E. Ohlin - Иллюзия власти. Том 2

У эльфов прекрасный пол был всегда равен сильному, голос эльфиек звучал ничуть не тише голоса эльфов, к их словам, мнению и желаниям прислушивались. Женщина даже могла править государством, если у короля не оказывалось наследника мужского пола. Моя мать была правящей королевой, и сложно было бы представить, что кто-то мог её ослушаться, даже отец порою побаивался ей перечить. Нрав у неё был суровый. Вот и я выросла, привыкнув высказывать прямо свои мысли, зная, что имею право на голос, что остальные будут со мною считаться. Я была воспитанной и начитанной девушкой, умеющей вести беседу и грамотно аргументировать свои доводы.

Так было, пока я не уехала в Эрейвинг, где властвуют совсем иные традиции, и где женщина, пусть даже королева – всего лишь безмолвная и бесправная тень своего мужа. Я не могла этого понять и принять и, поначалу, пыталась жить так, как привыкла на родине, норовясь вмешаться в дела мужа и дать ему совет, как делала дома, помогая брату мудро править королевством. Но вот только я была ныне не в Андэгаре и мне быстро объяснили, кто я и где моё место.

С нежностью, но с твёрдостью в голосе, не терпящим возражений, Мори не двусмысленно дал мне понять, что моя участь – следить за порядком во дворце, помалкивать и рожать ему детей, большего мне не дозволено. В тот момент я проняла, что оказалась в совсем чужой для меня стране и глупо было надеяться, что мой муж ради меня поменяет её тысячелетние законы и обычаи. Постепенно, я подчинилась, и сама не заметив как, приняла традиции моего нового дома, став тихой и послушной тенью своего супруга, которого так сильно любила, делающей лишь то, что он ей скажет.

Но всё же, я была так счастлива и меня не пугали ни суровые устои, ни вечный холод и мрак моего нового дома. Главное, что мой милый муж был рядом со мною, глядел на меня с любовью своими прекрасными сапфировыми очами. И, чтобы я не скучала по оставленному мною Андэгару, он приказал разбить чудесный сад во внутреннем дворе нашего замка, где высадили мои любимые золотистые цветы. Я никогда не забуду их запах – аромат мёда и ванили, с лёгким шлейфом свежести листвы. Мы проводили там много времени, я плела венки и украшала волосы Мори синими и фиолетовыми цветами, а он улыбался мне в ответ. Посреди золотистой лужайки, пахнущей мёдом, мы нередко предавались любви, там же зародилась и жизнь нашего сына, Наммтара. Мори был так рад, когда я сказала ему, что жду от него ребёнка.

Но беременность моя протекала тяжело, малыш высасывал из меня все силы, ведь я была простой эльфийкой, а он – от крови демона. Я стала слабеть и таять прямо на глазах, и не знала, смогу ли доносить дитя. Тогда Мори начал помогать мне – он клал свои ладони на мой живот и отдавал свою энергию нашему ещё не рождённому сыну, а тот ненасытно впитывал её, требуя всё больше. Это было прекрасное чувство единения, когда мы трое становились одним целым. Так, совместными усилиями, мы с Мори выносили нашего малыша. Он был просто счастлив, когда родился Наммтар. В тот день мой муж снял со своей шеи старинный кулон с большим синим камнем, который сжимали две когтистые лапы и отдал его мне, чтобы он оберегал меня, сказав, что мы с сыном – самое дорогое в его жизни. Я никогда не расставалась с этим украшением, и носила его всю жизнь, не снимая.

Но, к сожалению, характер у Мори был тот ещё – это какая-то смесь нигилизма и мизантропии, порою, мне казалось, что он ни во что не верит, по крайней мере, ни во что хорошее. Хотя проблески положительных эмоций у него всё же были, редко, но всё же он улыбался. А, в целом, он был молчаливым и мрачным. Но тем не менее, мы как-то уживались вместе, я как могла старалась вселить в его душу надежду на лучшее. Так часто, застав Мори в мрачном расположении духа, я обнимала его, прижав его голову к своей груди и гладила прекрасные чёрные волосы мужа, нашёптывая ему приятные вещи, говоря, что всё будет хорошо. Он смотрел на меня и слабо улыбался, говоря, что только я одна вселяю в его душу надежду, и что кроме меня у него нет никого.

Когда нашему с Мори сыну исполнилось четыре года, мы все вместе отправились на мою родину, Андэгар, для разрешения политических вопросов и чтобы навестить мою родню. Я была так счастлива от того, что смогу вновь увидеть знакомые лица, обнять дядюшку Ольвина, посетить дорогие моей памяти места. Но больше всего я была рада Нефу, моему брату, встретившего нас чуть ли не на границе страны. Мы веселились и безудержно болтали с ним весь день, держась за руки, смеялись и вспоминали наше с ним детство – я вновь стала прежней, неугомонной, живой. Словно бы два светлых крыла выросли в тот день за моею спиной.

Мы с Нефом веселились и шутили, забыв обо всём на свете, а муж мой взирал на всё это, сидя в сени дерев, своими синими бездонными глазами с ледяным выражением лица. Он не проронил ни слова, пока не опустилась ночь, и мы не остались с ним одни. Тогда Мори объяснил мне, что более я не являюсь частью народа Андэгара, а принадлежу всецело ему и только ему одному, и что жить я должна лишь по его правилам. Тогда он ещё не бил меня, но грубость себе иногда позволял. Помниться, я впервые осознала тогда, насколько долгой может быть ночь.

Наутро, пряча синяки, я сторонилась своего брата, но когда он всё же заговорил со мною, я заявила ему, что вчерашнее моё поведение было недопустимым для королевы Эрейвинга. На это он с недоумением ответил, что я была лишь самою собой. Позже он решил заступиться за меня перед Мори. И зря – это привело к ссоре двух королей, после которой нам с мужем пришлось спешно уехать. И ещё долгие годы я не видела ни своей родины, ни дядю, ни брата. Вернувшись в Эрейвинг, я вновь превратилась в покорную вещь своего супруга.

Минуло пять лет со дня нашей свадьбы и годы эти были самыми счастливыми в моей жизни. И самой большой радостью было то, что я вновь носила дитя. Для нас с Мори это было столь желанным событием. Но однажды случилось так, что мой муж оказался в плену у врагов. И никто из его окружения не захотел спасать своего короля. Его придворные считали, что если их правитель, которого они откровенно считали самодуром, сгинет, то так будет лучше. Мори был, конечно, тираном и подданные его боялись, он был непредсказуем и порою через чур жесток.

Знать полагала, что зачем спасать такого неуправляемого короля, если есть молодой наследник, в голову которого можно вложить нужные им мысли, да и манипулировать тихой королевой-регентом будет не сложно. Если, конечно в их планы входило оставлять нас с сыном в живых. Вот только их королева оказалась не такой уж тихой и покладистой: я пошла за Мори одна и освободила моего короля из плена!

Я пробралась на тот жуткий остров, что в центре мёртвого озера и возле Колодца Погибели обнаружила моего мужа, прикованного к скале, обезоруженного и избитого. Мне не забыть какой у него тогда был взгляд, он уже не ждал спасения, а тут появилась я. Его глаза были полны изумления и непонимания, ведь он разуверился во всех и всём.