Николай Липницкий - Эпоха перемен

Внезапно накатила злость. Такая ослепляющая, раскалённая, выжигающая все разумные мысли и побуждающая крушить, рвать и уничтожать. Я выбрался из-под остатков палатки, подскочил к машине, рванул дверь в готовности убить этого водителя и осёкся, наткнувшись на, уже вторые за этот день, стеклянные глаза. Мёртвый водитель лежал на руле, повернув ко мне голову. Тактически очки были сдвинуты на лоб, а респиратор съехал вниз, открывая лицо, испещрённое горячечными пятнами. Я отскочил в сторону, огляделся и бросился наутёк. Только возле подъезда появилось запоздалое сожаление, что не прихватил автомат водителя, валяющийся на полу кабины. Хотя, не хватало ещё, чтобы меня забрали за кражу оружия.

Телевидение накрылось окончательно, и теперь то, что происходит в городе, мы узнаём только из слухов. Благо, тётя Тая и сосед со второго этажа имели хороших информаторов. У первой была сильно разветвлённая сеть сплетниц по всему городу, а у второго – его свояк, который сейчас, то патрулирует улицы, то дежурит на блок постах и, конечно, в курсе ситуации, как её видят военные. Так что у нас есть редкая возможность оценить события сразу с двух сторон.

А ситуация не радовала, мягко говоря. Власть куда-то слилась, и сейчас рулит армия. Город вымирает, морги переполнены, а военные хоронят умерших в братских могилах, вырытых экскаватором. Все силы брошены на сбор тел по квартирам и домам и вывоз трупов. Даже количество патрулей снижено до минимума, потому что людей не хватает. Зато мародёрство расцвело пышным цветом. Магазины, склады, рынки, всё подвергалось разграблению.

На центральном рынке мародёров накрыл патруль, и развернулась самая настоящая битва. У гражданских оказалось несколько охотничьих ружей, при помощи которых они надеялись отогнать военных или, на худой конец, перестрелять их. Солдаты оказались, тоже, не робкого десятка. Вызвали подкрепление, заняли позиции и вступили в бой. Говорят, гражданских там около десяти человек погибло. Ну и одного солдатика, вроде, тоже зацепило. Но это не точно. Военные такие данные не разглашают, а гражданские и приукрасить могут. Хотя, они бы человек пять, хотя бы, нафантазировали. Невелика победа – один раненный.

А люди в городе вооружаются. И никого не останавливает даже то, что, если патруль найдёт у тебя оружие, могут расстрелять на месте. Перестрелки стали уже обычным явлением, и я старался вообще не выходить из дома. Не всегда это получалось, конечно. За тем же хлебом в восстановленную палатку, например, раз в два-три дня ходить приходилось. Не именно за хлебом, конечно. Постоянно вылезает что-то нужное. То зубная паста, то станки для бритья, то порошок стиральный. Стирать с этой эпидемией приходилось нереально много. После каждого выхода, в машинку забрасывалась вся одежда, которая была на нас. И ничего не поделаешь. Не хочешь зацепить заразу – соответствуй. А хлеб – попутно. Раз выдалась возможность, почему бы и не купить?

Интернет ещё работал, поэтому о том, что творится в мире, мы были в курсе. Хотя, новости не бодрили, а загоняли во всё более глубокую меланхолию. Испания пропала, Германия и Великобритания распались на множество мелких стран, а Польша вторглась в Калининградскую область, и сейчас там идёт самая настоящая война. Что-то мы катимся, катимся, катимся вниз и никак не можем остановиться. Когда же будет дно, наконец? Хоть какое, лишь бы была стабильность и дальше не было ещё хуже. Хочется, наконец, надеяться на улучшения.

– Ты не обратил внимания, что в последнее время мне приходится успокаивать и утешать тебя всё чаще и чаще? – заметила мне жена как-то вечером, после очередного просмотра новостей в интернете.

– Не понял, – аж подавился я глотком чая.

– А что ты не понял? Может, прекратишь, наконец, ныть, что всё пропало, всё плохо, и вообще, мы скоро умрём?

– Я так не говорил.

– А ты послушай себя, как-нибудь, со стороны.

– Неужели, всё так плохо?

– Опять?

– Нет. Я сейчас про себя.

– Ты раскис. Раскис и опустил руки. Встряхнись, наконец! Вспомни, каким ты был до всей этой эпидемии! Где мой муж, который никогда не падал духом и в любой ситуации говорил: «Прорвёмся»?

Ощущение было такое, словно на меня вылили ведро холодной воды. Внезапно, всё, что происходило со мной в последнее время, предстало передо мной совершенно в ином ракурсе. Что я делал для того, чтобы нам было легче пережить нынешнюю катастрофу? За хлебушком ходил, трясясь, словно осиновый лист, перебегая от угла до угла и паникуя, как только услышу звук автомобильного двигателя? Или сидел и плакался на кухне, как тяжело нынче стало жить? Хотя, жить, действительно стало тяжело. Деньги на исходе, а источника доходов нет и не предвидится. Но это не оправдание. Вместо нытья нужно думать, как выживать дальше. Доллары, которые мы отложили на поездку в Черногорию, превратились в бесполезные бумажки, и сейчас никакой ценности не представляют. Даже обидно. От себя отрывали лишнюю копейку, в обменник бежали, покупали, а тут такое. Лучше бы ни в чём себе не отказывали. Но, всё же, что делать? Как изменить ситуацию, хотя бы в отдельно взятой семье? Наверное, для начала перестать ныть и выглядеть бодрячком, как бы погано ни было на душе.

Опять вспомнился тот автомат, который валялся на полу в кабине у мёртвого водителя «Урала». Всё-таки, нужно было его забрать. В такие времена Калашников с тридцатью патронами в магазине – серьёзный аргумент. Хотя бы для того, чтобы обезопасить свой дом от грабителей. А то, они, уж очень сильно, распоясались. Только вчера обнесли четыре квартиры в соседнем подъезде. Причём, жильцов не пощадили. После себя одни трупы оставили. Действовали нагло, не торопясь. Машину подогнали к подъезду, чтобы побольше вывезти. Пользуются тем, что патрулей очень мало сейчас. Все солдаты брошены на утилизацию трупов. В принципе, военные правильно делают. Ещё не хватало эпидемии ещё какой-нибудь заразы из-за разлагающихся тел. Но о порядке на улицах остаётся только мечтать. Как и о собственной безопасности.

Разговаривали с сыном. У них, как и обычно, всё протекает гораздо спокойнее. Количество заражённых, конечно, тоже выросло, но порядок есть. Они собираются уезжать из города, пока это ещё можно. Родня Татьяны, его жены, живёт где-то в горах, в небольшой деревушке, и они решили переждать эпидемию там. Здравое решение. Вряд ли «Тай» туда доберётся. Мы порадовались за них от всей души. Всё-таки, приятно осознавать, что, хоть, детей минует то, что мы сейчас переживаем. Сын по интернету переслал нам карту, на которой обозначил эту деревню.

Жена тут же распечатала её на принтере, хоть я и не понимаю, для чего. Но, если хочет, почему бы и нет. Во время всего разговора меня не покидало ощущение чего-то неправильного. И только потом, когда отключились, до меня дошло: в первые за всё время никто из нас не выразил сожаление о том, что мы тогда не послушались сына и не поехали к нему. Тема закрыта. Хотя, именно сейчас, пенять мне за это было бы самое время. Вот, ехали бы вместе по Алтаю, всё дальше и дальше удаляясь от этой страшной эпидемии. И природой бы любовались, наслаждаясь пьянящим горным воздухом. А сейчас – всё, время упущено. И, случись так, что мы соберёмся туда, шансов добраться – ноль. И это, если, даже, не считать блокпосты и прочие кордоны, которых по всей стране натыкано, как блох на собаке. Тут, только за город выскочишь, мигом деревенские на вилы поднимут.