявшийся ветер разносит пепел, оставшийся после ночного кошмара. Её собственный дом стоял, не зная, какая участь его ждёт. Он уже выглядел давно покинутым.

– Мне очень жаль.

Мужчина протянул девушке найденную на пожарище шкатулку, которую она крепко сжала в руке. Немного помолчав, он спросил:

– Не хотите пойти со мной?

– Нет.

– Куда же вы пойдёте?

Вместо ответа девушка усмехнулась и, наконец, посмотрела на него.

– Я желаю вам лёгкой дороги. Найдите то, что ищете. Или возвращайтесь домой. Наверное, он далеко, не так ли?

Она улыбнулась и, бросив последний, долгий взгляд на рябину, начала спускаться с холма. Мужчина, опустив голову и исподлобья глядя на валуны, не двинулся с места. Казалось, он о чём-то думал… О чём-то важном, что когда-то им было забыто и только сейчас, под одиноким деревом, начало вдруг просыпаться в памяти.

Когда девушка преодолела половину пути до опушки леса, она услышала окрик:

– Назовите ваше имя!

Немного помедлив, она ответила:

– Лилия. Моё имя – Лилия.

И, ни разу больше не обернувшись, девушка пошла дальше, зайдя в лес с каждым шагом углубляясь в чащу.

Об опрометчивости своего ухода Лилия не задумывалась ещё долгое время. Напротив, такой поступок был для неё единственно верным решением. Гораздо раньше – а если быть точным, уже на следующее утро с того момента, как она начала своё путешествие, – девушка поняла, что единственным её помощником в ориентировке на местности будет полная к ней неспособность.

Безусловно, Лилия хорошо знала тропы, по которым они вместе с Ревекой ходили за травами. Пока места были ей знакомы, она с удовлетворением отмечала, что помнит каждое дерево на развилках, все заросли черёмухи и даже старые беличьи дупла.

К концу второго дня лес стал заметно сгущаться, и девушка теперь шла, немного радуясь, что не может выбрать для себя какого-то определенного направления. Однако, сама того не понимая, Лилия шла всё дальше и дальше на восток…

Девушка помнила, что в трёх днях пути от её деревни должно находиться ещё одно селение – как раз туда ехали её родители в свой последний раз. Но она не знала, что два года назад деревню уничтожил пожар, а уцелевшие жители решились на долгий и опасный путь к Серебряному городу, под защитой которого они надеялись обрести новый дом.

Хотя, если говорить честно, Лилия вовсе не хотела отыскать селение, даже если бы могла. А чего хотела – не знала.

Она просто шла через лес, останавливаясь на непродолжительный ночлег каждую ночь.

Вскоре деревья понемногу стали редеть. Чаще открывались обильно цветущие поляны, солнце уже всегда могло пробиться сквозь ветви высоких сосен. Изредка на глаза стали попадаться маленькие охотники – норки, куницы и даже забавные лисы. Они были рыжими, но лапы, мордочку, уши и хвост покрывали маленькие тёмно-коричневые пятна. Пели птицы, многих из них она не узнавала, хотя было предостаточно и привычных ей синиц, овсянок и соек.